С самого утра валил снег, он так и не прекратился к вечеру,и когда Наташа вышла из метро на "Смоленской", она вдруг увиделасовершенно белый город. Надо же, всего каких-нибудь полчаса назад она шла поПроспекту Мира и ничего этого не замечала! Видно, мысли о новом предложении такпоглотили ее, что она и вокруг не смотрела. А теперь, когда решение принято, унее словно глаза открылись. Припаркованные у обочин машины накрыты белымиснежными шапками, такие же шапки лежат на голых ветках деревьев, и тротуары,обычно грязноватые, тоже стали белыми. И люди…

Она свернула в переулок и лицом к лицу столкнулась с БэллойЛьвовной.

- Ой, Бэллочка Львовна! Вы куда?

Та улыбнулась какой-то тихой, умиротворенной улыбкой.

- Гуляю. Смотрю на арбатские дома. Ты же знаешь,золотая моя, что я - фанатка Арбата. А в такую погоду, как сейчас, лучше всеговспоминается прошлое. Настоящего-то не видно.

Она тихонько засмеялась своим мыслям и взяла Наташу подруку.

- Вот теперь я могу смотреть на дом и мысленно называтьего "домом Хитрово", как он именовался при Пушкине, когда АлександрСергеевич нанимал в нем квартиру. А рядом - "профессорский" дом. Тыпомнишь, я рассказывала тебе? В нем жил Андрей Белый. А еще раньше - НиколайВасильевич Бугаев, основатель Московского математического общества. Марик оченьлюбил этот дом, подолгу гулял вокруг него, стоял, на окна смотрел. Он умелпроникаться прошлым, умел чувствовать… И я частенько гуляю здесь и пытаюсьпредставить, о чем думал мой сын, когда смотрел на этот дом. Наверное, он тогдаеще мечтал стать великим математиком. Впрочем, не знаю…

Голос ее дрогнул, и Наташа вдруг остро ощутила боль старойженщины. Двадцать лет прошло с тех пор, как Марик уехал. Двадцать лет БэллаЛьвовна не видела своего сына. И как бы она ни крепилась, как бы ни делала вид,что все в порядке, она все равно скучает по нему, тоскует, вспоминает. Каждыйдень вспоминает. И каждый день заново выстраивает свое отношение к тому, что онуехал, расставшись с ней навсегда. Эта боль от потери ребенка никогда неутихает, теперь Наташа знает точно.

Сумка с продуктами оттягивала руку, пальцы в тонких перчаткахонемели, но Наташа молча терпела это неудобство. Пройдет еще немного времени,год - от силы два, и примут закон о свободном выезде из страны и таком жесвободном въезде, ведь если страна собирается идти по пути демократии, она неможет держать свой народ в железной клетке. Тогда, может быть, Бэллочка поедетв США повидаться с Мариком. Или Марик приедет сюда навестить мать. Но пока ранооб этом говорить. Бэллочка - человек не очень здоровый, да и возраст… Доживетли она до этого закона?

- Пойдемте домой, Бэллочка Львовна, - негромко сказалаона. - Вы замерзнете. Да и поздно уже, ужинать пора.

- Да, золотая моя, пойдем, - грустно вздохнула стараясоседка.

Март промелькнул незаметно, наступил апрель, приведя с собойявственные приметы весны. Наташа с головой ушла в работу по формированию своейтелекомпании под названием "Голос". Уже запустили первый проект -еженедельную тридцатиминутную программу, в планах была еще ежедневнаяпятиминутная программа, а если все пойдет удачно, то будут делать и большуючасовую программу, которая выходит в эфир один раз в месяц. Наташа убегала наработу рано утром и возвращалась часов в десять вечера. Больше всего в эти дниона боялась, что заболеет Бэлла Львовна, ведь дети и вообще все хозяйствоосталось полностью на ней. Даже Вадима, возвращавшегося из Обнинска раньшеНаташи, кормила ужином соседка. Это было плохо, неправильно, но Вадим проявлялпонимание (ох, надолго ли его хватит?), не ворчал и с интересом выслушивалНаташины рассказы о том, как продвигается работа и какие совершенно неожиданныетрудности возникают на ее пути. Муж, в свою очередь, тоже делился впечатлениямиот нового места службы и сетовал на то, что после ядерного реактора ему трудноперестроиться на такие понятия, как "учебный план", "расчасовка","голосовая нагрузка" и "взаимные посещения". Очень скороНаташа уже знала по именам всех сотрудников цикла, на котором работал Вадим, исо знанием дела участвовала в обсуждении внутренних интриг и проблем всегоучебного центра в целом. Они с мужем стали очень дружны, несмотря на то, чтопроводили вместе совсем мало времени. Ведь раньше, когда они жили в разныхгородах и встречались три-четыре раза в год, невозможно было держать друг другав курсе ежедневных проблем. А теперь так удачно совпало, что оба они одновременноначали заниматься новой деятельностью и с самого начала посвящали друг друга вовсе нюансы и тонкости новой служебной жизни.

Постепенно страх, душивший Наташу перед переездом мужа, сталотступать. Они прекрасно уживаются вместе, особенно теперь, когда Наташа изизвестного режиссера превратилась в никому не известногоадминистратора-новичка, ставящего на ноги свое первое детище. Еще большойвопрос, получится ли у нее. Даже если все пойдет гладко и подготовленныепрограммы выйдут в эфир и вызовут интерес у телезрителей, Наташина известностькак главы телекомпании уже не свалится на Вадима неожиданно, ведь он видит, кактрудно все это делается, с какими гигантскими усилиями, с каким нервнымнапряжением, с неудачами и различного масштаба скандалами и склоками. В бытумуж не особенно требователен, во всяком случае пока Наташе удается содержатьего и детей в порядке. Стирает белье, гладит его и занимается уборкой она повыходным, в магазины бегает Иринка, а готовит Бэллочка. Она же помогает Саше иАлеше делать уроки. Господи, какое счастье, что они живут в коммунальнойквартире и что у них такие соседи! А как бы она управлялась, если бы жила одна?Немыслимо! Дай бог Бэлле Львовне здоровья, а Иринке - сознательности издравомыслия. Неужели наступила, наконец, светлая полоса в ее жизни, когда всев порядке? Мальчики уже достаточно большие и не требуют постоянного присутствияродителей рядом, Вадим в Москве, уже купил машину, правда, в Обнинск ездит покана электричке - с бензином проблемы, но все равно машина - это вещь нужная иполезная, Иринка взялась за ум и с удовольствием учится… Не сглазить бы.

Но она, кажется, сглазила. Вот уже несколько дней она возитс собой в сумке две газеты: "Российскую газету" от 22 апреля и"Известия" от 30 апреля. И в той, и в другой - открытые письмаКазимеры Прунскене, бывшего премьер-министра Литвы. "Меня стремятсяскомпрометировать", "Я не была агентом КГБ". Нападки наПрунскене начались еще в прошлом, 1991 году, сначала в январе в "Новомвремени" появилось сообщение "О непричастности отца К.Прунскене красстрелу 22 литовских семей", а потом, летом, в"Мегаполис-Экспрессе" опубликовали материал под довольно резкимназванием "Ври, да не завирайся: протест Прунскене в связи с публикациейпорочащих ее отца сведений о его связи с КГБ". Наташа эти материалычитала, но внимания особого не обратила, тем паче скандал заглох, неразгоревшись, и после июньской публикации ничего не последовало. И вот теперь…В течение одной недели - целых два письма. Значит, ничего там не заглохло,Казимеру продолжают травить. Казимеру Прунскене, которая была премьер-министромстраны. А что же будет с другими, с теми, кто не премьер-министр и даже непросто министр?