— Дурость это все...

— Каких-только дураков нет на свете белом. Один фантики собирал, этот вот камни светящиеся.

Макару было совершенно плевать на улюлюканье толпы. Людей собиралось все больше.

— А где ж ты их взял?! А, Макарушка?

— В Норе! — гордо сказал он и показал светобраслет.

Розовое свечение которого, впрочем, никто и не смог разглядеть. Уже начался поздний вечер, а на участке Бобровых светло, как днем.

— Убирай давай эти камни. Они же и нам в окна светить буду!

— И че, думаешь на электричестве сэкономишь?

— Да мы на вас проверку вызовем!

— Во-во! Ишь, нашлись, тут самые умные.

Как раз в этот момент большая и дружная семья Макара ужинала. Вечно уставший отец говорил детям и жене, как он гордится сыном. Радовался, что он стал Охотником и из первой же Норы притащил эти чудные светящиеся камни. Братья и сестры Макара то и дело дергали абажуры и не могли наиграться.

Больная мать Макара едва ли в состоянии показать свой восторг, но в душе она была рада. И сыну, что стал Охотником да не забыл об отчем доме, и тому, что за электричество больше не придется платить, а значит и таблетки покупать можно будет чаще. Впрочем, она еще даже не подозревала, насколько много будет зарабатывать Макар и как именно он распорядится своими деньгами. Зато сам молодой Охотник знал, он пообещал себе, что удовлетворит все нужды своей семьи. И вообще он планирует отправить отца на пенсию и стать кормильцем.

— Снимай камни, Макарушка!

— Светить нам в окна будут!

— Эй, че не слышишь? Убирай давай нахрен.

— А, все равно светить долго не будут!

— Ага или разобьют!

— Украдут!

Людей возле забора становилось лишь больше. Всем им сначала было любопытно, затем они начали возмущаться, а под конец едва ли не признали Макара врагом народа и уже, наверное, подумывали о самосуде над этим «самым умным выскочкой».

Макару мнение толпы до лампочки. Которые, кстати, он уже успел выкрутить везде, где только можно. Он продолжал свою «осветительную программу» так, как и планировал.

Участок уже освещали десятки камней. Пока Макар их развешивал «дружелюбная» толпа все ждала, когда же эти чертовы камни закончатся. А они не заканчивались и не заканчивались. Но вскоре Макар закончил. Темных мест на участки Бобровых не осталось. Разве что одно такое можно было найти около огорода, если хорошо поработать лопатой...

Макар — светлой души человек — не долго думая, сгреб все лишние светящиеся камни на деревянную тележку и подкатил ее к забору. Прямо под нос всем недовольным, осуждающим и хмурящимся сельчанам.

— И че?! — возмутился мужик, — хвастаться теперь будешь?

— Снимай давай камни, а то мы сами! — бабка попыталась перелезть через забор, но только потеряла свой валенок и чуть не свалилась.

— Погаснут! Говорят же тебе!

— Тебе че, больше других надо?

— Лишь бы выделиться!

— У нас их нет, и ты, Макарушка, давай убирай все это.

Макар стоял перед тележкой и улыбался. Его не обижали слова людей. Он был счастлив только от того, что его семья будет жить лучше. А «злые языки» — его никогда не волновало чужое мнение, о нем он даже не думал.

— Народ, — сказал Макар, — это лишние камни. Кому-нибудь ж нужны?

— МНЕ!!! — в унисон выкрикнула толпа.

Люди начали толкаться, чуть ли не драться, лишь бы оказаться поближе к забору. Ведь за ним стоял Макар, уже едва ли не прозванный святым, лучезарным, и бесплатно раздавал камни.

Конец интерлюдии

— Так, Никитос, соберись, иначе я буду вынужден рассказать Машке, что ты изучал утром.

— Эй! — он почти сразу покраснел, — не надо, я... Пять секунд.

Конечно, ничего я рассказывать бы не стал. Это уже слишком даже для меня. Однако, иногда бывает полезно знать «слабые места» друзей, порой даже для их же пользы. Вот Никитос — слишком культурного порядка человек и при Маше, как и при любой другой девушке, он бы никогда подобные вещи обсуждать не стал. Да и матом бы не выругался, хоть молотком по пальцу.

— И что же ты изучал? — подыграла мне Машка.

— Да, ничего, пойдемте уже в Нору, — Никитос смущенно от нее отвернулся и подошел к порталу, — только, можно я хотя бы второй?

— Можно!

Машка рванула с места. Оттолкнулась от крутого берега и залетела в Нору. Если прыгнешь не достаточно, то всего лишь упадешь в воду. Поэтому, у не самого смелого Никитоса много попыток попасть в Нору.

— Ждать не будем! — я хлопнул его по плечу и сам с разбегу залетел в Нору.

Яркий свет бьет в глаза. Приземляюсь на что-то мягкое, оно так знакомо двигается и «бежит» под ногами. Еще не открыв глаза, понимаю, что это песок. Надел солнцезащитные очки и посмотрел по сторонам.

— АХУ... — вспоминаю, что Машка рядом, — ОФИГЕТЬ?! Я в раю?

Под ногами чистейший песок, за спиной несколько пальм. А самое главное — море со всех четырех сторон! Море! Еще раз — МОРЕ! Какое же чудо эти ваши Норы. Только что я был около реки под Новосибирском, а сейчас на море.

Волны бились о песчаный берег. Пенились, перекатывались и возвращались назад в бурлящие синие воды. Сколько же воспоминаний невольно ударило в голову!

До сих пор не верю своим глазам! Мы на острове, совсем крошечном, буквально тридцать на тридцать метров. Здесь всего несколько пальм, чуть больше кустов и... все. Не хватает только лежака на берегу и пино-колады в руках!

— Джек, ты точно в порядке? — Машка уже разулась и зашла по колено в воду.

Волны бились о ее ноги, соленые брызги летели в стороны.

— Это лучшая Нора в мире! — радостно сказал я, разулся, подвернул штаны и сам зашел в воду. Бросил свой меч в ножнах прямо на песок.

— Любишь море?

— Море — это моя жизнь! — перефразировал я слова одного пацана из завирусившегося видео.

— Да, я тоже на море люблю отдыхать.

Я не морской сноб, но Машкина связь с морем — люблю отдыхать на берегу — и рядом не стоит с моей. Сколько же всего в моей жизни случилось, когда под ногами был лишь деревянный корабль и бушующие волны. А