Мама успокоилась, только увидев цифры тридцать шесть и шесть на шкале электронного термометра, и отправила Никиту спать, для профилактики напоив тёплым молоком с мёдом. Разморенный Никита, уже засыпая, почувствовал, что на его руку прилегло мягкое и шерстяное нечто. Убаюкивая самого себя, он прошептал:

– Мне это снится. И забылся глубоким сном.

Утром Никиту разбудил телефонный звонок. Он удивился, кто бы это мог быть в такую рань и, не открывая глаз, нащупал мобильник.

– Алло! – сонным голосом протянул Никита.

– Привет! Я думала, что тебя не разбужу. Надеюсь, ты меня уже внимательно слушаешь? – прощебетал счастливый голос тёти Оли.

Никита сел на кровати, уставившись в окно, вид которого выходил на виноградник, его голые ветви колыхались на ветру, не давая взгляду от них оторваться.

– Говорите, я слушаю, – сосредоточенно сказал Никита.

– Я договорилась с вышестоящим руководством. Ты с другом будете работать со мной над одним проектом. Подробности при встрече. Когда я могу вас увидеть? – выпалила тётя Оля.

– Так, а куда мы должны приехать? – спросил Никита, вспоминая, что сегодня вторник.

– Мы можем встретиться в моей лаборатории, вам будет ближе добраться до мединститута, чем до моей квартиры, – предложила тётя Оля.

– Хорошо. Я понял. Сегодня мы до обеда в школе, а потом посещаем фронтовика. Завтра, сразу после школы мы к вам приедем, – ответил Никита.

– Замечательно. Жду, – сказала тётя Оля и отключила мобильник.

Гудки в телефоне, обозначили Никите, что разговор закончен. Он прищурился в предрассветной темноте и разглядел стрелки на настенных часах, висевших над изголовьем кровати. Часы показывали пять утра, но спать уже не хотелось. Он растянулся на кровати, смотря в потолок.

«Интересно, что за совместный проект предлагает тётя Оля в своей секретной лаборатории» – размышлял Никита, потягиваясь, как вдруг рука уперлась в мягкий комок. Никита резко сел и рванул его к себе.

– Ну, ну, полегче, а то так и уронить можно, – сказал оказавшийся в руках Никиты зверёк.

– Ты кто? Или ты что? – осипшим голосом спросил Никита, пытаясь разглядеть, то, что он держал в руках.

Весом примерно килограмм пять, пушистый серый зверёк похожий на белку, только без кисточек на ушах и без пышного хвоста также изучающе смотрел ему в лицо.

– Я хранитель медальона, который ты активировал, прикоснувшись во время ваших раскопок. Моё имя тебе будет сложно произнести. Зови меня Кустоди, – сказал зверёк.

– Так, ко мне пришла белочка. И она мне отвечает. Пора звонить доктору, – сказал Никита сам себе, продолжая разглядывать зверька.

– Сам ты белка! Я к нему со всей заботой, а он дразнится! – возмутился Кустоди, спрыгнув с рук Никиты и повернувшись к нему спиной.

– Какая обидчивая белка ко мне во сне прискакала. Ладно, давай поговорим. Если ты хранитель, то ты знаешь, где сейчас медальон, – сказал Никита, глядя на этого зверька по форме тела похожего на медвежонка с головой белки.

– Знаю. Он пока находится в краеведческом музее в хранилище. Но оно закрыто от попадания таких плазменных существ как я. Кто-то расставил лучевые ловушки, и я едва не попался в одну из них, – ответил Кустоди.

– Так понятно, что ничего непонятно. Начнём с простого. Как ты здесь у меня дома очутился? – спросил Никита.

– Пришёл тебя успокоить, когда ты спать ложился, я почувствовал, что ты боишься медальона. А он был добрым сотворён, только охотятся на него злые люди, – ответил Кустоди.

– Это благодаря тебе я так быстро уснул? – удивился Никита.

– Ага, моя работа, – прокружившись вокруг себя, улыбнулся Кустоди.

– Ты нам поможешь найти медальон? – спросил Никита.

– Да, я думаю, объединив усилия, мы быстрее его спасём от попадания в не те руки, – сказал Кустоди.

– Расскажи мне про этот медальон? Что он собой представляет? – спросил Никита.

Но вместо ответа на вопрос, Кустоди прижал лапу к мордочке:

– Тсс! Сюда идёт твоя мама! И шмыгнул под одеяло.

Не успел он договорить, как в комнату вошла мама:

– С кем это ты тут разговариваешь?

– Сам с собой. Сегодня будут дебаты на уроке литературы, и я готовлюсь, – растянув рот в улыбке, сказал Никита.

Мама посмотрела недоверчиво на сына и, увидев лежащий в кровати мобильный телефон, сказала:

– Я надеюсь, ты не просидел всю ночь, в интернете общаясь с друзьями?

– Нет мам, ты же знаешь, я предпочитаю личные встречи, – сказал Никита и спросил:

– А что у нас сегодня на завтрак? Что-то я очень голоден.

– Одевайся и иди на кухню, сейчас что-нибудь организую, – сказала она и вышла.

– Это не сон?! Эй! Кустоди! Ты где? – спросил Никита, подняв одеяло и не обнаружив там хранителя.

– Я здесь на подоконнике, – послышался голос из-за занавески.

– А что ты там делаешь? – удивился Никита.

– Я голоден не меньше твоего. Вот и заряжаюсь от солнечных лучей, – ответил Кустоди.

– Понятно, точнее непонятно. Но я потом спрошу тебя, – сказал Никита, накидывая халат.

– Кто бы сомневался, конечно, спросишь и не только об этом. Но ты не переживай, всё успеешь, я теперь всё время буду с тобой, – захихикал Кустоди.

Ребята встретились, как и договаривались, у дома фронтовика.

– Мне кое-что тебе надо рассказать и показать, – сказал Никита, как только увидел Влада.

– Никита, давай позже в клубе, – ответил Влад, видя как дверь дома открылась, и Иван Фёдорович махнул им рукой.

– Спасибо, что пришли, мне старику особо помощь то не нужна, мой правнук Антон, меня регулярно навещает, но я о вас думал. Я вспомнил, что мой друг юности говорил, что в его семье это был не единственны медальон, который также передавался из поколения в поколение. Но как не силился, так и не вспомнил, кого он имел тогда в виду. Все видимо вместе с войной сгинули, а может, кто и остался. Помню, что их предок, по-моему, родным братом их родственнику приходился, так он тоже в походе Суворова участвовал, – облегчил задачу ребят и в то же время усложнил своей репликой Иван Фёдорович.

– Хотите сказать, что медальонов было как минимум два. А кто их изготовить мог? – сказал Никита.

– А Бог его знает, кто изготовил. Предположительно было это в Альпах. Или, я думаю, по пути в этот поход или после него. Владели ими два брата. Кто им мог их дать? Наверное, кто-то близкий, – сбивчиво рассуждал Иван Фёдорович.

– Возлюбленные? – спросил Никита.

– Скорее мать, так как они одинаковые, – предположил Влад.