— Зачем, спрашивается, вы это сделали? — недовольно спросила она.

— Что сделал?

— Сами знаете. Не изображайте святую невинность... играли тут оба бицепсами, словно боксеры на ринге. На секунду я подумала, что он вас ударит.

— Я был готов.

Она фыркнула.

— Вам уже не восемь лет, и, если вы не заметили, он гораздо крупнее вас.

— И вас тоже, — парировал Сэм, внезапно посерьезнев. — Гораздо крупнее, и он хочет вас.

— Не говорите глупостей, мы просто соседи.

Сэм усмехнулся.

— Да, соседи, — упрямо повторила Джемайма.

— Как бы не так! Парень в вас по уши влюблен, а если вы этого не видите, вы просто слепая.

Она вспыхнула.

— Вы ошибаетесь!

— Ничуть.

— Он не сделал ничего такого...

— Пока. А как вы поступите, если сделает? Если решит, что терпел достаточно долго и пора подтолкнуть ход событий?

Она смущенно рассмеялась.

— Оуэн не сделает подобной глупости... Только не выгоняйте его больше, хорошо? У него есть трактор, и, если вы правильно себя поведете, он вытащит вашу машину. Тогда вы сможете уехать...

— Мы уже об этом говорили. Уезжать я не собираюсь.

— Никогда? — удивилась она.

Сэма охватили какие-то странные, первобытные ощущения. Он отвернулся, поставил кружку в мойку. Когда-нибудь ему, конечно, придется уехать, а она останется здесь на милость Быка Оуэна.

Проклятье!

Наверху что-то скрипнуло — Джемайма подняла голову и взглянула на крышу коровника.

— Что это? — спросил Сэм, глядя туда же.

— Наверно, там слишком много снега. Придется мне залезть на крышу и сбросить его.

— Только через мой труп.

— Это можно организовать.

Сэм усмехнулся.

— Не сомневаюсь. И все же на крышу полезу я.

Услышав его предложение, Джемайма даже обрадовалась, поскольку терпеть не могла высоты.

Они вышли во двор и осмотрели крышу. Со стороны переулка снега почти не было, но там, где ветер нанес его на конек, он лежал крупными завитками, похожими на волны в час прилива.

— Весит, должно быть, целую тонну, — задумчиво протянул Сэм, разглядывая крышу. — Интересно, как бы его половчее счистить?

— Дядя Том, бывало, поднимал ковш трактора, а я соскребала снег метлой, но...

— Трактор не работает, поэтому мы не можем так сделать. — Он огляделся. — Стремянка есть?

— В коровнике.

Они принесли стремянку, Сэм осторожно залез по ней до карниза и осмотрел крышу. Крыша была слишком покатая, чтобы на ней стоять, но снег поможет удержаться. Джемайма добралась до середины лестницы и протянула ему метлу.

— Вот, попробуйте этим.

Он взял метлу, используя ее как опору, и забрался на крышу. Поскользнулся, чертыхнувшись себе под нос, потом стал осторожно тыкать метлой в снег. Бесполезно.

Джемайма спустилась вниз, встала сбоку от коровника по колено в снегу и запрокинула голову, чтобы видеть Сэма.

— Попробуйте разбить его.

— Кто занимается этим, вы или я?

— Могу сделать сама, вы знаете.

— Оставайтесь на месте. Боюсь, что крыша прогнется. Чувствую, как она качается. Снег сдвинулся?

— Отсюда не видно. Думаю, вам надо перебраться немного повыше и потыкать снег ручкой метлы.

— Сейчас я вас ткну ручкой метлы. Дайте мне сделать по-своему.

— Не получится, — пропела она, глядя, как он рисует метлой узоры. — Просто ударьте изо всех сил.

— О господи, женщина... — Он отшвырнул метлу, сердито взглянул на Джемайму, потом выражение его лица изменилось.

Раздался свистящий звук, и медленно, с шипением, как при замедленной съемке, снежная крыша начала съезжать вбок.

Джемайма вскрикнула и отпрыгнула назад с диким воплем. Сэм полетел вниз, прямо на нее, дрыгая в воздухе руками и ногами. Она оступилась и упала на спину. Сэм повалился на нее, и через секунду снежная глыба обрушилась на них и почти полностью засыпала.

С минуту царило потрясенное молчание, потом Джемайма торжествующе произнесла:

— Я же говорила, что надо ударить как следует.

Сэм смотрел сверху вниз в ее лицо, находящееся всего в нескольких дюймах, и размышлял: не придушить ли ее слегка, чтобы стереть с лица торжествующую улыбку. Однако, подумав, выбрал другой путь: махнул снег с ее лба, наклонился и поцеловал в губы.

Ему хотелось это сделать еще двадцать два года назад, но тогда не хватило смелости. Теперь, спустя столько лет и ввиду возникшей угрозы в лице Оуэна, он внезапно осмелел.

С минуту Джемайма не двигалась, застыв под ним, и он уже спрашивал себя, верно ли истолковал выражение в её глазах, как вдруг она зашевелилась, обвила руками его шею, и со стоном удовольствия он погрузил пальцы в ее волосы и снова припал к ее губам.

Сердце у него дрогнуло и заколотилось как сумасшедшее, в ушах загудело.

Гул был такой сильный, что казалось, земля уплывает из-под ног...

На секунду он приподнял голову, удивленно глядя на Джемайму. Боже мой! Хорошо, что он не поцеловал ее двадцать два года назад...

— Вы в порядке?

Голова Сэма запрокинулась. Он глянул через плечо, увидел Оуэна и с трудом поднялся, стряхнув с себя добрую тонну снега. Гул сосредоточился в одном месте: у входа во двор стоял большой желтый трактор.

— Да, спасибо. Разве вы не заняты?

— Занят... чистил дорожку. Подумал, вы захотите забрать свои вещи. Ваша машина будет готова через минуту, можете ехать.

— Я остаюсь, — с вызовом заявил Сэм и встретил взгляд Оуэна.

Тот отвернулся.

— Посмотрим, — тихо произнес он и затопал к воротам.

Сзади зашевелилась Джемайма. Сэм повернулся и помог ей встать.

— Извините, — буркнул он.

— За что? За поцелуй или за Оуэна?

Он криво усмехнулся.

— За то, что повредил крышу, за то, что упал прямо на вас.

— Ах, за это... — Она рассмеялась и стряхнула снег с джинсов. — Крыша и так еле держалась. Вы не ушиблись?

— А вы?

Он смотрел на нее, такую хрупкую и прелестную, глаза сверкают, волосы растрепаны и обсыпаны снегом. При мысли, что она могла пострадать, сжалось сердце.

— Нисколько.

— Я приземлился прямо на вас.

Она улыбнулась.