Стоуни отпил из бокала.

— О? Я никогда не встречал племянниц леди Августы. Думал, что знаю большинство юных леди в Лондоне.

Бланшар, ожидавший, пока ему сдадут следующие карты, рассмеялся.

— Не знаю насчет других, но чертовски уверен в том, что ты не знаешь именно эту девицу. Леди Августа не отпускала ее от себя ни на шаг. Полагаю, боялась таких, как мы с тобой.

У Бланшара в карманах было еще меньше, чем у Стоуни. Единственная причина, по которой он сумел остаться в Лондоне — это то, что его семья готова была заплатить долги, чем позволить ему жить дома. Бланшар бросил несколько фишек на стол и продолжил:

— Думаю, что в любом случае рука этой девицы уже кому-то обещана. По крайней мере, именно так экономка старой скряги сообщила моей квартирной хозяйке, объясняя, почему та не представила девчонку в свете должным образом. Так вышло дешевле, по всей вероятности, если подсчитать расходы.

— Есть какая-нибудь идея насчет того, кем может оказаться этот счастливчик?

Бланшар пожал плечами.

— Ничего не слышал. Во всяком случае, старая леди слишком сильно болела, чтобы часто вывозить девушку. А затем и вовсе отправилась на тот свет.

— Я слышал, что и насчет этого были какие-то сомнения.

Один из мужчин за столом ответил, тасуя колоду.

— Припоминаю, что судья занимался этим делом. Но он решил, что у леди Августы все равно было слабое здоровье, и поэтому не имеет значения, ударилась ли она головой и у нее остановилось сердце, или наоборот, ее сердце остановилось и из-за этого она ударилась головой. Полагаю, никому все равно не было до этого дела.

— Это должно было интересовать ее племянницу.

Крупье не ответил, а Бланшар снова пожал плечами и обратил внимание на пришедшие к нему карты. Если наследница вне пределов досягаемости, то она не имеет для него интереса. А хорошие карты — имеют.

Стоуни подождал до конца раздачи карт, на тот случай, если кто-то вспомнит что-то еще. Когда в игре снова возникла пауза, он повернулся, чтобы уйти, но Бланшар окликнул его.

— Постой, Уэллстоун. Весь этот интерес к дому и наследнице… Неужели ты слышал что-то, что мне тоже следует знать, а?

Стоуни не был готов бросить мисс Кейн на съедение волкам, и не важно, каковы были его чувства в отношении этой женщины. Бланшар и подобные ему скользкие типы всегда слишком голодны, слишком быстро распускают слюни на лакомые кусочки. Именно от таких негодяев Стоуни уводил подальше мисс, доверенных его заботе, когда заботливо пас овечек — то есть юных леди. Виконт небрежно махнул рукой в знак прощания.

— Нет, ничего, что тебе следовало бы знать, я уверен, Бланшар. Просто я недавно кое-то прочитал.

Гвен, к ее разочарованию, не выяснила ничего, что Стоуни уже не узнал. Камердинер Стоуни тоже почти ничем не помог. В молчаливом доме на Слоан-стрит, сообщил он, работала в основном женская прислуга, как и подобает жившей в одиночестве благородной леди. Большинство нашли себе новое место после смерти хозяйки. Естественно, там не было камердинера, с которым слуга Стоуни мог бы поболтать, а старый дворецкий, говорят, очень странный тип, который ни с кем не общается после кончины леди Августы. Все соседская прислуга, раздосадованная его — и своим собственным будущим — сошлась на том, что старику должны были назначить пенсию. Но старая леди Скряга умерла так же, как и жила, приберегая каждый шиллинг.

Камердинер Стоуни также узнал, что мисс Изабелла Кейн покинула дом на Слоан-стрит в ту же ночь, когда было обнаружено тело ее тети, и этот факт вызвал множество предположений со стороны слуг. Время, а не вердикт коронера о смерти от естественных причин, уменьшило мощный поток сплетен до небольшого ручейка. О, и слуга Бланшара признался, что когда этот игрок попытался нанести визит леди Августе, дверь захлопнули прямо перед его носом.

Ни тесный кружок сплетниц Гвен, ни секретные сведения слуг не располагали ни малейшей информацией о прибытии в Лондон мисс Эллианы Кейн.

Что ж, сейчас она здесь, и ждала, когда Стоуни нанесет ей визит. На следующий день он воспользовался всеми затягивающими тактическим приемами, которые только смог придумать: выездил своего мерина, а затем принял ванну; оставил визитную карточку с благодарностями у хозяйки прошлого вечера и букет — у леди Валентины; отправил письмо управляющему Уэллстоун-парка, и еще одно, школьному приятелю, которого он не видел десять лет; еще раз побрился, после чего пришлось повязать свежий шейный платок; выбрал букет цветов, чтобы принести с собой и не выглядеть так, словно претендует на должность, а затем отложил половину бутонов, чтобы не показаться поклонником; затем решил, что сделает бутоньерку из одного лишнего цветка.

О, виконт мог бы потратить еще целый день, размышляя, следует ли ему сначала отправить записку, должен ли он приехать верхом, в экипаже или прийти пешком, и не стоит ли взять с собой Гвен. Он с радостью послал бы Гвен одну, если бы мог, что вполне соответствовало приличиям — одна леди приветствует другую после приезда в город. К несчастью, мисс Кейн не вполне урожденная леди — а Гвен слишком стремится к тому, чтобы заковать его в кандалы брака прежде, чем он сумеет опомниться.

Стоуни пришлось отправляться. Он вынужден был принять предложение наследницы. Эту сотню фунтов стерлингов можно использовать на сто полезных целей.

Виконт ненавидел нужду, во всех ста ее проявлениях, и начинал ненавидеть и мисс Кейн тоже, зная, что эта женщина уверена: он примет ее условия.

Стоуни проглотил свою гордость, и со шляпой и букетом в руках отправился к мисс Эллиане Кейн, чтобы узнать, как он сможет услужить ей. Его единственным утешением стало то, что головным убором ему служила прекрасная касторовая шляпа с изогнутыми полями, а не маленький красный колпак с колокольчиками, как у обезьянки шарманщика. Ей-богу, он станет танцевать под ее дудку, но сделает это как джентльмен.

Сутулый дворецкий, открывший дверь дома номер десять по Слоан-стрит оказался таким тщедушным, что Стоуни испугался, как бы его касторовая шляпа не опрокинула старую развалину. Дряхлого слугу на самом деле нужно было отправить на пенсию, и от этого упущения презрение Стоуни к мисс Кейн только возросло. Тетушка, может, и была скрягой, или просто отправилась на небеса прежде, чем смогла вознаградить своих верных слуг, но мисс Кейн должна понимать что к чему. Она должна поступать правильно. Настоящая леди, титулованная или нет, так бы и сделала.

Однако старик, кажется, знал свое дело: он осторожно положил шляпу и перчатки Стоуни на хорошо отполированный стол и протянул дрожащую руку за визитной карточкой виконта. Его напудренный парик, черный костюм и белые перчатки выглядели так же прилично, как и у любого другого дворецкого в Мэйфере. Он склонился над монетой, которую протянул ему Стоуни, с такой же церемонностью, как и любой из прислуги принца, если проигнорировать легкие хрипы и стоны, когда тот выпрямлялся.

Затем слуга вытащил пару очков с толстыми линзами из кармана сюртука. Даже в очках ему понадобилось очень много времени, чтобы прочитать текст на маленькой визитной карточке.