– Господи, нет, конечно! Я достаточно хорошо тебя знаю, ты надежный человек, и я доверяю тебе целиком и полностью.

Его похвала и доверие должны были успокоить ее, но, учитывая секрет, который Порша так и не открыла, она испытывала чувство вины.

– То, что произошло в ту ночь, было импульсивным.

Импульсивность совершенно не в ее стиле! С тех пор как она начала нести ответственность за брата, ей пришлось всегда следовать четкому плану, а не желаниям. Она не хотела закончить свою жизнь как мать.

– Но эта ночь действительно была. Почему ты не хочешь поговорить со мной? – Он взял ладонь Порши в свою руку и переплел их пальцы. Истон поцеловал каждый ее пальчик и положил их все еще сплетенные руки себе на колени.

– Разве мы сейчас не разговариваем?

– Ты знаешь, что я не об этом. Но мы можем пока оставить эту тему. Ты рассказывала о своей матери.

– Я уже все рассказала.

– Ты говорила, что она была победительницей конкурса красоты. Почему это так важно для тебя?

Сложный вопрос…

У ее матери были полные губы, длинные волнистые волосы, фигура в форме песочных часов – в общем, классическая красавица. И мать всегда попрекала Поршу из-за внешности, потому что та не унаследовала ее черт. Мать постоянно говорила ей, что она обычная, средняя, что ей нужны яркая одежда и макияж, чтобы скрыть свои недостатки. В то время как ее младший брат, обладавший более миловидной внешностью, по убеждению матери, должен был стать телезвездой еще в детстве.

– У некоторых родителей есть любимчики. Любимчиком моей матери был мой брат.

– Это неправильно, родители должны любить детей одинаково.

– Нет, меня она тоже любила… просто брата она любила больше.

– Но почему?

– В нем было все, что она хотела видеть в своем ребенке: красота, харизма, обаяние.

– Ты очаровательная, интригующая женщина, Порша.

– Не надо комплиментов. Я уже говорила тебе, мне комфортно со своей внешностью.

– Ты красавица.

– Перестань…

– Я серьезно. Почему ты сомневаешься? – Он с удивлением посмотрел на Поршу, вытащил одну розу из вазы и протянул ее ей в романтическом жесте.

– Ну, в ту ночь я была похожа скорее на облезлую мокрую кошку…

– Ага, так значит, мы все же поговорим о той ночи?

– Я прекрасно помню, как выглядела тогда. Я очень хорошо все помню…

– Я тоже.

После нескольких недель напряженного молчания Порша, кажется, наконец-то была готова к откровенному диалогу. Может быть, она объяснит, почему закрылась от него с той ночи, отдалилась. Стук в дверь прервал мысли Истона. Он готов был проигнорировать его, но Порша кивнула в сторону двери.

– Обслуживание номеров, – напомнила она, поднимаясь на ноги.

Истон уже успел забыть, что заказал им ужин: корзинку хлеба, жареного на гриле красного люциана, жасминовый рис и салат. Он взял Поршу за руку и усадил ее обратно.

– Не вставай, я открою. Позволь мне сделать что-то для тебя для разнообразия. Ты всегда всем управляешь и приводишь мою жизнь в порядок.

– Спасибо, я ценю это.

Истон открыл дверь. На пороге стояла молодая девушка с сервировочным столиком. Девушка поздоровалась и быстро накрыла на стол, слегка поморщившись от очередного раската грома. Порша приподняла крышку с одной из тарелок и блаженно вдохнула аромат специй. Истон услышал, как заурчал от голода ее желудок, и улыбнулся, когда она покраснела до корней волос. Горничная зажгла на столе несколько свечей на случай, если отключат электричество. Она взяла свои чаевые и вышла из номера.

– Давай поедим, – сказал Истон, с удовольствием вдыхая пряные запахи еды. – Судя по звукам, ты проголодалась.

– Я сделаю вид, что не заметила оскорбления, нанесенного моей женственности, – нахмурилась Порша, но в глазах ее плясали веселые огоньки.

– Порша, твоя женственность никогда не подвергалась сомнению. Я думал, что ясно дал тебе это понять два месяца назад. Разве что ты забыла о той ночи.

– Разумеется, я помню.

– Дождь совсем такой же, как тогда.

Над головой снова раздался раскат грома, молния на мгновение осветила номер. Электрические огни ярко вспыхнули и тут же погасли. Истон зажег свечи и мысленно поблагодарил природу за отключенное электричество. Может быть, свечи спасут безнадежно испорченное свидание?

Порша задумчиво прожевала кусочек рыбы, прежде чем ответить. Она посмотрела в окно на катящиеся по стеклу дождевые капли.

– Этот дождь далеко не так силен, как тропический ливень.

– Знаю. Просто звуки дождя кажутся громче, потому что мы не в штормовом убежище.

– Да, там была хорошая звукоизоляция, – задумчиво проговорила Порша, глядя на огонь свечи. – И довольно многолюдно.

Это было не совсем то, что Истон ожидал услышать, но, по крайней мере, она начала говорить о той ночи. Порша сводила его с ума, он не чувствовал ничего подобного с подросткового возраста. С тех пор он научился начинать отношения с женщиной, но по сей день был не слишком силен в том, как эти отношения поддерживать и развивать.

– Удивительно, что мы нашли место, чтобы уединиться. И никто не заметил, что мы ушли.

– Если ты беспокоишься о сплетнях, – сказал Истон, – я сказал остальным, что ты испугалась тропического шторма, поскольку в Неваде такого не бывает, а я успокаивал тебя.

– Спасибо.

– Я сказал бы тебе об этом раньше, если бы ты поговорила со мной о той ночи.

– Я рада, что ты сказал мне сейчас. И спасибо, что не дал ходу сплетням.

– Мой брат был настолько увлечен своими вновь открывшимися чувствами к Морин, что я сомневаюсь, что он меня вообще услышал.

– Они хорошая пара. Я не думала, что твой брат сможет кого-то полюбить после смерти жены. Он так горевал по Терри, – с грустью в голосе проговорила Порша: ей нравилась Терри, и она переживала, что маленькая Роуз будет расти без матери.

– Этот брак и меня удивил, ведь Морин совсем не похожа на Терри, но у меня нет никаких сомнений в том, как он к ней относится.

– Это правда. – Порша слабо улыбнулась. Новая вспышка молнии высветила печаль в ее глазах.

– Не похоже, что ты со мной согласна.

– Ты не прав. Просто я подумала о том, что почувствовала, увидев их отношения. – Она пожала плечами. – Мне стало грустно, когда я увидела их той ночью.

– Почему?

– Моя жизнь такая запутанная, что я, наверное, никогда не найду человека, к которому смогу испытывать такие же сильные чувства, – вздохнула Порша с печальной улыбкой на губах.