убийству предшествовало выяснение отношений. На кухне Степан увидел только одну чашку кофе и разбитую рюмку, в которой был коньяк. И в пепельнице сигареты с тонким фильтром и следами губной помады. Роза любила пить кофе и коньяк с сигаретой во рту.

Одну сигарету Роза только-только прикурила. Видимо, кто-то позвонил в дверь, она сорвалась с места, думая, что пришел Степан, но в дом вломился Микула. Роза провела его на кухню, здесь Микула и устроил погром. Метнул рюмку в стену, перевернул стул, уронил сковороду, там же на полу валялась миска и две луковицы из нее.

Микула взбесился, Роза бросилась в комнату или даже к выходу. Если Роза пыталась открыть дверь, чтобы убежать, Микула схватил ее, затащил в комнату, там и ударил ножом. Раз-другой… Он психовал, поэтому бил без разбору в грудь, в ногу. Бил, ничего не соображая… Но тогда почему на его футболке не было крови? Или, может, подслеповатая соседка не заметила?…

А почему Микула выкрутил пробки? Он уже уходил, когда было еще светло, зачем ему тушить в доме свет? Может, сдуру крутанул пробку? Степан осторожно осмотрел вкрученную пробку, но кровь на ней не заметил. Видимо, убийца выкручивал ее чистой рукой. Возможно, он использовал для этого чистый носовой платок. Или даже перчатки. Если так, то к убийству он готовился. И совершил его с холодной головой. Но, видимо, что-то пошло не так. Чисто сработать не удалось, пролилась кровь, преступник решил подставить хозяина квартиры, выкрутив пробки… Возможно, Микула убил Розу, призвал себя к спокойствию, осмотрелся, заметил электрический счетчик, и в голове созрел план. Но почему у него неиспачканная футболка? Может, переоделся? У Степана была в шкафу чистая белая футболка, Микула мог ее надеть. Но в то же время гораздо легче застегнуть куртку, она темная, кровь на ней в глаза не бросается.

Дверь открылась, в квартиру вошел Комов.

— Дальше не надо! — остановил его Степан. — Там следы. Мои в том числе.

Степан поднял ногу, давая понять, что на обуви остались следы крови. И на рукав куртки указал. Он позволил Федоту заглянуть в комнату, где лежала Роза.

— Как же так, Степаныч?

— Фото Микулы привез?

— Да.

Ольга Сергеевна не думала, только глянула на снимок и сразу кивнула. Точно, Микула приходил к Розе.

Степан позвонил в дежурную часть. Следственно-оперативная группа выехала, сказали, ждать. Но его интересовало другое. Сколько времени прошло, а информация о Микуле не поступала. А его уже должны были задержать.

Группа подъехала, следователь и эксперты включились в работу, Степану пришлось объясняться, откуда на его одежде взялась кровь. Сначала он отчитывался перед следователем, а затем появился Кузовиков в своем авианосце, как называли его фуражку за ее размеры. Высокий, статный, важный, взгляд такой же острый, как и его нос.

— Круча, ты хоть понимаешь, как это все выглядит? — строго и даже с насмешкой спросил полковник.

Он, может, и не силен в розыске, зато с репутацией у него все в порядке. Служил в патрульно-постовой, затем выбился в главк на рядовую должность, а уже оттуда попал на должность начальника ОВД. Полковника в этом году получил. Потому что хорошо себя вел. А Степан все в капитанах ходит. Потому что вместо семьи у него беспорядочные половые связи, с подстилкой бандитской вот связался, и к чему это все привело? Именно это и хотел сказать Кузовиков. И говорил. Взглядом.

— Выглядит все это очень плохо.

— Знаю я, кто такой этот Микулин, — сказал Кузовиков. — Говорил с ним.

— Говорили? — нахмурился Степан.

— Сегодня утром… Ты его еще вчера должен был отпустить!

— Ну, мог, конечно… — пожал плечами Степан.

Какая сейчас разница, когда мог освободиться Микула, вчера или сегодня?

— Микулин этот еще тот живчик, но я все равно должен был его выслушать. И выслушал! — Кузовиков сжал кулак, как будто собирался ударить им о стол.

— На меня жаловался? — кисло усмехнулся Степан.

— Да как-то нехорошо все вышло… Эта Роза, как эстафетная палочка, то с одним, то с другим…

— И я голову потерял! — кивнул Степан. — Я что, не человек?

— Ты не человек, ты сотрудник правоохранительных органов! Капитан милиции… Но ничто человеческое тебе не чуждо! — Кузовиков приподнял правую ногу, будто собирался топнуть. — И голову ты мог потерять! И убить!.. Потому что голову потерял!

— Соседка Микулина видела, примерно за час до того, как я вернулся. Из квартиры выходил.

Степан качнул головой, опровергая себя. Если точней, Микулу видели за полтора часа до его появления. А Розу убили не позже, чем за полчаса до этого. Скорее всего, экспертиза это подтвердит…

— Что такое? — цепко глянул на него полковник.

— Футболка у Микулина чистая была… Может, и Роза была жива, когда он уходил? — вслух подумал Степан.

— Давай, давай! — Кузовиков смотрел на него, как священник на закоренелого грешника — в ожидании покаяния.

Степан удивленно глянул на полковника. Неужели этот жук на самом деле так плохо о нем думает?

— А что давать? Разве Микулин не мог вернуться? Мог. Сам вернулся или кого-то отправил.

— Вернулся и убил? — мотнув головой, спросил Кузовиков.

— Вас эта версия не интересует? — Степан иронично повел бровью, испытующе глянув на собеседника.

— Эта версия?… — Полковник встрепенулся так, как будто его застали врасплох. — Ну, все возможно.

— Микулин приходил к Розе, соседка видела, как он от нее выходил. А Розу не видела!

— Ну, Микулин, конечно, тоже под подозрением…

— Микулина брать надо, а мы тут воду в ступе толчем.

— И как ты его возьмешь?

— Ну, если перехват ничего не дал… Я знаю, где он живет… Я знаю, где его искать, если его нет дома. Надо работать, надо брать.

— Где работать? С кем?… Микулин не просто бандит, он авторитетный бандит. Тебя же просто убьют, если ты к нему сунешься!

Степан мрачно усмехнулся, глянув на Кузовикова. Иногда в голове начальника проскакивали светлые мысли. Да, Степана действительно могли убить, но если бы его пугала такая перспектива, он бы уже давно сдал свое удостоверение.

— Да и не думаю я, что ты можешь заниматься этим делом, — качнул головой Кузовиков.

— И как вы меня остановите? — Степан в упор смотрел на него.

В стране беспредел, бандиты лютуют, кровь льется рекой, нормальные законы не работают, а он должен подчиняться каким-то дурацким правилам? Когда его любимая девушка убита!..

Кузовиков задумался, приложив палец к щеке. Действительно, а как ему остановить Степана?

— Нет, вы, конечно, можете закрыть меня по подозрению в убийстве… А если это не я убил?

Действительно, а как Кузовиков будет смотреть Степану в глаза, если