Вадим улыбается. Лидия сделала ему лучший комплимент в жизни. Странно осознавать, что именно ее вкрадчивым мелодичным голосом были произнесены эти слова. Лучше б это сказала Юля, или Саша, или мать с отцом – неважно кто, но только не она.

Улыбка Лидии граничила с наглостью.

Алена Михайловна и Юля переглянулись между собой и взглядом вынесли Лидии свой приговор – ни стыда, ни совести!

По правде сказать, даже Павлу с Вадимом было неловко от наряда Лидии. Так не принято одеваться на чужую свадьбу. Это неуместно.

Неуместная! Вот как охарактеризовал бы Вадим Лидию, если б нужно было сделать это, одним словом. Лидия была во всех отношениях неудобной женщиной. Она была преисполнена любви к себе и делала только то, что считала нужным. Это, пожалуй, и роднило ее с Сашей. Рыбак рыбака видит издалека.

Даже Юля, которую Вадим считал высокомерной девушкой, всегда чувствовала себя неловко перед Лидией, постоянно поправляла волосы, стряхивала с одежды несуществующие пылинки, произносила слова дрожащим голосом и невпопад, но большей частью просто молчала, словно воды в рот набрала. Вадима это поражало, ведь вне общества Лидии Юля была той ещё болтушкой, местами Вадима даже раздражал ее треп. Но молчаливость рядом с Лидией раздражала ещё больше. Разве Юля не видела, что подобным поведением осознанно принижает себя перед Лидией, дает понять, что та лучше неё?

Красное платье глубокого красного оттенка открывало сильную спину Лидии и полностью обнажало красивые руки. Яркая помада под цвет платья и длинные свисающие до шеи крупными кольцами серьги делали ее похожей на жрицу древней языческой богини, олицетворяющей любовь и страсть. Казалось, она вот-вот закружится в древнем обрядном танце, словно свободная гибкая цыганка или отдаться неистовому танго, а может – страстному фламенко.

Вот и Саша. Такой же неуместный, только в отличии от Лидии, которая явно продумывала свой образ, Саша надел первое, что валялось под рукой. Мятая рубашка, воротник – небрежно торчащий, не глаженый и беспокойный – ровно как Сашина душа художника. Он смотрит на Лидию и безумно горд противоречивым впечатлением, которое она произвела.

Вадим перевернулся на другой бок, вот-вот просыпаясь, но сон продолжал его мучить.

Он увидел Юлю. Она была обворожительна в облаке газовых оборок и воланов. Эдакая целомудренная невеста, особенно на контрасте с неуместным бесстыдством Лидии. И она была его. И было наплевать на протест ее семьи, на всеобщее молчаливое осуждение относительно их постыдного повода женитьбы (Юля была на четвёртом месяце беременности). Они были молоды, красивы и счастливы. Они любили друг друга.

Был странный туман. Это было порождением сна, ведь тот поздний вечер был невероятно ясным и теплым, тумана не было и не могло быть.

Вадим шел сквозь этот воображаемый туман, задыхаясь и растаскивая его руками. Наконец он уперся в дверь и застыл. Вот и они. Вадим стиснул зубы и отвернул голову. Это также было порождением сна. Ведь тогда в реальности Вадим с любопытством прильнул к двери и стал подслушивать, ведь говорили о нем самом.

– Ну и как тебе невеста? – Лидия спустила лямку платья и смеялась над жадным Сашиным взглядом.

– Так себе. Я видал получше, – отвечал Саша, неловко хватая ее за руки. – Для Вадима, впрочем, в самый раз. Если только он сумеет ужиться в этой семье.

– Старуха, которая маман вашей Юлечки, просто премерзкая. Весь день таращила на меня глаза, делая при этом такое идиотское лицо, что мне стоило огромных усилий быть с ней учтивой. Веселенькую жизнь дорогая тёща устроит нашему мальчику Вадику. А Юлечкин папаша всю свадьбу раздевал меня глазами. Он богат?

– Какая разница, если он выглядит как поддатая свинья? Допустим, да, он при деньгах. Только не говори мне, что готова лечь под него ради мерзких бумажек. Разве ты дешевка?

– Пока что меня устраивает Павел, он не такой урод как этот старый еврей, и в то же время не такой бездельник как вы с Вадимом. Он полностью меня обеспечивает. Возможно, не так как я бы хотела, но делает все, что в его силах, работает как проклятый ради моих разных хотелок, в сущности, даже и не нужных мне. Конечно же, Павел никогда не будет богат ровно, как и вы с Вадимом. Вы немного возвышенные создания, витающие в облаках каждый на свой лад. Миром правят такие как Юлечкин папа – приземлённые беспринципные циники, которым чужды понятия морали, справедливости и красоты духовной. Им покровительствует князь мира сего. Они дельцы, им некогда созидать и копаться в своей и чужих душах. А мягких возвышенных людей ждёт награда лишь в той другой жизни, в этой они держатся на вторых ролях. И все же я ценю Павла. Женщине важно, когда мужчина горячо любит, искренней любви не могут противиться даже охотницы за деньгами. Не передать словами какая это беда. О чем я говорила? Ах да: выходить замуж следует за верных и любящих мужчин. Твоя новая родственница видимо не в курсе. Она серьёзно думает, что ваш Вадик ограничится ее постелью? Он только что исполнил свой каприз, поймал добычу в тиски, и уже на попятный. Все вы таковы, мужчины.

– Он влюблён в неё уже давно.

– Правда, что ли? Я бы совратила его в два счета. Надо кстати об этом подумать.

Лидия заливисто рассмеялась, явно с целью раздразнить Сашу.

Саша взял ее за плечи и с силой потряс. Только тогда она перестала смеяться.

– Я когда-нибудь убью тебя, – непривычным голосом произнес Саша, задирая ей юбку. – Клянусь.

Она опять засмеялась, но уже тише, пока ее смех не перешел в отрывистые стоны.

Вадим был поражён до глубины души. Он и раньше замечал Сашины переглядки с Лидией, но запрещал себе думать, что это зашло так далеко.

Не в силах смотреть на них, Вадим ушел. Он чувствовал себя оплеванным, словно на месте Лидии была его Юля. Он-то знал, что Павел любил свою невесту не меньше. Вадиму было настолько тошно, что захотелось утопиться.

Опять туман. И вот Вадим на диком пляже близ их дома. Он еле продержался вечер, боясь смотреть Павлу в глаза. Он хочет побыть один, его тошнит от собственного дома, где творилось такое бесчинство, когда невеста предает жениха, а брат – брата.

Море угрожающе пускало волны к ногам Вадима, словно запрещая ему нарушать ночной покой водного мира. Вадим подчинился