б она сказала о ней что-либо определённое. Нет же, Юля говорила много, но по факту так ничего и не рассказывала. Заканчивалось все тем, что эти женщины под благовидным предлогом сбагривали на Веру маленького Арсения. Ей нравился мальчик, он добрый и скромный. Только семья Вадима безжалостно отнимает ее внимание у Саши, Веру это обстоятельство крайне заботило.

– Мы кого-то ждем? – Спросила Вера у Алены Михайловны.

– Да уж конечно! – Воскликнула женщина, эмоционально разводя руками. – Батюшка местный к нам скоро заявится, друг Петра Сергеевича. И приходит, зараза такая, аккурат, когда мы с Юлькой привозим Арсения к Петру Сергеевичу. Скажи, вот как он чует здесь мое присутствие?

– Я вижу, вы его не жалуете, – улыбнулась Вера.

– Скорее он меня не жалует. Смотрит как на врага народа.

– Что вы ему сделали?

– Это из-за того, что я отказалась от Христа.

– Я не понимаю, – призналась Вера.

– Выходя замуж за своего Женю, я приняла иудаизм, – пояснила Алена Михайловна.

Вера задумалась. Смогла бы она так сделать? Вероятнее всего, не смогла бы. Означает ли это, что она слабо любит Сашу? Неужели будь он иудеем или мусульманином, Вера отказалась бы стать его женой? Слава Богу, что перед ней не встала такая дилемма.

– Ваш муж был очень религиозен? – Спросила Вера, желая поддержать разговор и отогнать свои мысли.

– Он чистокровный еврей, интеллигентная семья которого чтит религию и традиции своего народа. Его семья была против меня категорически. А он пошел против всех и женился. Любил меня до безумия.

Вера снисходительно улыбнулась. Ее забавляло, когда престарелые женщины начинали вспоминать свою молодость и мнить себя роковыми красавицами, которые всех на свете сводили с ума. Алена Михайловна угадала ее мысли и обижено поджала губы.

– А улыбаться тут нечего, – сказала она. – Ты на меня сейчас не смотри, что я растолстела. Молодая я была ого-го, почти как моя Юлька.

– Я нисколько не сомневаюсь, – поспешила заверить Вера, но так и не смогла унять улыбку.

– Вот не верит, зараза такая! – Алена Михайловна громко хлопнула в ладоши. – Юлька, у тебя в телефоне ведь есть фото для нашей книги? Мы будем делать большой семейный альбом, – пояснила она Вере. – Пять лет уже делаем. Ещё при Игоре покойном начали. Его, кстати, идея. Чем эта моя мадам только занимается, что не может отдать фотографии, чтоб люди сделали матери альбом? Вот вертихвостка!

Даже в ругани Алёна Михайловна не могла скрыть любовного восхищения своей дочерью.

– Покажите, пожалуйста, фотографии. Так интересно, – Вера загорелась.

Где фотографии семьи Левиных, там и фотографии Сашиной семьи. У самого Саши слова не вытянешь относительно его родных. Фотографии в любом случае расскажут больше него.

Вере отчего-то вспомнилось Сашино презрительное отношение к искусству фотографии, которое он вовсе не считал искусством. Перед свадьбой Вера заикнулась, что надо бы нанять фотографа, на что получила в ответ от Саши целую тираду:

– Фотографы – мелкие жулики, а ты предлагаешь мне платить им деньги. Убей меня, но мне непонятен феномен фотографий, и почему такая тухлая безжизненность уничтожает живопись. Фотографии и на заре своей были делом весьма сомнительным. Ну сама подумай, человек жал на кнопку и получал снимок одной застывшей эмоции. Смысл? А теперь фотографии стали настоящим фарсом. Нам отдадут альбом за наши деньги, а ты там себя не узнаешь. Так называемые фотохудожники (ты воображаешь, что эти бездари нынче так себя называют?!) при помощи Фотошопа сделают из тебя бездушную куклу, сотрут эмоции с лица, загладят твои складочки при улыбке и тени под глазами. При помощи фильтров они высветлят естественные краски твоей кожи, обезобразят солнечный свет и листву деревьев за твоей спиной. Господи, неужели грядёт восстание машин? Как дурацкая техника может заменить руку, водящую кистью? Живопись – это творческий процесс, когда я пишу портреты, я переношу все эмоции человека, что он выдаёт за время позирования, использую все оттенки, что дала его красоте природа. Это не просто щёлкнуть пару раз и потом месяц обрабатывать и улучшать. Живопись – это жизнь, фотографии – ее отсутствие.

Вера и Юлия сели на колени перед диваном, на котором расплылась Алена Михайловна. Показали первую фотографию.

Алена Михайловна предстала там еще девочкой, худой и с большими голодными глазами. Многодетная семья, денег всегда не хватало, поясняла она. Но у этой девочки уже был

виден тихий лукавый огонек в глазах, она точно своего не упустит.

Затем Вера увидела ее уже девушкой. Льняные волосы, но темнее, чем у Юлии, тонкая талия, взбитые легкой полнотой, но еще аккуратные ножки. Да, пожалуй, Евгений Левин мог ее полюбить вопреки всему.

А вот и малышка Юля. Она сидит на диване с новой дорогой барби, хотя на куклу больше похожа она сама.

Юлия с Вадимом на мотоцикле возле моря. Он улыбается и обнимает ее за тонкую талию. Надо же, Вадим был таким харизматичным и улыбчивым. Что с ним стало? Неужто всему виной семейная жизнь?

Свадебное фото Юлии и Вадима. Юлия одета как классическая невеста. У Веры было не так. Они с Сашей не праздновали свадьбу, за них было даже некому порадоваться. Верина мама отмечала этот день как траурный и заперлась в своей комнате. Даже то, что Саша оставил ненавистный Арбат и устроился работать иллюстратором в журнал, не смягчило маминого сердца. А Вере так хотелось, чтоб мама разделила с ней счастье, чтоб порадовалась, а не говорила обидные и жестокие слова, от всей души желая Вере с Сашей проблем и развода.

Сашина семья и вовсе не знала, что у него свадьба, он написал родным о женитьбе спустя неделю после Вериных ежедневных напоминаний сделать это.

Такая странная у них с Сашей свадьба была…На Вере было простое узкое белое платье чуть ниже колен, а Саша был в мятой рубашке и потёртых джинсах, на которых кое-где были видны засохшие пятна краски. После загса они гуляли в парке Победы, прохожие не принимали их за молодожёнов, не спешили желать счастья и поздравлять. Это был только их с Сашей день, они не впустили в него ни одного лишнего человека. Тогда Вере казалось это правильным и особенно романтичным, а теперь, глядя на красивые фотографии Юлии и Вадима, она пожалела, что их с Сашей свадьба сохранилась лишь в недрах памяти.

– Какая ты красивая невеста, – сказала Вера Юлии.

Вера с улыбкой