Тут Силла сообразила, как прозвучали ее слова, и вздрогнула.

— Думаете, кто-то узнал и…

— Это версия. Мне понадобится экземпляр игры.

Все трое уставились на Еву с самым несчастным видом.

— Послушайте, если все обстоит так, как вы говорите, и если будет утечка на моем конце, вы сможете засудить департамент, а может, и мэрию Нью-Йорка по самое не балуй. Если я сама дам утечку, можете засудить и меня тоже. Я потеряю репутацию и, скорее всего, жетон. Мне эти вещи дороги не меньше, чем вам — ваша игра, можете мне поверить. Игра меня интересует только с одной стороны: какую роль она сыграла в убийстве Барта.

— Она коп Рорка, — напомнила Силла.

— Что? Вот черт.

Силла крутанулась на месте и обожгла Вара взглядом.

— Рорк не станет у нас красть. Он не станет обворовывать могилу Барта, черт побери. — Опять потекли слезы. — Он помог нам начать. Ему нравился Барт, черт побери!

— Рорк знал Барта? — спросила Ева, чувствуя, как сердце ухает камнем вниз, но стараясь не подавать виду.

— Он хотел нас рекрутировать. — Силла яростно отерла слезы, но они наворачивались снова и снова, ее глаза превратились в зеленые топи. — Всех нас, но особенно Барта. А нам хотелось открыть собственное дело. Он нам помог, давал советы, делился идеями, выслушивал, помогал организовать компанию. Каждый из нас получил приглашение от «Рорк Индастриз», от его компании «Новая реальность» и других филиалов. Это приглашение до сих пор в силе. Он не стал бы нас обкрадывать. Если уж мы должны отдать экземпляр, я предпочитаю отдать его копу Рорка и Рорку. Уж он-то позаботится, чтобы программа не попала в чужие руки. Он сделает это для Барта.

Силла поднялась, утирая слезы.

— Нам надо поговорить с нашим адвокатом. Надо прикрыть тылы, может, составить какой-то документ на передачу экземпляра вам. На изготовление копии все равно потребуется время. Мы держим версию под многослойной защитой, защита очень крутая, ее враз не обойти. Может, сутки, чтобы все устроить. Я этим займусь. Барт мертв, — сказала она, прежде чем кто-то из ее друзей успел проронить хоть слово. — Никто не посмеет помешать расследованию. Ни один из нас. Мы должны выяснить, кто это сделал.

— Простите, — заговорил Вар, когда Силла вышла из комнаты. — Я ничего плохого не хотел сказать о Рорке.

— Без проблем. — У Евы засигналил коммуникатор, возвещая о прибытии команды электронщиков. — Мои люди здесь. Вам стоило бы объяснить вашим людям, что происходит.

Она всех отослала и вызвала к себе Пибоди:

— Я получила кое-какие сведения об игре, которой забавлялся убитый, но я тебя потом введу в курс дела. А сейчас я хочу разделить всех, кто тут есть, между нами пятью. Найди пять мест для опроса, получи полный список персонала, раздели их на пять групп. Потом повидаем тех, кто сегодня не вышел на работу. Все записывай: показания по существу, впечатления, анкетные данные, алиби. Мы их всех проверим, а потом проверим их семьи и все установленные связи. И мы проверим финансы. Может, тут кто-нибудь толкает данные конкуренту за небольшую долю.

— Думаешь, все дело в этой игре?

— Это не просто игра, — проговорила Ева с убийственной улыбкой. — Это приключение. Мне надо кое-что предпринять. Пришли мне сюда мою порцию, когда все подготовишь.

— Классная тебе досталась комнатка.

— Да, ну и что? Двигай.

Надо это сделать, сказала себе Ева. Она в любом случае собиралась ему рассказать по возвращении домой. Да и в прессу новость об убийстве скоро просочится, ждать уже недолго. И тогда Рорк все равно узнает: он специально отслеживает криминальные новости, просто чтобы быть в курсе ее дел.

Если бы она хоть что-нибудь в этом понимала, подумала Ева, она бы, наверное, отслеживала новости фондового рынка и деловые новости. Но у нее голова не так устроена. Можно считать, ему повезло.

Ева нарочно выбрала его личный телефон в надежде, что Рорк слишком занят и не сможет ответить. Тогда она пошлет ему электронное сообщение.

Но его лицо вспыхнуло на экране, пронзительно-синие глаза вопросительно взглянули на нее.

— Лейтенант, рад вас видеть и слышать.

Эти невероятные глаза в сочетании с напевным голосом, в котором чувствовались вольные просторы его родной Ирландии, могли бы превратить женщину послабее в студенистую жижу. Даже Ева при всей своей твердости не смогла сдержать учащенного сердцебиения.

— Извини, что прерываю, что там у тебя.

— Я как раз возвращаюсь со встречи за ланчем, так что ты меня поймала в удачный момент.

Глаза Евы подозрительно сощурились:

— Где ты был?

— Во Флоренции. Спагетти были исключительные. Чем я могу тебе помочь?

— На меня свалилось дело.

— С тобой это частенько случается.

«Лучше сразу, — решила Ева. — Лучше не тянуть». Почему-то в таких случаях всегда выходило чем быстрее, тем лучше.

— Это Барт Миннок.

Все сразу изменилось: беспечное веселье, легкая дружеская подначка исчезли. Прекрасное лицо, оставаясь неотразимым, нахмурилось, стало грозным.

— Что с ним случилось?

— Не могу сейчас углубляться в детали, но я только что установила, что ты его знал. Не хотела, чтобы ты услышал в новостях по телику.

— Это имеет отношение к его работе? Или это личное?

— Точно сказать не могу, еще слишком мало времени прошло. Но работа замешана.

— Где ты?

— В «Играй».

— Я приземлюсь минут через двадцать. Буду там через сорок.

— Рорк…

— Если это имеет отношение к его работе, я могу быть полезен. Если нет… посмотрим. Он был славным парнем, Ева. Славным, гениально одаренным и безобидным. Я сделаю для него все, что могу.

Ничего другого она и не ждала.

— Найди Фини, когда приедешь сюда. Мне очень жаль, Рорк.

— Мне тоже. Как он умер?

Ева не ответила, и на лице Рорка гнев уступил место печали.

— Все так плохо?

— Давай поговорим, когда доберешься сюда. Все очень сложно.

— Ладно. Хорошо, что у него есть ты. Я сейчас приеду.

Ева перевела дух. «Рорк поможет, — твердила она себе, глядя на почерневший экран видеотелефона. — Не только с электронной работой, но и по бизнесу. Фини со своей командой в электронике, конечно, секут, но не в бизнесе. А вот Рорк на высоте».

Она проверила время и наудачу позвонила Моррису.

— Даллас?

— Дай мне, что можешь, — попросила Ева. — Не знаю, когда успею к тебе выбраться.

— Мой дом для тебя всегда открыт. Могу сказать, что в его организме не было наркотиков. Твой убитый был здоровым двадцатидевятилетним парнем, несмотря на слабость к картофельным чипсам с сыром и луком и апельсиновой шипучке. Есть небольшие гематомы, есть более серьезная рана в плечевой части — безусловно, прижизненная. Голова была отрублена одним ударом, широким острым клинком. — Моррис показал ребром ладони, как был нанесен удар.