— Похоже на топор?

— Да нет, я бы не сказал. Топор обычно бывает толще, особенно к задней части. Он клиновидной формы. Я бы сказал, меч — очень большой, очень мощный меч. Удар нанесен с большой силой и, я бы сказал, чуть-чуть сверху. Чистый удар. — Опять он показал: сжал кулаками невидимую рукоятку, размахнулся, как подающий в бейсболе, и нанес воображаемый удар, подавшись всем корпусом вперед. — Но есть аномалия…

— Помимо того, что парню снесли голову мечом?

— Да, помимо этого. Все раны слегка обожжены. Я над этим еще работаю, но моя гипотеза — ожоги электрические. Даже на синяках видны легкие ожоги.

— Электрический меч?

Взгляд Морриса вспыхнул.

— На нашей работе не соскучишься, верно? Я с ним еще поработаю. Очень интересный молодой человек.

— Да уж. Я с тобой позже свяжусь.

Ева сунула рацию в карман и принялась расхаживать по комнате.

Убитый остался один, заперся у себя в голографической комнате и был обезглавлен мечом, возможно, с электрическими свойствами.

Это не имело смысла.

Он не мог быть один, для такого требовались двое — жертва и убийца. Значит, замкнутый контур безопасности в голографической комнате был нарушен. Или он остановил игру, открыл дверь и впустил убийцу. Это был кто-то, кому он доверил свой большой секрет.

А это, в свою очередь, означает, что трое его друзей-партнеров возглавляют список подозреваемых. У всех троих было алиби, размышляла Ева, но разве трудно первоклассному электронщику проскользнуть через охрану здания, проникнуть в квартиру и попросить старого доброго друга Барта впустить его и дать поиграть?

Правда, это еще не объясняет, как им удалось протащить в комнату меч, но, вероятно, такое тоже осуществимо.

Кто-то же это осуществил!

Потом вновь загрузил все программы и вернулся к своей работе.

Займет меньше часа, даже с учетом подчистки.

Кто-то в фирме «Играй» или кто-то со стороны, завоевавший доверие убитого.

Возможно, еще одна любовница. Кто-то, кого он сам впустил, предварительно отключив робота. Он любил хвастаться. Мужчины любят хвастаться перед женщинами ради секса — особенно тайного, незаконного секса.

Убийство не имело отношения к сексу, но секс мог быть средством. Частью средства.

Еве пришлось прервать свои размышления: раздался робкий стук в стеклянную дверь. Появилась девица в комбинезоне, как окрестила ее Ева. К своему костюму она добавила красные зареванные глаза.

— Они сказали, что я должна сюда прийти и поговорить с вами, потому что кто-то убил Барта. Я хочу домой.

— Да, я тоже. Сядьте.

Где-то на середине своего списка опрашиваемых Ева почувствовала первый звоночек.

Двадцатитрехлетний Роланд Чедвик места себе не находил, хотя само по себе это еще ничего не значило: психи-электронщики вечно дергаются, это всем известно. Его светло-карие глаза упорно избегали ее взгляда. Но это был тяжелый день, а некоторые психи-электронщики совершенно не умеют общаться с людьми.

И все-таки от большинства из них не исходит паническими волнами чувство вины. И в большинстве своем они так не потеют.

— Сколько вы здесь работаете, Роланд?

Он почесал свой длинный нос, согнул и разогнул колени.

— Ну, я же уже сказал, я стажировался два лета, пока учился в колледже, а когда получил диплом, пришел на штатную работу. Так что год в штате и еще два лета стажировки. В общем и целом.

— А чем именно вы занимаетесь?

— В основном изысканиями, как Бенни. Ну, типа, что на рынке есть, какие идеи носятся, как это использовать, усовершенствовать… Или, например, если у кого-то что-то есть, как нам это обойти, чтобы не получилось, что мы вмешались в чужую сделку.

— Значит, вы в курсе всех разработок и того, что намечено к разработке.

— В общем, да. — Чедвик передернул плечами, потопал обеими ногами. — Биты, байты, схемы. В этом роде. И надо проверять названия, атрибуты, всякое такое, чтобы не было дублирования, наложения, даже частичного. Нам этого не надо. Ну разве только если что-то в честь кого-то названо, или это серия, или сиквел.

— А вчера? Где вы были вчера?

— Ну… я был здесь. Пробил приход в девять с тремя минутами, уход — в пять. Ну, типа того. Может, в пять тридцать? Точно не помню. После смены я слегка загудел.

— Вы уходили на перерыв? На обед? Покидали здание до конца смены?

— Только не вчера. Загрузили под завязку. Да, загрузили под завязку, да еще и добавки подкинули.

— Но перерыв-то у вас был? Вы обедали?

— Да-да, конечно. Конечно. Надо же заправляться, подзаряжаться. Ясное дело.

— Хорошо. Вы с кем-нибудь контактировали? Позвонили другу? Может, вам захотелось с кем-то провести обеденное время?

— Э-э-э… — Его глаза стрельнули влево. — Не знаю.

— Конечно, знаете. И можете сказать мне прямо сейчас. Или я сама узнаю, когда проверю ваши компы и блоки связи.

— Ну, может, я пару раз звонил Милту.

— А Милт у нас кто?

— Милт — мой… ну, вы понимаете.

— Хорошо. У вашего Милта Ну Я Понимаю есть фамилия?

— Дюборски. Милтон Дюборски. Ничего особенного. — У Роланда Чедвика выступила россыпь пота над верхней губой. — Это не запрещено.

— Конечно, не запрещено. — Ева извлекла карманный компьютер и начала поиск по Милтону Дюборски. — Вы с Милтом живете вместе?

— Типа того. То есть, я хочу сказать, у него есть своя квартира, но мы живем у меня. В основном.

— А чем занимается Милт?

— Он актер. У него здорово получается. Он сейчас готовится к большому прорыву.

— Держу пари, вы его во всем поддерживаете. Помогаете учить роль.

— Да уж конечно. — Опять Чедвик пожал плечами, опять потопал ногами. — Это весело. Как будто участвуешь в игре.

— Ну, раз уж он актер, наверняка у него есть удачные идеи. Он ведь вам тоже помогает?

— Возможно.

— И давно вы вместе?

— Девять месяцев. Почти десять.

— Что вы ему рассказали о «Фантастике»?

Ни капли краски не осталось у него в лице, на мгновение он словно окаменел.

— Что?

— Что, Роланд? Биты, байты или кое-что еще?

— Я ничего об этом не знаю.

— О новом проекте? О самом-самом большом секрете? Мне кажется, кое-что вы знаете. Вы же работаете в отделе изысканий.

— Я знаю только то, что они мне говорят. Нам не разрешают об этом говорить. Мы все подписывали договор о неразглашении.