— Потому что я непременно выставлю себя на посмешище и сделаю ставку на вещь, которую не смогу купить.

— Очень умно, — согласился Корнелиус. — Я сам пару раз попадал в такую ловушку. А вы присмотрели для себя что-то конкретное?

— Да, присмотрела, но моих сбережений на это не хватит.

— О, никогда нельзя знать наверняка. На аукционах случается всякое, — сказал Корнелиус. — Если никто больше не претендует на этот лот, иногда можно сорвать большой куш.

— Ну что ж, я подумаю, тем более теперь у меня есть новая работа.

— Очень за вас рад, — сказал Корнелиус, который в душе был искренне огорчён этим известием.

В четверг вечером ни Фрэнк, ни Корнелиус не могли сосредоточиться на своей еженедельной партии в шахматы и через полчаса бросили игру, договорившись о ничьей.

— Я должен признаться, что жду не дождусь, когда жизнь снова войдёт в нормальную колею, — сказал Фрэнк, когда друг наполнил его бокал кулинарным хересом.

— О, не знаю. В этой ситуации есть свои прелести.

— Какие, например? — поинтересовался Фрэнк, поморщившись после первого глотка.

— Ну, для начала я с нетерпением жду завтрашнего аукциона.

— Но он может пройти совсем не так, как мы планировали, — заметил Фрэнк.

— И что там может быть не так? — спросил Корнелиус.

— Прежде всего, тебе не приходило в голову… — но он не закончил предложение, потому что друг его не слушал.

На следующее утро Корнелиус первым приехал в аукционный дом. В зале были аккуратно выстроены сто двадцать стульев — по двенадцать в ряд — в ожидании дневных торгов, которые, как полагали многие, пройдут при переполненном зале. Но Корнелиус был уверен, что настоящая драма развернётся утром, когда на аукцион придут всего шесть человек.

Следующим — за пятнадцать минут до начала торгов — появился поверенный Корнелиуса Фрэнк Винсент. Заметив, что его клиент увлечённо беседует с мистером Боттсом, который будет вести аукцион, он занял место справа в одном из последних рядов.

Следующей явилась сестра Корнелиуса Маргарет, которая церемониться не стала. Она направилась прямиком к мистеру Боттсу и резко спросила:

— Я могу сесть на любое место?

— Да, мадам, разумеется, — ответил мистер Боттс.

Маргарет тут же уселась в центре первого ряда, прямо под трибуной для аукциониста.

Корнелиус кивнул сестре и, пройдя по залу, занял место в трёх рядах от Фрэнка.

Затем приехали Хью и Элизабет. Они немного постояли, осматривая зал. Потом быстрым шагом прошли между стульями и сели в восьмом ряду. Оттуда им открывался отличный вид на подиум, и в то же время они могли наблюдать за Маргарет. «Первый ход за Элизабет», — подумал Корнелиус, спокойно наслаждаясь ситуацией.

Большая стрелка часов на стене неумолимо приближалась к одиннадцати, и Корнелиус огорчился, что ни Паулина, ни Тимоти так и не появились.

Но когда аукционист стал подниматься на трибуну, дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова Паулины. Она так и стояла, пока не заметила Корнелиуса, который ободряюще ей улыбнулся. Тогда она вошла и закрыла дверь, но не села, а встала у стены.

Часы пробили одиннадцать, и аукционист лучезарно улыбнулся избранной публике.

— Дамы и господа, — начал он, — я занимаюсь этим бизнесом больше тридцати лет, но впервые провожу частные торги, так что этот аукцион кажется крайне необычным даже мне. Я расскажу вам основные правила, чтобы ни у кого не осталось сомнений, если потом вдруг возникнут какие-то разногласия.

Все присутствующие связаны особыми отношениями — семейными или дружескими — с мистером Корнелиусом Баррингтоном, чьи личные вещи сегодня пойдут с молотка. Каждому из вас было предложено выбрать один лот из списка, на который вы можете делать свои ставки. Если вы выиграете, вы не сможете поставить на другой лот, но если вам не достанется та вещь, которую вы выбрали изначально, вы можете участвовать в торгах по любому из представленных лотов. Надеюсь, это понятно, — сказал он, и в этот момент дверь распахнулась, и в зал вбежал Тимоти.

— Простите, пожалуйста, — запыхавшись, проговорил он, — мой поезд задержался.

Он быстро прошёл и сел на последний ряд. Корнелиус улыбнулся — все его пешки теперь были на местах.

— Так как только пятеро из вас вправе делать ставки, — как ни в чём не бывало продолжал мистер Боттс, — на продажу выставляются всего пять предметов. Но по закону, если кто-то заранее оставил письменную заявку, она тоже имеет право участвовать в аукционе. Чтобы вам было понятнее, я буду говорить, есть ли у меня заочная заявка. Думаю, мне следует сразу предупредить, — добавил он, — что мне оставили заявки на четыре из пяти ваших лотов. Итак, теперь вы знаете основные правила, и я, с вашего позволения, начну аукцион.

Он бросил взгляд на Корнелиуса, и тот кивнул в знак согласия.

— Я предлагаю первый лот. Это высокие напольные часы 1892 года, купленные мистером Баррингтоном в имении покойного графа Бьютского.

— Начальная цена этого лота — три тысячи фунтов. Кто-нибудь предложит три тысячи пятьсот? — спросил мистер Боттс, подняв брови.

У Элизабет был потрясённый вид, так как три тысячи оказались ниже минимальной цены и той суммы, которую они с Хью обсуждали утром.

— Кого-нибудь интересует этот лот? — спросил мистер Боттс, глядя в упор на Элизабет, но она, казалось, впала в гипнотический транс. — Спрашиваю ещё раз: кто-нибудь желает предложить три тысячи пятьсот фунтов за эти великолепные напольные часы? Предложений нет, я вынужден снять этот лот и выставить на дневном аукционе.

Элизабет всё ещё пребывала в состоянии шока. Она тотчас повернулась к мужу и что-то зашептала ему. Мистер Боттс выглядел слегка разочарованным, но быстро перешёл ко второму лоту.

— Следующий лот — очаровательная акварель с изображением Темзы работы Уильяма Тёрнера из Оксфорда. Могу я начать с двух тысяч фунтов?

Маргарет яростно замахала своим каталогом.

— Благодарю вас, мадам, — просиял аукционист. У меня есть заочное предложение — три тысячи фунтов. Кто-нибудь предложит четыре тысячи?

— Да! — крикнула Маргарет, словно в зале было полно народа и её могли не услышать среди гула голосов.

— У меня на столе предложение пяти тысяч — вы предложите шесть, мадам? — спросил он, сосредоточив всё своё внимание на даме в первом ряду.

— Да, — твёрдо ответила Маргарет.

— Есть другие предложения? — Аукционист обвёл взглядом зал — верный признак того, что заочные заявки иссякли. — В таком случае эта картина продана даме в первом ряду за шесть тысяч фунтов.

— Семь, — произнёс голос сзади. Маргарет обернулась и увидела, что в торговлю вступила её невестка.

— Восемь тысяч! — крикнула Маргарет.