Грудину сдавило от разочарования, недопонимания и горечи. Мне чертовски захотелось увидеть малышку.

— Спасибо большое за этот разговор. Я поеду. Если Ольга будет звонить, пожалуйста, дайте знать, что я очень хочу встретиться с ней!

— Дам, — кивнула женщина, продолжив теребить подол своего фартука, что не выпускала из рука за время разговора.

Я поднялся на ноги, попрощался с Витей и опустошённый направился к машине. Василиса была моим спасением сейчас. Моя маленькая дочка. Якорь, который теперь удерживал меня в этой жизни и не давал споткнуться.

* * *

Я ощущала усталость, но внимательно следила за дорогой, пока мы со Стасом ехали к больнице, где следовало решить всё и забрать вещи его матери. Почему-то в голове то и дело пульсировало то, насколько бесчеловечна жизнь. Ходишь под небом и не знаешь, когда настанет твой час. Мне было страшно, что и меня может резко не стать, и с кем тогда останется Витя?! Кто будет оберегать моего мальчика и наставлять его на путь истинный?! Впрочем, за рулём думать о таких вещах точно не следовало, поэтому я постаралась представить улыбку сынишки, когда завтра мы встретимся.

Около больницы меня охватил холод. Дурное предчувствие так и пыталось подкосить, подкрадываясь в глубины сознания. Стас вышел вперёд меня и закурил. В последнее время я всё чаще видела его с сигаретой в руках и порой думала, что всё это моя вина…

Я вышла, и он бросил сигарету на асфальт, затушив её ногой.

— Оля, я так боюсь туда заходить… — сказал Стас, а в его глазах застыли слёзы.

Не зная, что можно сказать в этой ситуации, я просто подошла и сжала его руку, чтобы утешить. Постаралась дышать глубже сама, хоть свалившиеся на голову новости хорошо подкосили меня.

— Я рядом с тобой! Я не оставлю тебя! Мы зайдём туда вместе, мы ведь не чужие друг другу! — постаралась успокоить его и себя.

Как только мы вошли в больницу, резкий запах медикаментов ударил в нос. Мне хотелось развернуться и бежать. Слёзы застелили глаза, едва я вспомнила о малышке, которую даже не увидела. Однако я стойко выдержала это испытание, двигаясь дальше. Я крепче сжимала руку Стаса, потому что в это мгновение мы с ним поддерживали друг друга.

— Простите… Я по поводу Лязгуновой… Мне доктор звонил, сказал, что мама… — Стас поджал губы, не в силах договорить.

— Ааа… Лязгунова! Вы идите прямо по коридору, а потом налево. Постучитесь в двадцатый кабинет.

Я обратила внимание на безразличие, что плескалось во взгляде женщины, которая сидела в регистратуре. Точно такое же наполняло души медицинских сестёр из клиники, где я рожала. Складывалось такое впечатление, словно они все роботы, лишённые человеческих чувств.

Мы дошли до кабинета, на который нам указали, и остановились. Я обхватила лицо Стаса ладонями и заглянула в его глаза. Такой пустой взгляд я видела впервые за долгое время, что мы прожили вместе.

— Всё будет хорошо! — прошептала я.

— Мне теперь незачем жить… Мамы нет и вас с сыном тоже нет рядом. Не хочу ничего.

Я тоже многого не хотела… Если бы он только знал, какая пустота сейчас разливалась у меня в душе… Если бы только догадывался. Конечно же, у каждого свой болевой порог, своё отношение к боли… Возможно, Стасу на самом деле было тяжелее, чем мне, ведь он потерял маму так неожиданно, а я готовилась к тому, что должна буду отдать ребёнка.

Стас крепко сжал мою руку и приоткрыл дверь в кабинет. Он резко побледнел и стал прерывисто дышать, и я не на шутку испугалась. Принялась озираться в поисках помощи. Когда дверь открылась полностью, я и сама застыла, не зная, как реагировать на происходящее…

Ангелина Олеговна живая и здоровая сидела за столом напротив врача и пила чай с шоколадными конфетами. Я понятия не имела, какие именно чувства переполнили меня в этот момент, казалось, что весь мир разделился пополам. Чертовщина какая-то… Есть ли в этом мире люди, которые не врут??? Я грязла в болоте, сотканном изо лжи, и хотела выбраться из него, но треклятая трясина затягивала всё глубже.

— Сядь, Стас! Господи! Ну надо же, какой впечатлительный! Ты погляди на него! Побледнел, будто бы призрака увидел! — заворчала она, делая глоток чая.

Стас отпустил мою руку и прислонился спиной к косяку. Он смотрел в одну точку, где-то над головой своей матери, и я поняла, что он понятия не имел о её обмане. Ну не смог бы он настолько достоверно передать все эмоции, ведь когда рассказывал мне про свои карточные долги, я всегда чувствовала что-то неладное.

— Поздравляю вас с воскрешением, — глухим голосом произнесла я.

— Что за шутка? Почему, мама? — спросил Стас.

— Я вас оставлю…

Доктор раскраснелся, скорее всего, ему стало стыдно за весь этот обман, и он поспешил уйти. Я продолжала стоять в коридоре, обхватив себя руками.

— Почему? — снова повторил свой вопрос Стас, в этот раз грубее.

— Ты так спрашиваешь, словно не рад… Да потому что я поняла свою ошибку: я Ольгу зря пыталась отвадить от тебя. Вижу же, что загнёшься без неё и сына… Вот и решила сплотить, так сказать, горем. Примчались же сюда вместе. Хорошо, что одноклассника бывшего встретила и узнала, что он врачом в кардиологии работает…

Ангелина Олеговна говорила без капли сожаления в голосе, словно она сделала бы так снова, если представился такой случай. А ведь она на самом деле поступила бы так же. Неприятное ощущение начало быстро сменяться яростью, следом за которой нахлынула ненависть. Я ненавидела не кого-то конкретно, я ненавидела окружающий мир и ту фальшивую сторону людей, которая заставляет их изворачиваться.

— Оленька, ну ты же приехала вместе со Стасом! Дай ему шанс! Любит он тебя! Вижу же, что любит.

Я мельком взглянула на Стаса, выглядевшего потерянным. Вот и он понял, каково чувствовать себя обманутым, испытал на собственной шкуре.

— Да пошли вы все! — бросила я и развернулась на месте. — Идиоты!

Я не жалела о сказанных словах. Ни о чём не жалела. Быстрым шагом я двигалась к выходу. Хотелось приехать домой и лечь спать.

— Оля! Подожди! — поймал меня Стас, но я быстро скинула его руку и хмуро взглянула на него.

— Не надо ничего говорить! — процедила я сквозь зубы.

— Я ничего не знал! Клянусь! Я завязал с враньём!

— Знаю, но это ничего не меняет. Моя поддержка тебе больше не требуется, а прошлого не вернуть! Мы развелись, Стас! Разбирайся со своей мамой дальше сам!

Возможно, я повела себя жестоко, но я оставила его и ушла. Низ живота тянуло от боли. Мне хотелось принять тёпленький душ, укутаться в одеяло и уснуть. А завтра ещё предстоял разговор с сыном, ведь мама наверняка успела сказать ему, что бабы Гели больше нет.

«И как таких людей Земля носит?!» — подумалось мне, когда я завела двигатель и прислушалась к его равномерному урчанию.