И даже не удивилась, когда мне ответили такими отборными ругательствами, что не отучись я столько лет на бойфаке, точно бы скончалась от стыда и ужаса.

Но я ведь там училась. Поэтому…

— Нурэ Гоидрих, — прокричала, обращаясь к своему непосредственному начальнику и наставнику по совместительству. — Мне ответить?

— Молчать! — рыкнул он, не по наслышке зная о моих умениях и навыках, одновременно включая задремавшее было сознание. — Р-развели бар-рдак…

Ну, это мы уже проходили. Поэтому дослушивать не стала, а поторопилась вслед за своими «отличничками».

В КОТОРОЙ ГЕРОИНЯ ИГРАЕТ ПРИВЫЧНУЮ РОЛЬ

Совру, если скажу, что перед первым уроком у боевиков я не нервничала. Ещё как! Одно дело — читать малышне общую магию, и совсем другое — работать гувернанткой у взрослых мужиков, которые не один год под смертью ходили.

Страноведение, грамматика, история Аспона, землеведение, естествознание, этикет — по шесть часов в день, кроме вторника и четверга, когда у меня лекции у малышни. По вторникам и четвергам великовозрастных студентов, которые, закатив истерику из-за одного маааленького зомбика и совершенно безвредного призрака, едва половину академии не разнесли, учили танцам, конной езде и фехтованию. Лично моё мнение, что последние два предмета Его Императорское Величество велело ввести в общий образовательный курс вместо утешительной пилюли.

Ну, правда. Лошади и шпаги? Они бы ещё обязательные лекции по боевой магии им читали, честное слово!

С другой стороны, как показала первая ночь, пар новым студентам нужно где-то спускать. Может, ипподром и тренировочный зал помогут в будущем избежать неприятных ситуаций с уничтожением имущества БИА.

Кому сказать — не поверят! Взрослые же люди…

Один дурак увидел Илайю в зеркале, а второй наткнулся на творение Джоны в коридоре. Ну, зомби, ну бродит по коридорам. Эка невидаль! Войну из-за этого устраивать. Прорыв они, видите ли, обнаружили…

Хорошо ещё нурэ Гоидрих сумел взглянуть на случившееся с нужной точки зрения, а то и не знаю, чем бы всё кончилось…

В субботу ночью ректор не стал меня трогать, а вот в воскресенье, прямо с утра, вызвал к себе на ковёр. Хорошо, хоть завтрак закончить позволил.

Наставник сидел за столом — массивным, даже огромным. Когда я в детстве его впервые увидела, то подумала, что это не стол в БИА принесли, а академию вокруг него построили.

Смотрело начальство на меня грозно и выжидательно.

— Кто? — коротко и ёмко потребовало ответа.

С мелкими партизанами я разъяснительную работу ещё ночью провела. За шутку не ругала, а вот за технику безопасности всыпала по первое число. Особенно Джоне. И даже не за зомби, за Агаву.

— Скажи, голубчик, что сталось бы с твоей боевой подругой, потеряй ты сознание и утрать контроль над своим ма-а-а-аленьким зомбиком?

Мальчишка испуганно округлил глаза, при этом под носом у него что-то подозрительно заблестело.

— Я…

Закусил губу. Замялся. Вот что с ним делать?

— Не подумал?

— Нет.

Покаянно опустил вихрастую голову.

— А раз нет, так будь добр мне к понедельнику реферат по общей защите от нежити на пять страниц.

Думала, взвоет от возмущения, а он только засопел, распространяя вокруг себя атмосферу сожаления и раскаяния.

Ну и как его после этого ректору сдать?

— Увольняйте, но не скажу, — уверенно заявила я, следя за возмущённым движением косматых рыжих бровей. — Дети не виноваты, что у ваших талантливых и амбициозных так с воображением туго.

— А кто виноват? Может, это я зомби из лабораторного материала делаю? Или проекцию призрака создаю с упорством, достойным лучшего применения? — раздувая ноздри, как бык перед красной тряпкой, рыкнул нурэ Гоидрих. — Кто виноват? Скажи мне, Бренди! Боевики?

— И не они. — Я примирительно улыбнулась, хотя чувствовала обиду и разочарование. Боевики, ветераны, а уже наябедничать успели… — Нурэ Гоидрих, вы же знаете, мой отец двадцать лет на Пределе отслужил. Меня срывами не удивишь. Мы с Бредом как-то в детстве проболтались, что нам похожий сон приснился. Про ярмарку. Оно и понятно, мы ею целый месяц бредили. Отгадайте, что предпринял наш родитель?

— Пригласил в дом экзорциста?

С папенькой наставник был знаком с детства, поэтому в голосе его и в глазах промелькнуло какое-то азартное любопытство. Я хмыкнула.

— Берите выше. Вызвал Верховного из столицы — они, видите ли, в академии вместе учились… Но что я вам рассказываю, вы лучше меня знаете! Изрисовали защитными пентаграммами всю детскую, мы потом спать без света боялись… Так что я прекрасно осведомлена о нервах, психах и истериках боевиков. Они ходили под смертью не один год, они в жизни кроме войны не видели ничего, они, быть может, все исключительно талантливые и сильные, но… Но это не отменяет того факта, что они едва не убили двух детей, которые, между прочим, им же, студентам новоявленным, добра желали.

Наставник засопел и, чтобы ненароком не придушить меня, скрестил руки за спиной.

— Добра?

— Традиции нужно соблюдать, наставник, — хмыкнула я. — Учеников наших новых в академию прислали на учёбу? На учёбу. А через посвящение у нас с лёгкой руки нурэ Тайлора…

— Не с его, уж поверь мне, — с досадой перебил ректор. — Эта катавасия задолго до его рождения началась.

— Ну вот же! — обрадовалась я. — Вы и сами всё прекрасно понимаете! Так что дети тут ни в чём не виноваты… А вот боевики… — Тут я заговорила чуть медленнее, тщательно подбирая каждое слово. — Боевикам теперь нужно учиться не только грамотности и этикету, но и тому, как уживаться в одном пространстве с детьми. Обуздывать как-то свои… инстинкты. Я и все наставники БИА им в этом готовы помочь, если они сами захотят, конечно…

И добавила примирительно:

— А детки замечательные, нурэ, вы ими ещё гордиться будете, я вам обещаю. Я сейчас не про боевиков, если что. Про партизанов своих.

Конечно, ректор мог сложить два и два и получить правильный результат. Всё же некромантов у нас училось немного. Три на втором курсе, четыре на третьем, на четвёртом один, а на первом вовсе ни одного… Но он не стал.

— Да понял я, что про партизанов, — махнул рукой нурэ Гоидрих. — Но, Бренди, под твою ответственность. Если этот… партизан у меня ещё хоть кого-нибудь из лаборатории выкрадет, я его лично выпорю и к деду с бабкой в Смарти отправлю. Я понятно выражаюсь?

Улыбку сдерживать не стала.

— И не улыбайся мне тут! Иди, готовься к понедельнику. Если после первого дня выживешь, глядишь, и не сожрут тебя наши монстры.

И уже в сторону, перебирая бумажки на рабочем столе: