– Ничего, если я распущу твои волосы? – спрашивает Олег серьёзным голосом.

Я понимаю, что происходящее не укладывается ни в какие рамки. Пытаюсь представить на его месте Эдика, Павла, Александра, да любого сотрудника нашего направления, но не могу и близко поверить в возможность подобной ситуации. А с Олегом всё просто, приятно и уютно.

– Ничего, – тихо отвечаю.

Он распускает мою причёску и уже двумя руками массирует голову.

– У тебя красивые волосы, – говорит тихо, почти шепчет. – Хотя мне нравится больше, когда ты их собираешь. И цвет красивый.

– Спасибо, – благодарю я, понимая, что такого удовольствия в жизни не испытывала, да простят меня мои любовники. Он слегка тянет за волосы, массирует, надавливает, то сильнее, то слегка, не забывая про затылок, виски и лоб.

– Light ash brown, – зачем-то сообщаю ему название оттенка своей краски для волос.

Кажется, он кивнул.

– А теперь клади руки на стол и лоб сверху.

Я послушно выполняю распоряжение.

И вот он уже массирует мне шею, плечи, руки, ключицы, скользя мизинцами по груди, но я делаю вид, что не замечаю этой вольности. Мне просто хорошо, безумно хорошо.

Он снова возвращается к волосам.

– Боже, я сейчас кончу. – Я окончательно забываю, где и с кем нахожусь.

Олег смеётся. Я впервые слышу, как он смеётся. Тихо, низко, очень тепло.

– Хочешь верь, хочешь нет, но я тоже, – говорит он, продолжая улыбаться.

Подобно вспышке света в тёмной комнате по щелчку выключателя, в моей голове начинают работать мозги. Я широко открываю глаза, понимая, что он расстегнул молнию на платье и слегка приспустил его, оголяя мои плечи и грудь до лифчика. Опустил лямки белья и трогает моё тело!

Быстро одеваюсь.

– Спасибо, было хорошо, но… – говорю я, а щёки пылают и горят, сердце колотится в груди и отдаётся в висках. Ощущения, будто бы мы только что занимались сексом.

– Я рад, что тебе было приятно. – Олег отходит от меня, держа перед собой руки, как тогда у бассейна, демонстрируя, что не собирается удерживать силой. – Тебе нужно чаще расслабляться. В идеале, конечно, лучше совсем не напрягаться, но думаю, ты так не сможешь. Изнашиваешь себя, а это плохо. Ты же женщина, ты не должна столько работать.

– Вообще-то у нас в стране равноправие.

– Ну и кому от этого лучше?

– А если бы кто-то вошёл! – испуганно причитаю я, застёгивая молнию. Хватаю зеркало и салфетку, поправляю макияж.

– Не волнуйся, я попросил Эм и Эмиля покараулить.

Я замираю, поднимая на него поражённый взгляд.

– За нами наблюдали твои друзья?

– Нет, они стояли снаружи. Если бы кто-то шёл, они бы постучали, чтобы предупредить. Мы были вдвоём, – успокаивает меня шизофреник. – Ну и на всякий случай я закрылся на защёлку. Впрочем, ладно, мне пора работать. Если опять пойдёт кровь, вызывай.

Он берёт флешку со стола и лёгкой походкой направляется к двери, действительно открывает защёлку и выходит в коридор. А я так и продолжаю стоять как вкопанная ещё несколько минут, соображая, что это сейчас было, как так получилось, что я закрылась в своём кабинете с душевнобольным, что было бы, если бы кто-то об этом узнал и… почему мне было настолько приятно, а сейчас легко и хорошо?

* * *

Глава 6. Олег

Работа по-прежнему меня пугает, особенно после того, как я несколько раз крупно облажался.

В первый раз, когда взломали ключ от нашего вайфая и целый месяц за счёт фирмы качали информацию, а во второй… В общем, я случайно отключил не тот сервер, а у Али в это время была какая-то крупная презентация. Но она меня, кажется, простила и обещала, что на заработной плате эти неудачи не отразятся, что несказанно радовало, так как женщина, у которой я снимаю квартиру, каким-то образом узнала, что я шизик, и увеличила квартплату в полтора раза.

«Доктор» сказал, что мне нужно обязательно посещать корпоративы. Новогодний я благополучно проболел, вернее, проимитировал грипп, не желая показывать всем, что мы с моими испанцами не особо помним, как это – отрываться и веселиться.

Приближался март, а вместе с ним и Международный женский день.

Егор из отдела разработки собрал со всех по две тысячи рублей, чтобы купить девушкам цветы и сертификаты в какой-то салон красоты, кажется, принадлежащий его сестре.

Сама же компания выделила кучу денег и сняла ресторан с видом на Неву, в котором всем дружным работникам «Электронный документооборот точка ру» предстояло провести несколько часов счастливого выходного. Я не хотел показаться асоциальным, поэтому действительно собирался посетить это сборище.

В первые пять минут пребывания в ресторане, по количеству коньяка и вина на столах я понимаю, что вечеринка будет долгой. Вся наша большая компания в составе трёх направлений и общем количестве восьмидесяти четырёх человек размещается за столами. Я нахожу себе местечко в самом конце зала, рядом с весёлой разговорчивой молодой девушкой, которая меня боится до заиканий, причём настолько искренне, что молчит весь вечер, не отрываясь от тарелки. Я помогаю ей укрепиться в страхах, периодически отмахиваясь от несуществующих мух, объедая мясо с пустой вилки и запивая вином из пустого стакана. Нет, разумеется, я ем. После больницы, где кормили редко и крайне скудно, я никогда не отказываюсь от возможности перекусить, хотя от некоторых продуктов, таких, как сладости, корейская морковка и сыр, благодаря нейролептикам, мне теперь не дано получить удовольствия. Я не чувствую их вкуса. Совсем.

Через час после того, как все желающие поздравили всех желающих, организаторы праздника приглушают свет, и начинает играть живая музыка. На сцену выбегают молодые парень с девушкой, затягивают песни по заказу. Народ веселится.

Я молча наблюдаю за пьяными коллегами, обдумывая, как сильно меняет людей алкоголь.

Принятый внутрь спирт хорошо всасывается слизистой оболочкой желудка и тонкого кишечника. Особенно быстро – натощак. Уже через пять минут он обнаруживается в крови, а через тридцать его концентрация становится максимальной. Через кровь спирт проникает в головной мозг и печень, где его содержание остаётся наибольшим.

Разглядывая диковато двигающихся в танце людей, я думаю о том, что происходит у них в головах, представляю себе, как алкоголь разрушает их мозг. Одними из первых умирают клетки, отвечающие за память. Не сомневаюсь, многие завтра утром не вспомнят о том, что творили. Далее клетки мозжечка, который отвечает за координацию. Словно в подтверждение моих мыслей наша бухгалтерша чуть не упала, благо вовремя подскочил слегка ошалевший и раскрасневшийся от коньяка водитель. Кстати, судя по цвету