избавить себя от угрызений совести, что выставила на улицу бездомного, безработного, душевнобольного родственника, – я сделаю всё, чтобы помочь ей. Угрызения совести – это плохо. От них хорошо помогает ударная доза глицина, которая входит в состав моих замечательных зелёненьких нейролептиков. Похлопав себя по карману (словно отмечая, что они всегда со мной), я подхожу к девушке, видимо, секретарю.

* * *

Глава 3. Аля

– Он совершенно ничего не понимает в технике! – кричат наперебой Эдик и его начальник Александр. – Максимум, что он делал, – это качал фильмы с торрентов! Он ничего не знает ни о сетях, ни о безопасности. Аля, он переспросил, что такое «роутер»!

– Эм-м, Саша, пожалуйста, дай ему шанс.

Очень хочется, чтобы наш любимый системный администратор, наконец, замолчал и исчез куда-нибудь, прихватив помощника. Например, они оба могли бы начать вводить в курс дела новичка.

– Аля, ты хочешь доверить безопасность компании чайнику?!

– Так обучи его. Эдик будет помогать ещё целый месяц.

– Всего месяц! Я этому учился несколько лет! Тут миллион тонкостей и деталей. Алечка, дорогая, одумайся, прошу тебя, – умоляет этот самый Эдик.

Стоило ожидать, что помощник системного администратора планировал в течение стажировки новичка повесить на парня, пардон, никакой дискриминации в IT-компании, на нового работника все свои обязанности, а самому свалить в отпуск по уходу раньше срока, но не тут-то было. Помимо основной работы, бедняге придётся учить админить пользователя практически с нуля.

Все мы способны на подвиги. Не думая о людях лучше, чем они есть на самом деле, мы лишаем их возможности стать лучше.

Следующую неделю Олег ведёт себя тихо. Он по пятам ходит за своим новым, пребывающим в отвратительном настроении гуру и следит за его работой, часто отмечая что-то в блокноте.

Что мне в Олеге понравилось сразу – так это колоссальное желание работать. Я видела его в деле, видела, каким самоотверженным доктором он чуть было не стал. Я решила помочь, понимая, что никто не возьмёт на работу мужчину двадцати семи лет без опыта работы и со справкой от психиатра. Я дала Олегу возможность, и он начал использовать её на всю катушку. Этот парень был единственным, кто уходил с работы после меня. Он смотрел веб-семинары, читал профлитературу. Он действительно хотел разобраться в новой для него отрасли и только за старания заслуживал десять из десяти.

Голову он мыл не каждый день. Его белые сосульки иногда жутко раздражали, как и неизменные блёклые растянутые свитера да выцветшие джинсы. Он словно специально хотел походить на странного. Даже не зацикленные на внешнем виде разработчики посмеивались над парнем. Разумеется, я запретила Нине кому бы то ни было рассказывать о прошлом Олега, но к концу первого дня работы все могли говорить только о том, что «Аля взяла на работу шизофреника».

К нему приглядывались, над ним потешались, на его ошибки, которые вполне мог бы допустить любой человек, реагировали с особенным остервенением.

Не знаю, как он это выносил. С каждым днём он все больше удивлял меня. Либо Олег действительно сумасшедший, и я полная дура, так как отдала пароли крупной компании психу, либо он шикарный актёр. В первое верить не хотелось, во второе не получалось. Я, как и все, присматривалась к новому сотруднику, ожидала от него всего, что угодно, частенько лично перепроверяя за ним сделанное.

А ему нужна была эта работа. Боже, как же ему нужна была эта работа! Он терпел всё. Никто никогда не слышал от него дерзости, не видел ни единой вспышки агрессии, хотя провоцировали на неё многие. Ведь безумно интересно посмотреть, как блондина, «любимчика директорши», увезут в смирительной рубашке санитары.

Однажды, проходя по коридору мимо кабинета разработчиков, я увидела ситуацию, над которой потом смеялась целый вечер.

Олег сидел рядом со Светой, настраивал ей что-то на компьютере. Света, одна из наших ведущих разработчиков, а также единственная девушка-кодер в компании, откинулась на стуле, скрестив ноги в лодыжках и руки на груди. Её квадратное, не знакомое с макияжем и щипчиками для бровей лицо выражало крайнее презрение к действиям сисадмина. Однозначно, она знала больше него, но по причинам, известным только ей, никогда не выполняла работу, за которую ей не платили, даже если приходилось полдня ждать помощи. Её короткие светло-русые волосы, собранные на затылке нелепым пучком, нервно дрожали от приступов смеха, которые она давила в себе, следя за попытками Олега реанимировать её компьютер. Парни то и дело прыскали в клавиатуры, наблюдая за высокомерным выражением лица Светы, меняющим гримасы. Она никогда не поможет – будет час вот так сидеть, наблюдать, но не подскажет.

– Олег, мне работать надо, ты скоро? – якобы скучающим тоном сказала программистка, кокетливо поджимая губы. Демонстративно зевнула в полный рот.

– Ещё пару минут, что-то не могу разобраться. – Олег хмурился, вглядываясь в экран. Он будто не замечал смешков, доносившихся со всех сторон.

– Может, это… – Света наклонила голову вперёд и посмотрела на парня исподлобья.

Я поняла, что наша Света задумала что-то ужасное и жестокое. Приготовилась защищать нового работника.

– Что? – спросил Олег, не отрывая глаз от монитора.

– Спросишь у голосов, которые постоянно слышишь? А то так до весны просидеть можно.

Я сжала косяк, на который опиралась, поражённо прикрывая глаза. Хамка. Никакого чувства такта. В кабинете стало тихо. Все смотрели на Олега, а тот медленно повернул к ней лицо, нахмурился. Склонил голову набок, сморщил лоб, словно от боли. Потом взялся за виски и покачал головой, сжал губы, напрягаясь. Казалось, что у него вот-вот начнётся припадок или истерика. Я распахнула глаза и зашла в кабинет. Света опасливо откатилась на своём кресле. И тут случилось это. Олег оторвал ладони от головы, раздражённо взмахнул ими перед собой и с совершенно серьёзным лицом воскликнул на весь кабинет:

– Вы можете говорить по очереди, а не орать наперебой!

Минута полнейшей тишины и шока на лицах присутствующих, и тут вдруг Света закатилась на весь кабинет своим громким, низким хохотом. Парни тут же её поддержали. Я сама не сдержала улыбки, настолько правдивой была разыгранная сценка.

– Ладно, сегодня не мой день, – так же серьёзно сказал Олег, – поработай пока так, я подумаю.

– Иди. – Света плакала. – Я сама доделаю.

Олег пожал плечами, дескать, как хочешь, и направился к выходу. Он ни разу не улыбнулся. На мгновение мне стало жутковато: а вдруг он не пошутил, вдруг действительно обращался к голосам? Проходя мимо меня, он подмигнул, уголки губ на секунду дрогнули и поползли вверх, от чего лицо приобрело