Крэг пожал плечами.

Стюарт Уитни был типичным бизнесменом – крупный, полнокровный мужчина с красным лицом, склонный к отекам из-за закупорки вен. Его голос сам по себе внушал уважение, говорил ли он стоящие вещи или пустяки. Скажи он во время спора, что сегодня теплый день, – и все решили бы, что он привел веский аргумент в свою пользу.

– Профессор Нортон попросил меня разобраться в пропаже древнего перуанского кинжала, привезенного им из последней экспедиции, – объяснил мой друг-детектив, пытаясь прощупать почву и понять, в какое русло лучше направить беседу.

– Да-да, – кивая, отозвался Уитни. – Он рассказывал мне о нем. Странно, очень странно. Вернувшись из экспедиции, Аллан доложил, что наряду со многими другими важными находками привез инкский кинжал. Но я понятия не имел, что эта вещь настолько ценна, что кто-то захочет ее украсть. Если бы я об этом знал, кинжал хранился бы здесь, в самом надежном месте!

Стюарт показал на огромный сейф последней модели из хромированной стали, стоящий в углу кабинета.

Я заметил, как внимательно Честер следит за нашим разговором. А ведь еще недавно он с ходу отмахивался от всех упоминаний о преданиях инков, давая понять, что вся эта чушь не может иметь никакой реальной ценности. Известно ли ему о кинжале что-то такое, чего не знаем мы?

– Я и сам очень интересуюсь перуанскими древностями, – заметил Кеннеди, – хотя, конечно, куда мне до эрудиции нашего друга Нортона.

– В самом деле? – спросил Уитни.

Я впервые заметил, как его выпуклые, слегка навыкате глаза, которые невольно приковывали к себе внимание, возбужденно блеснули.

– Тогда вы должны были слышать о руинах Чан-Чан! – воскликнул он, вставая. – И о Чиме, обо всех этих удивительных местах…

Крэг кивнул.

– И о Трухильо, и о легенде о «большой» и «маленькой рыбе», – вставил он.

Стюарт очень обрадовался, что кто-то желает обсудить предмет его увлечений. Его глаза к тому времени чуть ли не вылезли из орбит, и я заметил, что зрачки его расширились почти до размеров радужки.

– Мы должны присесть и поговорить о Перу, – заявил он, потянувшись к большой коробке с сигаретами в верхнем выдвижном ящике массивного стола.

Локвуд почувствовал, что надвигается длинная дискуссия на тему археологии, встал и пробормотал какие-то извинения – дескать, у него дела во внешнем офисе. Уитни почти не обратил внимания на его уход.

– О, это изумительная страна, профессор, – сказал он, снова кидаясь в кресло. – Я так увлечен ею… Ее традициями, ее месторождениями, ее историей. Позвольте показать карту наших интересов в Перу!

Он встал и прошел в соседнюю комнату, чтобы принести карту. Едва бизнесмен повернулся к нам спиной, как Кеннеди потянулся к столику с пишущей машинкой в углу кабинета: секретарша, уходя, оставила ее незачехленной. Сыщик вытащил два тонких использованных листа копировальной бумаги и один новый. Два-три торопливых мазка клеем – и, прикрепив копирку к листам машинописной бумаги, он осторожно положил все это на пол всего в нескольких дюймах от двери во внешний офис. Потом рассыпал рядом несколько других листков, чтобы все выглядело так, будто их сдуло со стола ветром.

Когда хозяин кабинета вернулся с большой несвернутой картой в руках, я увидел, как он наступил на лист, под которым скрывалась копирка.

Крэг нагнулся и начал собирать бумаги.

– Ах да, – отрывисто заметил Уитни. – Не беспокойтесь. Вот тут у нас кое-какие интересы, на севере.

Мы втроем склонились над картой, но я не уделял ей большого внимания, как, впрочем, и мой товарищ. По-настоящему его интересовала бумага на полу: его мысли явно сосредоточились на том ее месте, куда наступил наш собеседник.

А Стюарт вдохновенно рассказывал о Перу. Мы зажгли сигареты – они были какой-то особой марки. Я немного попыхтел своей, но в ней ощущался некий неприятный привкус. По-моему, латиноамериканские сигареты не по вкусу большинству американцев.

Кеннеди разделял мое мнение, потому что дал своей сигарете погаснуть, и, после пары затяжек, я последовал его примеру. Вытащив из портсигара собственную сигарету – как можно незаметней и тактичней, – я положил окурок первой в пепельницу на столе Уитни.

– У мистера Локвуда и сеньора Луиса были некие совместные интересы в этой стране, не так ли? – спросил следователь.

Он все еще не сводил глаз с лежащих на полу листков.

– О да, – ответил Уитни. – Честер!

– Что такое? – послышался из-за двери голос его партнера.

– Покажи профессору Кеннеди, где у вас с Мендозой находятся концессии.

Молодой человек вошел в комнату, и я увидел удовлетворенную улыбку своего друга, когда Локвуд тоже наступил на бумагу у двери.

Однако, в отличие от Уитни, инженер наклонился и собрал листки. Но не успел он ничего с ними сделать, как Крэг выхватил их у него из рук.

– Сильный ветер, – небрежно бросил сыщик, повернувшись, чтобы положить бумажки обратно на стол.

Он повернулся спиной к Локвуду и к Уитни, но не ко мне, и я увидел, как он дважды быстро прижал к одному листу ноготь большого пальца, выдавив грубо написанную букву «У», а на другом изобразил нечто вроде «Л», после чего запихнул оба листка и копирку себе в карман.

Я быстро вскинул глаза. К счастью, оба подозреваемых ничего не заметили.

Только теперь я обратил внимание, что глаза Честера тоже слегка навыкате, хотя это не было так заметно, как у Стюарта.

– Дайте взглянуть, – продолжал Уитни. – Ваши концессии вот тут, на севере, не так ли?

Локвуд вытащил из кармана карандаш и отметил крестиками несколько городов на большой карте.

– Вот тут мы намеревались развернуть работы, – сказал он, – прежде чем произошла ужасная трагедия с Мендозой.

– Горные разработки, понимаете ли, – многозначительно пояснил бизнесмен. – Конечно, вы знаете, как много говорят о выгодах инвестирования в горные разработки и о возможностях, которые открываются перед людьми в Южной Америке. Перу была Меккой охотников за фортуной со времен Писарро. Но там, где преуспел один человек, тысячи терпят неудачи, потому что не знают правил игры. Мне знакомы случаи, когда вложенные сотни тысяч долларов не принесли ни цента выгоды именно из-за незнания этих правил.

Локвуд промолчал – он явно не собирался впустую тратить время на людей, которые не могли в дальнейшем стать инвесторами.

Но Уитни обладал настоящим деловым инстинктом человека, не упускающего ни единого шанса заинтересовать других людей в успехе, если не напрямую, то через третьих лиц.

– Да, американские финансисты потеряли сотни миллионов на разработках в Перу, – возбужденно продолжал он, вынимая из стола красиво гравированный золотой ящичек с сигаретами. – Но наша компания, включая мистера Локвуда, действует по иному плану. Мы собираемся обрести больше миллионов, чем кому-либо могло присниться… Потому что будем охотиться за тем, что другие разыскивают уже сотни веков – за великим сокровищем Трухильо.