— Где мы встретимся? — произнесла Наташа. — Говори, только быстрее.

Андрей облизал губы. Он был в курсе того, что за ними ведется слежка, хотя не замечал никаких признаков присутствия постороннего человека. Бизнесмен Марков нанял его для того, чтобы не просто соблазнить жену, но и облегчить задачу тому, кто собирает компромат. По этой причине свидание в гостиничном номере исключалось. Квартира Андрея тоже не подходила, так как была слишком маленькой. Как жиголо он пока что не добился впечатляющих результатов. Богатые тетки делали ему подарки и оплачивали небольшие покупки, но пока что этим дело и ограничивалось. Предложение Маркова требовало меньше усилий и приносило больше прибыли. Тысячу долларов Андрей уже получил, а еще две ожидали его по завершении акции. К тому же Марков подготовил площадку для будущего реалити-шоу. Уже был арендован пентхаус в высотке, удобный тем, что туда существовали два отдельных входа с разных этажей. Один ключ был выдан Андрею. Второй, как он понимал, находился у шпика.

Но по неизвестной причине Андрею вдруг стало не по себе. Ему до тошноты, до слабости в коленях не хотелось отправляться в тот проклятый пентхауз. Он снова зыркнул по сторонам. Может быть, это уже не нужно? Между ним и Наташей уже состоялась достаточно откровенная сцена. Если она заснята, то к чему огород городить?

— Ты долго молчать будешь? — спросила Наташа. — Передумал? Так и скажи.

Ее резкий голос вывел Андрея из состояния прострации.

— У меня друг уехал, — сказал он. — Ключи мне оставил. Как тебе такой вариант?

— Мне без разницы, — отрезала Наташа. — Встретимся в четыре, я тебе позвоню, и поедем.

Не попрощавшись, она с треском полезла через кусты, пройдя всего в каких-нибудь трех шагах от упавшего ничком Лагутина. Подождав, пока любовники отдалятся, он вернулся к своей машине и назначил Леониду Маркову встречу.

Через сорок минут они сидели в кафе с видом на оживленную улицу.

— Смотрели? — спросил Лагутин безучастно. — Я вам видео сбросил.

— Смотрел, — ответил Леонид.

Его большое лицо сохраняло каменную непроницаемость.

— По-моему, этого недостаточно, — сказал Леонид.

— Почему? Лица видны. Там все недвусмысленно.

— Для меня — да, — согласился Леонид. — Но не для суда. Что я предъявлю? Где факт измены? Да, они собирались, но адюльтера не было. Я проконсультировался с адвокатом. У меня нет доказательства измены. Только намерения, а это делает мои перспективы весьма туманными. Мне нужно, чтобы не возникло никаких проволочек.

— Так это для суда? — поднял брови Лагутин.

— А ты как думал, парень? Думал, я любительское порно снимаю?

— Мне это не нравится.

— Что еще за новости?

— Я не собираюсь фигурировать в судебных разбирательствах.

— Твое имя не будет упомянуто, Антон, — сказал Леонид, придав голосу бархатную вкрадчивость.

— Кто примет к рассмотрению анонимное видео?

— Я скажу, что сам снимал.

Лагутин посмотрел Леониду в глаза:

— Тогда почему бы тебе действительно не сделать это самому?

Возникла пауза. Леонид залпом выпил остывший кофе, скривился от горечи и сказал:

— Я не смогу. Это выше моих сил. Я же все-таки ее муж. Могу не сдержаться… Скорее всего, не сдержусь. Поставь себя на мое место.

Лагутин покачал головой:

— Не получится. У меня нет жены.

— Тогда просто войди в положение, — пробормотал Леонид. — Мне и так тяжело, хотя я стараюсь не показывать. Эта тварь с первым встречным путается, да еще на глазах у другого. Что же мне теперь, тебе замену искать? Доведи дело до конца, Антон, прошу. Если настаиваешь, я гонорар повышу.

— Не нужно повышать.

— Ты отказываешься?

— Я согласен, — сказал Лагутин. — До вечера.

— До завтра, — поправил его Леонид. — Я сегодня в командировку уезжаю. Уже сообщил жене. Пусть чувствует себя раскованной.

Улыбка, завершившая тираду, вышла жалкой. Лагутин не стал предлагать собеседнику улыбнуться заново. Пожал плечами и покинул кафе.

Настроение было пакостное. Идя по улице, Лагутин думал о том, что больше не хочет выполнять грязную работу для других. Он наивно полагал, что тем самым обретает независимость, а на самом деле надел себе на шею ярмо. Где та свобода, о которой он мечтал? В кого он превратился? В беспринципного подонка? В соглядатая? Следит за людьми за деньги, а потом ломает им жизнь. Взять хотя бы ту же Наташу. Ну не нравится ей супруг. И Лагутину он категорически не нравится. Зачем же закладывать? За две тысячи долларов? А у женщины вся жизнь под откос пойдет.

Нет, так нельзя!

Выбрав местечко потише, Лагутин уселся на скамейке под липой, отогнал наглых жирных голубей, вознамерившихся клевать его туфли, и позвонил Леониду.

— В чем дело? — недовольно спросил тот. — Что еще не ясно? Я уже в пути.

— Я отказываюсь, — сказал Лагутин. — Дальше сам. Тысячу оставь себе. Половина работы сделана. Мы в расчете.

— С ума сошел, Антон? Ты меня без ножа режешь!

— Я не режу, — резонно возразил Лагутин, который некоторые вещи воспринимал слишком буквально.

— Подумай о своей репутации! — убеждал Леонид.

— Уже подумал. Она мне не нравится. До свиданья.

— Стой! Не выключай телефон! Я же не успею никого больше подыскать.

— И не подыскивай. И так все ясно. Короче, сам со своей женой разбирайся.

— Ты не понимаешь! — перешел на фальцет Леонид. — Она не только шашни за моей спиной заводит, она еще меня и обкрадывает. Это с виду она такая миленькая. В действительности — мерзавка редкостная.

— Она не моя жена, — сухо напомнил Лагутин. — Ваши отношения меня не касаются.

— Пять тысяч, — прозвучало в трубке. — Долларов.

— Нет, Леонид. Извини.

— Десять тысяч.

Лагутин отвел палец от кнопки выключения мобильника. Он молчал, прикидывая, что до намеченной сумы ему не хватает двадцати тысяч. Если удастся выгодно сбыть машину, то останется наскрести сущие пустяки.

— Пятнадцать! — выкрикнул Леонид. — Где ты еще такие бабки за полчаса работы срубишь?

— Нигде, — согласился Лагутин. — Щедрое предложение.

— Говорю же, ты меня без ножа режешь. У Наташки характер переменчивый. Сегодня она клюнула, а завтра Андрюшу подальше пошлет. И что тогда? Опять случая ждать?

Было самое время потребовать за свои услуги те самые двадцать тысяч, которых недоставало для переезда в Испанию. Но это был бы перебор. Лагутин был не из тех, кто не колеблясь наступает людям на горло. Не в мирной жизни.