Элджу всегда нравилось, как она поет. И Силь была уверена, что, если жизнь им позволит, он обязательно купит ей хотя бы старый клавикорд. Или фортепиано.

Но спросить об этом прямо сейчас она не решилась. Вместо этого, сунув книжечку в карман, попросила его уйти, пока их не заметил никто из знакомых: в толпе вполне могли оказаться друзья отца, мачехи… или Нейтан Тинклер.

Элдж весело отсалютовал ей, напомнил, что скоро все закончится, и затерялся среди прохожих, а Силь, еще немного поглазев на витрины, отправилась в Старый Парк.

Осень в Омирше быстра и мимолетна: листья едва успевают пожелтеть, а их уже срывает с ветвей жестокий ветер. Злой ветер, кусающий кожу колючим песком, принесенным из степи.

Сиэлла хотела застать эту осень. Успеть прогуляться по парковым дорожкам, вымощенным красным кирпичом. Ощутить вкус горькой сладости увядающей степи. Попрощаться с Омиршей. Запомнить ее именно такой: еще уютной, томно подремывающей перед тем, как на нее обрушится шквалистый ветер.

Сиэлла любила этот город всем сердцем. Но она должна его покинуть. Предать. Исчезнуть навсегда.

Стало немного грустно от предстоящей разлуки.

Может, зайти к Рей? Подруга наверняка сейчас возится в своей маленькой конюшне. Пропахшая потом и навозом, веселая рыжеволосая Рей не представляла своей жизни без своих питомцев. И ее отец никогда не запрещал ей заниматься любимым делом.

Сиэлла не может петь… потому что это стыдно, по мнению ее отца.

А Лара? Ее вторая подруга нашла себя в цветах. Собирая невероятной красоты букеты, она в то же время любила и ухаживать за цветами! Не просто пройтись с декоративными ножничками и жеманной улыбкой, а хорошенько взрыхлить землю, развести какую-нибудь дурно пахнущую подкормку и обойти весь обширный цветник, неутомимо окружая каждое растение заботой.

А у Сиэллы отобрали единственную дорогую в доме вещь. Рояля больше нет, ведь музицировать на потеху публике – недостойно благородной леди.

Может, поэтому отец и не позвал ее подруг на помолвку? Пусть и титулованные особы, они могли каким-то образом шокировать напыщенного Тинклера?

Хотя он ведь игрок. Вряд ли тот, кто проводит ночи на дне этого города, будет шокирован тем, что некоторые девушки способны говорить не только о погоде.

Уже повернув на улицу Красной Луны, в конце которой ее ждал обнесенный стальным забором особняк семьи Рей, Сиэлла остановилась.

Не будет ли ей больно, ведь она знает, что это их последняя встреча?

А если она случайно проговорится? Не выдаст ли ее потом Рей?

Силь доверяла подруге, но… но сомнения, закравшиеся в душу, показались ей правильными.

Это – знак.

Лучше уж она представит, что сможет прийти сюда в любую минуту. Завтра, послезавтра, через месяц… через год.

Так легче.

Ведь легче, да?

Она должна уехать отсюда.

Там, в столице (в столице ли?), она наверняка найдет новых друзей, а потом – работу. Или наоборот. Она будет женой Элджа, и у них будет много детей!

Она будет счастлива. Она обязательно будет счастлива! По-другому не может быть.

Элдж обещал, что завтра все решится.

Завтра.

Сиэлла развернулась и тихим шагом пошла домой.

На душе почему-то было тяжело. Хотелось плакать.

Очевидно, за ней никто не следил. Вернувшись домой, Силь обнаружила отца в рабочем кабинете, а Эви с Элис за вышиванием и светской беседой. Ну вот и хорошо. Значит, удастся сбежать незамеченной.

Сбежать. Почему-то после прогулки мысль о побеге больше не приносила прежней радости. Наоборот, сердце сжималось, стоило Сиэлле подумать о том, что скоро вся привычная жизнь останется в прошлом.

Но отказываться от своих планов Сиэлла не собиралась. Ради счастья нужно чем-то жертвовать, ведь так?

Оказавшись в своей комнате, она вновь почувствовала острую утрату инструмента. До того как в ее жизнь ворвался Нейтан Тинклер, обычно она долгие часы проводила в музыкальной комнате. Разучивала новые песни, повторяла старые… даже иногда пыталась играть что-то свое, хотя получалось не очень хорошо.

Но теперь рояля не было. И заняться было решительно нечем. Можно было, конечно, найти что-нибудь почитать или присоединиться к мачехе и младшей сестре, но Сиэлла поняла, что не хочет. Женские романы ее сейчас не привлекали, а вышивать она не очень любила, хотя конечно же умела.

Поэтому она вытащила из кармана подарок Элджа, села за письменный стол и окунула перо в чернильницу.

Что бы такое написать?

Для дневника книжица была слишком маленькой, да и не вела Силь дневников…

Только выведя последнюю букву, Сиэлла осознала, что она делает. Зачем ей это? Скоро она исчезнет из Омирши, и Туз окажется от нее далеко. Он перестанет ее волновать.

Но ведь ей все равно нечем заняться, верно?

И Сиэлла продолжила. Напротив имен проставила знаки мастей, которые имели игральные карты, а также пометила, пальцев какой руки лишилась каждая жертва. К сожалению, насчет торговца рыбой она была не уверена и поставила напротив его имени знак вопроса.

Почему игральные карты? Почему руки разные? Может быть, Туз вовсе и не маньяк? Может, он – враг Крейнов, а торговец рыбой был нужен для того, чтобы замести следы? А зачем отрубать пальцы? Зачем потрошить тело? И при чем здесь печень?

Может, они все проигрались? Это вполне может быть. Но зачем их тогда убивать? С мертвеца трудно взыскать долг!

Или это все-таки связано с Крейнами? Что Силь про них знает? Старший сын – тот еще повеса и транжира, но в последнее время остепенился и даже собирался жениться. Средний, Динар, наоборот – скромный парень, который с трудом подбирал слова. Кажется, он заикался. А еще у него было плохое зрение, и он носил очки, которые ему совершенно не шли.

Младшему сыну Крейнов было девятнадцать, и пусть он уже время от времени появлялся в обществе, вряд ли он мог кому-то помешать. Потому что учился в сыскной школе: у него внезапно для всей семьи проснулся дар заклинателя духов, и он собирался пойти работать в магполицию. После обучения, конечно.

Его никто не заставлял: наличие дара не предполагает обязательного вступления в ряды полицейских, но он хотел сам.

Теперь, скорее всего, и не передумает. Сиэлла не могла представить, как сильно этот парень, наверное, хочет отомстить Тузу, убившему двух его старших братьев!

А ведь в высшем обществе Омирши иметь магический дар – это дурной тон. Именно потому, что его наличие практически обязывало служить закону. Чопорные лорды и леди не должны служить.