Амма сказала, что именно так они с моим отцом и познакомились. Ее пригласили танцовщицей на праздник, который заминдар давал в честь своего сына – моего отца.

– И я сразу запала ему в душу. Мы сидели вдвоем под этим деревом, где нас никто не видел, – она засмеялась, – а когда твои бабушка с дедушкой уезжали в гости в соседнюю деревню, мы с ним встречались на террасе, говорили о жизни, болтали обо всем на свете, даже о звездах.

Неужто амма и впрямь бывала в этом доме? Нет, такое не укладывалось у меня в голове. Сама я о таком и мечтать не смела.

– Мне тогда едва исполнилось шестнадцать, а ему было уже двадцать, и он собирался поступить в колледж в Бомбее. – Она задумчиво посмотрела на небо. – Твой аппа так любил показывать мне разные звезды. Они создают в небе особые картины – так он говорил. Знаешь, умирая, мы превращаемся в звезды и с неба наблюдаем за теми, кто нам дорог.

В ту ночь я смотрела на небо. Я надеялась, что когда-нибудь мой отец покажет звезды и мне, как когда-то амме.

– Мне кажется, наша жизнь, она как небо. – Амма вздохнула, по-прежнему глядя вверх. – Однажды, Мукта, однажды ты посмотришь на небо, а оно будет сплошь темным. И ты решишь, что все тебя бросили. Что из темноты тебя никто не выведет. Так вот, поверь мне, пройдет время, и на небе вновь проглянут звезды, ты посмотришь на них и ощутишь вкус надежды. Я хочу, чтобы ты навсегда это запомнила. Хочу, чтобы ты надеялась и не отчаивалась.

Я кивнула и сказала, что запомню ее слова.

Вероятно, мы уснули – прямо там, под баньяном, – потому что, когда я проснулась, сквозь листву уже пробивались солнечные лучи. Музыка в усадьбе стихла, ворота были открыты, а привратники спали на обочине дороги. Рядом со мной крепко спала амма. Внезапно из дома вышел мужчина. Он неторопливо прошел мимо спящих охранников и направился к ожидающей его возле ворот машине.

Я медленно двинулась к усадьбе, не сводя глаз с мужчины, словно давно уже знала его. Лица его я разглядеть не могла, но, судя по движениям, по походке, по отутюженной одежде, мужчина был богатым и почитаемым. Помню, как ужасно я смущалась из-за моего собственного неопрятного вида: забираясь на дерево, я в клочья изорвала юбку, а волосы растрепались. Но затем я сделала нечто, чего сама от себя не ожидала. Я побежала к мужчине. Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг закричала:

– Аппа!

Мужчина обернулся. Солнце било ему в глаза, и он прищурился.

– Аппа! – снова закричала я, на этот раз громче, и остановилась в нескольких ярдах от него.

Мне по-прежнему не удавалось рассмотреть его лицо, солнце светило чересчур ярко, но я почувствовала, что он разглядывает меня, что он растерян и раздумывает, как ему поступить. Он шагнул ко мне, но потом развернулся, открыл дверцу машины, уселся на заднее сиденье, и машина тронулась с места. Я бежала следом, махала руками, кричала, умоляя остановиться, но машина оказалась быстрее. Скоро машина скрылась за углом, оставив лишь облако пыли.

Позже я призналась во всем амме, а та сказала, что этот мужчина – не мой отец. Мой отец – человек благородный, он никогда не уехал бы от нас вот так. Но теперь я и сама все понимала. Когда я бежала следом за машиной, мужчина быстро обернулся и взглянул на меня, будто бы жалея, что вынужден меня оставить. И, вдыхая поднятую колесами пыль, я поняла, что не нужна отцу, что он никогда не приедет и не заберет меня отсюда. Сакубаи была права – отца я не заслужила.

2004

– Мой отец до конца жизни разыскивал эту девочку. В свободное время он сотрудничал с вашей и другими подобными организациями – помогал найти детям семью, – рассказала я сотруднику благотворительной организации, оказавшейся в списке. – Я хотела бы узнать больше об этой девочке. Ее имя Мукта. У вас должны сохраниться дела спасенных вами детей.

– Простите, но я работаю здесь недолго и поэтому не в курсе.

– Может, я тогда поговорю еще с кем-нибудь из ваших сотрудников?

Он озадаченно посмотрел на меня, но согласился:

– Да, наверное. Моего начальника зовут мистер Читале. Возможно, он что-то знает. Я его позову. – Мужчина встал и исчез за дверью.

Я успела выяснить, что в тот день, когда папа привел к нам домой Мукту, были зарегистрированы дела двух девочек с именем Мукта. Однако мне хватило одного взгляда на фотографии, чтобы понять: ни одна из них не была той Муктой, что пять лет прожила со мною под одной крышей. В базах данных некоторых организаций вообще не было девочек по имени Мукта, в других же мне заявляли, что не регистрируют вновь прибывших и что вести картотеку обязаны сиротские приюты.

– Меня зовут Читале. Чем могу вам помочь? – спросил мужчина с тростью. Он направился ко мне, прихрамывая.

– Я разыскиваю девушку по имени Мукта. Когда она была совсем маленькой, мой папа – его зовут Ашок Дешмух – спас ее. Я хотела бы узнать хоть что-нибудь о ее жизни, неважно что, главное, чтобы это помогло мне отыскать ее.

– Ашок Дешмух… – он нахмурился и поправил очки, – да-да, Ашок-сагиб. Он стольких детей спас. Такого не забудешь. Как он поживает?

– Он… неплохо, спасибо, – солгала я. Расскажи я, что папа покончил с собой, это вызовет множество вопросов. – Он попросил меня отыскать Мукту, девочку, которую он привел к нам домой в 1988 году. И вот я ищу ее.

– Ясно, – кивнул он. – Но в те времена компьютеров у нас не было, мы вели бумажную картотеку. А пять лет назад здесь случилось нашествие термитов, которые уничтожили все сохранившиеся личные дела.

– Ох…

– Но перед этим мы успели занести все данные в компьютер. Давайте проверим – возможно, ее дело у нас тоже сохранилось. – Он снял очки и положил их на стол. – Как, вы сказали, ее зовут?

– Мукта.

Склонившись к монитору, он открыл несколько личных файлов.

– В нашей системе пять девочек с именем Мукта. Но все они были отправлены в сиротские приюты относительно недавно. В 1988 году у нас не было девочки с таким именем.

– А не могли какие-то данные потеряться, когда их переводили в электронный вид?

– Вряд ли. Организация у нас совсем маленькая, и многие работают здесь на добровольных началах, однако ошибок мы не допускаем. Сожалею, что не смог вам помочь. Ашок-сагиб был добрым человеком и хорошим другом. За все эти годы я и правда не встречал никого, кто помогал бы детям больше, чем он. Погодите-ка… вы сказали, что эта девочка, Мукта, была родом из той же деревни, что и ваш отец?

Я кивнула.

– Тогда почему бы вам не съездить туда? Не исключено, что вы выясните что-нибудь важное.

– Не могу, – ответила я. – Звучит странно, понимаю, но мне почему-то кажется… мне кажется, если я сунусь в эту деревню и там узнают, что я дочь Ашока Дешмуха, то они меня убьют.

– Хм. Да нет, ничего странного в этом нет, в своем стремлении творить добро он наверняка нажил немало врагов. Мне ли этого не знать! – Он вздохнул. – Я дам вам список спасенных им детей. Возможно, это хоть немного прояснит ситуацию.