Они приветливо кивнули мне и устроились неподалеку. Парень с гитарой взял несколько аккордов, потом спросил у меня:

– Мы вам не помешаем, если попоем тут немного?

– Нет, – сказал я. – Ради бога.

– «Ради бога» что? – переспросил паренек с улыбкой, явно не понимая, что я имел в виду.

– То есть да, – спохватился я, – конечно, пойте. Не помешаете. Даже наоборот, веселее будет.

– Ладно, – сказал парень.

Глядя на меня, он снял руку с грифа и поднес палец к своему левому глазу. Улыбнулся мне и приподнял бровь. Все поняли, что он подшучивает над моим синяком, и засмеялись. Но удивительно, их смех совершенно не задел и не обидел меня, а только поднял мне настроение и отвлек ненадолго от тяжелых мыслей об оружии и о том неприятном и опасном деле, в которое я ввязался по недомыслию.

Парень запел какую-то неизвестную мне песню, немного похожую на классический шлягер 70-х «Там, где клен шумит». Голос у него был приятный, почти уже установившийся, мужской, друзья подпевали слаженно, похоже было, что у всех со слухом все в абсолютном порядке. Но одна из девчонок все время вертела головой и оглядывалась на меня, несмотря на то что подружка несколько раз толкнула ее локтем под ребра.

Когда песня закончилась, эта энергичная подружка, закинув руку за спину вертевшей головой девушки, повернулась ко мне и сказала:

– Вы не обижайтесь, но она еще никогда не видела таких, как вы.

– Дерганых? – спросил я.

– Ну да, можно и так сказать, – сказала девушка и засмеялась.

И странно, мне снова не было обидно, а только весело и легко.

– А что, такие редкость в ваших краях? – спросил я.

– Не то слово, – ответил за нее самый здоровый из парней, голубоглазый брюнет в шортах и ярко-желтой майке. – У нас вообще нет дерганых.

«Вот оно как!» Я подумал, что мне этих ребят сам бог послал. Ну, не бог, конечно, а случай, – с такими словами, как бог, ангел, провидение и все такое, после Переворота я вообще старался обращаться как можно осторожней… Ясно было, что Кто-то пролетел над нами пять лет назад, а что, если Он и сейчас слышит? Возьмет и растворит поезд в воздухе. Или омолодит нас всех лет на десять. Или состарит. Или включит мобильники. Не дай… Вот, опять чуть не вылетело.

– А откуда вы тогда знаете, кто я? – спросил я у брюнета.

– Мы в Москве видели, что люди разные бывают. А Светка, – кивнул он на ту девчонку, что вертела головой, – еще ни разу в Москве не была. Ей в диковинку.

– А вы где живете?

– В Орехово, – ответили они хором и засмеялись.

Воистину… мне повезло. Если в Орехово-Зуево нет дерганых, то появление Анфисы должно быть для местных событием. Кто-то да видел ее. И запомнил. Надо познакомиться с этими ребятишками поближе, решил я.

Жизнь рюкзачника приучила меня к изворотливости, выработала способность втираться в доверие – или, если выразиться помягче, налаживать контакты с людьми. Конечно, тихие – люди очень чуткие и проницательные, их не так просто обмануть, но я ведь и не совсем обманывал. Иногда сам себе не в состоянии был ответить, где заканчивался блеф и искусственная эмоциональная накачка, а где и вправду начиналось искреннее с моей стороны расположение и даже любовь.

Я подсел к ребятишкам и через пять минут уже знал, что голубоглазого брюнета в желтой майке зовут Игорем, гитариста Сашей и что все они были на Павловском озере, которое образовалось на окраине города пять лет назад и пополнялось бьющими из-под земли горячими ключами. «Наверняка на месте бывшей городской свалки», – подумал я, вспоминая, как бесследно таяли после Переворота горы отходов и как они на глазах зарастали травой или заполнялись прозрачной водой озер. Но подросткам я об этом не сказал.

Между прочим, вы знаете, как-то язык не поворачивается называть тихих тинейджеров подростками. Подросток – это что-то, на мой взгляд, отрицательное, такое, чем нужно переболеть. Жестокость, неуверенность в себе, прыщи. В общем, всякая гадость, особенно в сфере секса. А тихие были совсем другими. Никакого переломного возраста, никаких внутренних конфликтов, никаких страданий юного Вертера. Вот эти ребята, которые ехали со мной в электричке, они были похожи на молоденьких, еще не совсем окрепших и не закостеневших взрослых или, наоборот, на больших здоровых детей. Или, если еще точнее, они были похожи на породистых щенков крупных собачьих пород в возрасте примерно от восьми месяцев до года. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю.

Короче, я не стал портить им настроение, рассказывая о свалках допереворотной России, зато рассказал им историю, как меня ограбили в Секторе и как я там получил в глаз. Я придумал эту историю на ходу и пытался сделать ее нестрашной и смешной, но ребята не рассмеялись. Напротив, они помрачнели. Хотя и ненадолго.

– Да, мы знаем, что бывает в Секторе, – серьезно сказал Игорь, и я поспешил сменить тему разговора.

К тому моменту, когда мы подъезжали к станции Орехово-Зуево, я уже был уверен, что могу попросить моих новых знакомых разузнать для меня, не появлялась ли где в их городе дерганая девушка с косящим взглядом. И я бы так и поступил, если бы это было пару месяцев назад. Но в тот день я не смог этого сделать. Я знал, что они в считанные часы найдут Анфису. Но я не знал, во что это может вылиться и как это отразится на этих замечательных ребятишках. В какую беду они могут попасть из-за меня. Так что я не стал просить их ни о чем.

Когда поезд стал притормаживать, я задумался, что делать дальше, и ребята заметили, как я погрустнел.

Наперебой они начали приглашать меня в гости, пожимать руки и хлопать по плечам. Я кивал, говорил «ладно, ладно, спасибо», а потом, когда мы все уже встали, чтобы идти к выходу, спросил:

– Кстати, а нет ли у вас в городе гостиницы?

– Как нет? – загалдели они. – Конечно, есть!

А Света, которая никогда не была в Москве и не видела дерганых, вдруг громко сказала:

– А моя сестра, между прочим, тоже никогда не была в Москве, но ТАКОГО человека видела! Точнее, такую женщину. И как раз в гостинице!

Сердце у меня екнуло, и в тамбуре я пробрался поближе к Свете.

– Как интересно, – сказал я, стараясь при этом казаться равнодушным. – Наверное, это было очень давно, еще в самом начале.

– Нет, это было на этой неделе, – сказала Света и тут же, увидев на платформе мальчика с кошкой на руках, напрочь забыла обо мне. – Пушистик! – закричала она, бросаясь к мальчику и обнимая их вместе с котом. – Ты тоже пришел меня встречать?

Остальные обступили меня на платформе и стали требовать, чтобы я позволил им провести меня к гостинице. Когда мне удалось объяснить, что я хочу прогуляться один, они стали наперебой рассказывать мне, как туда добраться. Причем девочки показывали в разные стороны, что заставило меня против воли улыбнуться. Несмотря на Воздействие, подумал я, женский пол все-таки сумел сохранить такие милые человеческие черты, как, например, географический идиотизм.