Тогда Винченцо Капелло и Марко Гримани, задумали объединить свои силы – 116 галер, и не дожидаясь приказа от Дориа, самим повести их на врага!

– Наш объединённый флот, почти ничем не уступает османскому! А рвение наших людей, их желание идти в битву, сильнее, чем у пиратов Барбароссы!

– Да и половина его команд, христиане с Греции, а на вёслах, рабы из наших единоверцев!

– Да, они помогут нам!

– И Дориа, и испанцы, не смогут остаться в стороне, когда мы завяжем бой с турками! Их не поймут и не примут в христианском мире!

И 28 сентября, Хайреддин Барбаросса дождался своего шанса! Он всеми своими силами навалился, на неосмотрительно высунувшиеся из общего строя венецианские галеры!

Пока подходил папский флот Марко Гримани, османы жгли, топили, захватывали венецианские корабли.

А Андреа Дориа… Он приказал уходить всем кораблям, не участвующим в сражении.

Позднее, Хайреддин Барбаросса, хохоча, хвастался в Константинополе одержанной победой:

– Этот хвалённый Дориа, погасил кормовой фонарь на своей посудине, чтобы я не увидел, куда он побежал!

Победа у Превезы, одержанная Барбароссой над флотом Священной лиги, была знатная! Было уничтожено 13 и захвачено 36 христианских кораблей. А три тысячи пленных, закованных в цепи и с ярмом на шее, под улюлюканья и издевательства толпы, провели по улицам Константинополя.

Нашлись и те, кто прямо говорил об измене Андреа Дориа, мол, он был подкуплен Барбароссой. Отсюда его нерешительность и нежелание вступать в битву.

Венеция, возмущаясь, пытаясь хоть как-то возместить потери после разгрома у Превезы, в Риме, на общем собрании членов Священной лиги, потребовала передать ей в вечное правление захваченный город Херцег-Нови. Вице-король Неаполя дон Педро Альварес де Толедо-и-Суиньга, представляющий на совете интересы своего сюзерена – короля Испании и императора Священной Римской империи, конечно же, отказал в этом.

Тогда Венецианская республика, громко хлопнув дверью, заявила о своём выходе из лиги.

Так, просуществовав всего около полутора лет, Священная лига распалась.

А ведь в самом начале, какие планы они перед собой строили! Чуть ли не о разделе всех земель Османского султаната – кому достанется Греция, кому Фракия, император Карл V целился на Балканы, а папа мечтал о Константинополе и единой христианской церкви.

Но всё пошло прахом…

Альваро де Санде, вот уже около полугода не вставал с постели, находясь под пристальным надзором лекарей. Ещё болели перебитые картечью рёбра, дышалось с болью, слова вырывались с хрипом, и порой, он ещё харкал кровью.

Оставаясь командиром, он вверил терцию Пьеру Марии де Росси, и именно под его руководством, солдаты и согнанные местные жители, ещё более укрепляли и усовершенствовали оборону Херцег-Нови, наращивая стены, укрепляя бастионы, устанавливая дополнительные пушки.

Дождь уныло барабанил в окно, ветер завывал в трубе очага, то гася, то раздувая огонь. Тоскливо…

В дверь просунулась всклоченная, с торчащей из волос соломой, голова мочилеро Педро Игнация Суареса.

– Сеньор маэстро-дель-кампо! Прибыла галера из Таранто!

– Вот как? На море шторм?

– Бушует, сеньор маэстро-дель-кампо!

– Значит капитан этой галеры, отчаянный храбрец! Раз в такую погоду, отважился выйти в море. Что он привёз? Подкрепления, припасы, что?

– У него для вас, только письмо.

– Письмо? И всё? Давай-ка, неси его.

– Оно у сеньора де Росси, вот он, уже поднимается к вам.

– Молодец, Педро, молодец! На несколько шагов опередил де Росси. Молодец!

«А мальчишка-то, уже подрос. Уже вышел из возраста мочилеро. Пора, пора переводить его в роту. В общий строй терции».

Он взял протянутый де Росси пакет, осмотрел печать вице-короля Сицилии дона Ферранте Гонзаги, и благодарно кивнул Педро, услужливо поднесшего поближе свечу. «М-да, в последнее время, с глазами стало совсем худо».

– Ничего не понимаю! – воскликнул Альваро, прочитав письмо. Он перечитал его снова, но всё также недоумённо посмотрел на Пьеро Марию де Росси.

– Не понятно… Ладно, собери через час, всех командиров на совет. Будем вместе осмысливать и пытаться понять полученный приказ.

– Но…сеньор?! – запротестовал было лекарь, но Альваро отмахнулся от него рукой, тут же пожалев об этом резком движении. Грудь так кольнуло болью, что перехватило дыхание, а в глазах потемнело и поплыли разноцветные круги.

«Мне приказано, оставить в Херцег-Нови половину терции, вверить её под командование опытного офицера, а самому, с оставшейся половиной войска, плыть на Сицилию. Ничего не понимаю! А где же подкрепления? Где армия Священной лиги? И так затянули всё до зимы. Значит, тогда весной! Но тут и ребёнку понятно, что весной, когда начнётся наше наступление на земли османов, одной моей терции маловато. Нужны подкрепления, нужны войска, всех христианских держав! А тут…»

То, что было не ясно Альваро де Санде, через матросов прибывшего корабля, уже бурлило и гуляло по улицам города, проникло в цитадели, будоражило умы.

– Флот лиги разгромлен у Превезы!

– Венеция вышла из лиги!

– Священная лига распалась!

– Дориа предатель!

– Венецианцы, изменники делу Христа!

Вот тогда-то, Альваро, опираясь на руку Педро Игнация Суареса, встал с кровати, и повелел одеть себя в парадный, свой самый лучший камзол, и подать ему все атрибуты командира терции Диего Кастильского и губернатора Херцег-Нови.

После краткой речи перед солдатами, о превратностях войны и долбанных политиках, он тяжёлым, задумчивым взором обвёл строй своих офицеров.

«Почти полторы сотни… Но кому доверить командование в Херцег-Нови? Ведь весной или летом, турки наваляться на крепость. Кому?»

Пьер Мария де Росси отказался, сославшись на то, что в Италии его ждут безотлагательные дела семьи.

Старый и проверенный соратник, отважный солдат и отличный командир Фредерико Кабес?… Нет! Альваро не захотел расставаться с ним.

И выбор его пал, тоже на достойного офицера – капитана Франсиско де Самиенто.

Альваро было больно стоять в полный рост, из-за раны в груди. Но он, найдя в себе силы, отбросил поддерживающие его руки, выпрямился, и подойдя к Франсиско де Самиенто, стащил со своей шеи золотую цепь, с висевшем на конце крестом Святого Михаила, и возложил её на капитана.

– Я наделяю тебя, Франсиско де Самиенто, титулом губернатора Херцег-Нови и званием маэстро-дель-кампо славной терции Диего Кастильского! Теперь ты, наравне со мною, командир нашей терции! Знаю, что ты не посрамишь её честь! Её славу! Да пребудет с тобой Господь и сила Святого Архангела Михаила!