Сделал вид, что попал рукой в нужное место не сразу. Но дело сделано — бумажник из коричневой кожи с тиснением в виде башни кремля я засветил. Барыга жадно зыркнул на пухлый кошель. Не знал гаденыш, что несмотря на надутые, оттопыренные бока, денег в нем немного. В бумажнике я носил маленький блокнотик c красной лидериновой обложкой и авторучку-брелок.

Когда не было ни компьютеров, ни смартфонов, у каждого гражданина была подобная записная книжка, которая хранила наиважнейшую информацию: телефоны друзей и родственников, дни рождения близких и знакомых, расписание автобусов и электричек, заметки про огород и дачу, а у некоторых ещё сокровенные мысли и, конечно же, стихи собственного сочинения.

Таракан повел меня в сторонку. Чуть поодаль от праздных прохожих и прочих туристов. Мои напарники хотели было увязаться за нами, но я сделал им незаметный знак рукой, мол, осадите, не палите контору, без вас разберусь. Те притормозили, остановившись перед киоском с мороженым, создав там сразу искусственную очередь.

На горизонте замаячил пеший наряд ППС. Два парня с харями деревенской выделки шагали в шинелях, подпоясанных портупеей. Из-под сдвинутых на затылок цигейковых шапок выбивались соломенные кудри. Ну прямо двое из ларца. Казалось, что вот-вот начнут дрова месить и тесто рубить.

— Менты, — прошипел я, скосив глаза на патруль.

— Все нормально, — таракан даже глазом не моргнул. — Не боись… Давай деньги.

Я вытащил свою последнюю двадцатьпятку и бочком протянул ее торговцу. Тот ловко сцапал бумажку, словно коршун цыпленка, и шустро запихал в карман. Затем извлек из-под полы три спичечных коробка и сунул мне прямо в руки. Один я уронил, два затолкал трясущейся рукой в карман. Почему-то продолжал играть свою роль, чувствовал, что представление еще не кончилось.

— Ну ты и растяпа, — презрительно цыкнул таракан, глядя, как я подбираю коробок, в котором что-то перекатывалось. Я раскрыл упаковку с красной надписью «Решения XXV съезда партии в жизнь”. “ц. 1 к.”. Сейчас спички эти стоили гораздо дороже – из-за сомнительного содержимого.

Внутри оказался квадратный брикетик, похожий на застарелую ириску с зеленоватыми вкраплениями. Не обманул таракан. Натуральный гашиш. Даже запах специфический чувствуется. Скорее всего, откуда-нибудь из Узбекистана или Казахстана. Тувинский до Москвы вряд ли доходит.

Я сунул коробок в карман и резким движением схватил за шкирку таракана. Тряхнул для профилактики так, что шапка с него слетела. Тот вытаращился на меня ошалелыми глазами, аж усишки вмиг обвисли.

Тратить время на формальности и махать корками я не счел нужным. Много чести. Раскрыл рот, чтобы выдать привычное «милиция», но «Дуремар» меня опередил. Выдал это же самое слово, но немного в другом контексте. Я чуть не выпустил ворот задержанного от удивления.

— Милиция! — бессовестно завопил таракан, повиснув у меня на руке и пытаясь вырваться. — Убивают!

Но хватка у меня, как у краба. Вцепился так, что трещал воротник. Второй рукой уже заламывал кисть барыге. Того, что произошло дальше, я никак не ожидал.

К нам резво подскочили «двое из ларца» и сходу попытались меня скрутить. Я отпрянул назад, выпустив добычу, и выскользнул из загребущих рук ментов.

И снова я не стал представляться, почуяв неладное. Будем ловить на живца.

— В чем дело, гражданин? — воскликнул один из сотрудников. — Документики предъявите.

— А вы лучше, товарищи милиционеры, проверьте вот этого подозрительного субъекта, — кивнул я на таракана, который уже бочком-бочком отходил в сторону, держась подальше от меня. — У гражданина со странными усиками кое-что под полами припрятано. Незаконное. Прошу досмотреть его и готов выступить в качестве понятого.

— Слышь, паря, — сержант ко мне придвинулся и стал говорить тихо, чтобы не привлекать внимания. — Шел бы ты отсюда. А мы без тебя разберемся.

— Не пойдет, — замотал я головой. — Хочу лично лицезреть ваши доблестные действия. Уж очень мне любопытно, что же все-таки нарушитель прячет такого под пальто, кроме каннабиса.

— Какой каннабис? — вмешался уже младший сержант. — Мы слов-то таких не знаем. Чудно, товарищ, выражаешься! Так ты пьяный, наверное? А ну-ка, давай пройдем с нами в отделение. И больно физиономия твоя мне знакома. Уж не проходил ли ты по ориентировке вчерашней по грабежу? А, Серег? — повернулся он напарнику. — Что думаешь?

И так гладко он обо всем этом вещал, будто по радио.

— Ну, точно он, — воскликнул второй. — Даже шапка похожа. Из бобра.

— Шапка у меня, товарищи милиционеры, из ондатры, но не суть. Настоятельно советую все-таки направить свою бдительность на товарища, которому я ворот надорвал.

— Ну точно пьяный, — заключил младший сержант издевательски ровным тоном. — Еще и на граждан кидается и каракулей от пальтов отрывает.

— Ага, — лыбился напарник. — Хулиганка еще корячится. Руки протяни, — приказал он, снимая с пояса наручники.

Таракан сиял от злорадства, бросая на меня торжествующие взгляды. Недолго тебе радоваться, сучонок. Прикормил ментов, что аж совсем ручные стали. А те, сразу видно, не за идею пришли работать. Морды ушлые, глазки бегают, высматривают дичь в виде подвыпивших интеллигентных граждан, с которых по-легкому деньгу срубить можно.

Схема проста. Стоит таким подвыпившим, но сознательным гражданам разок пригрозить вытрезвителем и соответствующим сообщением по месту работы, а потом великодушно пообещать отпустить их за символическую мзду, как дело в шляпе. Если дядя выглядит состоятельно, и портфель у него из кожи Винни-Пуха, то “чирик” такса. Если же доцент и дужка очков изолентой перемотана, да портфельчик из Пятачка, то сердобольные сотрудники готовы были отпустить его за трешку, но надавав напоследок зуботычин, чтобы душу отвести, и для профилактики, как сказать.

Я протянул вперед руки, будто подставлял их под наручники. Один из ларца приблизился ко мне вплотную. Таракан тоже подскочил поближе. Наверное, хотел насладиться с более приятной дистанции видом на мое пленение. Но я ошибся. Пока мент неуклюже пытался застегнуть мне наручники (помогая ему, я всякий раз выставлял руки так, что сковать их было крайне проблематично), барыга с проворством карманника выудил у меня из пальто заветные коробки и быстро спрятал у себя под полой. Вот сволочь! Грабеж среди бела дня.

У нас-то, в провинции, тоже водилась вся эта шушера, но те хоть для начала под дурачков косили – я живо припомнил, как мы с Быковым бегали по задворкам танцплощадок, вылавливая одного такого. А тут сразу всё серьёзно.

ППС-ники, как я и ожидал даже ухом не повели на