– Эй, ребята! – послышался голос. – У меня тут для вас чай со льдом!

По травянистой лужайке к ним направлялась Салли Элбод, держа большой поднос, уставленный сверкающими стаканами с темным крепким чаем. Простое белое платье подчеркивало ее гибкие, загорелые руки. Она опустила поднос на столик для пикников, стоявший во дворе.

– Это вовсе не обязательно, мисс Салли, – сказал мистер Гейнс.

– Им нужно немного охладиться, они столько работали на такой жаре. Сегодня весь день печет, как в кузне.

– Им это нипочем. Они всегда могут попить воды. А с этим чаем оглянуться не успеешь, как они начнут требовать его каждый…

– Но я уже его приготовила, – резким тоном возразила Салли.

Здоровый глаз учителя с ненавистью уставился на детей, в то время как другой, безвольно опущенный книзу, казалось, не придавал значения ничему из происходящего.

– Ну хорошо. Давайте, ребята, пейте свой чай. Только не думайте, что теперь так будет каждый раз.

– Спасибо, мисс Салли, – нестройно пробормотали дети, собираясь вокруг столика.

– На здоровье, – отозвалась девушка.

Зажав запотевший стакан в ладонях, Пес приложил его сбоку к морде. Холод, восхитительный холод. По такой жаре ходить в шерсти было просто убийственно. В стакане позвякивал лед, под которым виднелась веточка мяты. Пес в несколько глотков прикончил сладкий напиток и принялся дробить лед острыми зубами.

Мистер Гейнс вновь обратил свое внимание на девушку.

– Это очень великодушно с вашей стороны, мисс Салли, – произнес он с широкой улыбкой. – Надеюсь, вы не станете возражать, если я скажу, что вы сегодня восхитительно выглядите?

– Нет, сэр, я стану возражать! Эти ребята трудятся не жалея сил, а вы стоите тут, изображаете из себя босса, да еще и раздаете комплименты четырнадцатилетней девушке!

– Ну-ну, поосторожнее…

– Это вы поосторожнее! – отрезала девушка. – Вот я расскажу папе, как вы разглядываете меня уже чуть ли не месяц! Все эти постоянные замечания насчет того, как я выгляжу…

– Можете рассказывать ему все что хотите. Я просто пытался поддержать дружескую беседу.

Она склонила голову набок, прислушиваясь. Издалека доносился звук приближающейся машины.

– Вон он уже едет, я слышу!

Мистер Гейнс яростно воззрился на детей. Они отворачивались, благоразумно делая вид, что их это не касается. Одна Мэри с отсутствующим лицом продолжала смотреть прямо на него. Учитель бросил взгляд на дом, где Элбод хранил свой дробовик.

– Вот что я вам скажу, мистер Гейнс, – продолжала Салли. – С этого момента я буду угощать этих ребят каждый раз, когда мне захочется. И вы не станете мне препятствовать или думать, будто я что-то вам должна.

– Да делайте что хотите. Мне все равно.

– Вот и хорошо, – проговорила девушка с милой улыбкой, поворачиваясь к дому.

– Ну ладно, – проворчал мистер Гейнс, когда она ушла. – Нам пора. На сегодня хватит.

Пес возвращался к грузовику, воодушевленный чаем и еще больше – небольшим проявлением доброты со стороны Салли. По пути его взгляд упал на тощую курицу, на теле которой почти не оставалось перьев. Очевидно, ее сестры клевали ее, понемногу убивая с каждым клевком. Пройдет немного времени, и она погибнет от ран. Так уж устроен мир – Пес по опыту знал, что он жесток и безжалостен. До сих пор у него не было причин думать, будто мир может быть другим.

Но сейчас ему начинало казаться, что, возможно, он был неправ.

Эми в последний раз посмотрела на себя в зеркало в ванной комнате, прежде чем спуститься вниз. Мама похрапывала на диване в гостиной. В темноте вспыхивал и угасал экран телевизора. Было душно, в воздухе висел запах застарелого табачного дыма.

– Я ухожу. Может быть, займусь сексом с одним мальчиком, – сказала она.

В ответ мать выдала очередную руладу. До завтрашнего утра она не проснется.

– Спокойной ночи, мама.

Она вышла, и ночь тотчас облепила ее кожу. Теплая и влажная. Темная и бесконечная. В такую ночь могло произойти что угодно. В такую ночь можно скрыть что угодно – идеальные условия для любых проделок. Эми прошлась до угла дороги, где они с Джейком целовались. Он ждал ее, руки в карманах, стоя рядом с кустом желтого жасмина.

Заслышав хруст ботинок по гравию, он насторожился. Затем его лицо прояснилось, когда она со смехом вышла в пятно лунного света.

– Что, испугался? Решил, что я монстр? – спросила она.

– Меня пугает только то, какая ты красивая. Я каждый раз чувствую, будто меня асфальтовый каток переехал.

– А-ха-ха, да ты умеешь мести языком!

– Э-э…

– Продолжай, мне нравится. Я просто тебя подкалываю.

Джейк взял ее за руку и повел через разоренное поле. Вся кукуруза была уже убрана, торчали только обрубки стеблей. Его ладонь была потной.

– Салли, наверное, уже на месте, – сообщил он. – И Трой тоже.

– Так что, они теперь вместе? Она мне ничего такого не говорила, хотя могла бы и сказать.

– Да, вместе. – Джейк засмеялся. – Просто Салли еще этого не знает.

– Если бы знала, ее папочка уже развязал бы военные действия.

– Не ему решать, кого она должна любить.

– Вы с Салли оба такие сердобольные в вопросе насчет чумных детей, – сказала Эми. – Удивительно, что ты выбрал в подруги меня, а не ее.

– Я ничего не выбирал. Кажется, я рассказал тебе без утайки, как я к тебе отношусь.

– А что ты, кстати, такое говорил? Я что-то плохо помню.

– Все, что было надо, я сказал. Теперь твоя очередь. Иначе ты не дождешься от меня ни единого слова.

– Ты сломаешься, – поддразнила она. – Я могу быть очень упрямой. В этих делах я совсем как моя мама.

– Да уж. – Он снова засмеялся. – Скорее всего, я сломаюсь.

Если он не скажет это первым, то скажет она. Ей не терпелось сказать ему всю неделю.

Может быть, сегодня ночью. Сегодня было возможно все.

Они вошли в лес. Эми прислонилась к нему, и он обнял ее за талию. Его пальцы пробрались внутрь ее джинсов, ладонь легла на бедро. Она прочла свой учебник гигиены от корки до корки. Она знала, что если заниматься сексом в презервативе, это не гарантирует, что ты не подцепишь заболевание, которое распространяется при телесном контакте. Тем не менее трогать друг друга там, внизу, не возбранялось: они могли делать это без риска распространить заболевание, если использовали одноразовые перчатки.

Его пальцы передвинулись к мягкой выемке между ее ребрами и подвздошной костью. Эми поежилась от его прикосновения и дернула себя за волосы. На коже высыпали мурашки.