Поступить в колледж, чтобы изучать право, она не надеялась. Адвокат Норман Уиннинг, приятель Альфреда Робертса, успокоил Маргарет:

- Я сам окончил физический факультет. Ничего страшного, получи сначала научное образование, потом добавишь юридическое. Так даже лучше.

Альфред Робертс не возражал, похоже, дочь уже все решала сама.

К тому же девушкам, которым еще не было восемнадцати, предоставлялась возможность пройти полный четырехлетний курс обучения, в отличие от двухлетнего для более взрослых. Маргарет Робертс восемнадцать исполнялось 13 октября 1943 года, потому она попадала в льготную категорию. Разве можно упустить такой шанс?

И вот такая обида - даже в Саммервиллский колледж на химию она не добрала баллов!

Пришлось вернуться в школу старшей ученицей, ведь в колледже обещали принять ее через год, учитывая экзамены этого.

Две недели Маргарет была мрачней грозовой тучи. Следить за младшими ученицами, в то время как другие уже сидят в Оксфорде на лекциях?!

Едва ли стоит завидовать находившимся вокруг нее в те дни: Маргарет всегда была резкой и не находила нужным сдерживаться.

На третьей неделе из Оксфорда пришло письмо с уведомлением, что одна из студенток отказалась от своего места, в связи с чем место предоставляется Маргарет Робертс !

Альфред Робертс не получил никакого образования, вынужденный зарабатывать на жизнь, пока другие учились. Но в 1943 году Робертс стал мэром Грантема, а его младшая дочь, его надежда, поступила в Оксфорд!

Маргарет Хильда Робертс уезжала в Оксфорд, не оглядываясь. На что оглядываться - на скучный маленький Грантем, на полную ограничений жизнь в доме над бакалейной лавкой, на школу?..

Впереди ждало неведомое, но обязательно блестящее будущее!

Папина дочь? Как сказать...

В своих воспоминаниях и во всех многочисленных интервью Маргарет Тэтчер неустанно твердила о роли отца в ее жизни. А когда была еще Робертс, от нее то и дело слышали:

- А вот мой отец... Мой отец сделал... Мой отец добился.

«Создается впечатление, что Тэтчер была значительно меньше предана своему удивительному отцу при жизни, нежели его канонизированному образу после смерти». Это замечание историка Дж. Кэмпбелла верно.

Если внимательно прочитать то, что Тэтчер написала и наговорила по поводу своей семьи и особенно отца, складывается интересная картина.

Сначала Мэгги просто нечем было гордиться. Семья Робертс жила весьма скромно, никакими особыми талантами сама девочка не отличалась, любые высоты брала при помощи трудолюбия и упорства, ничем другим не блистала. Да, она завоевала несколько призов за исполнение музыкальных произведений на фортепиано (интересно, что Маргарет скромно не упоминает, что это за призы), но были ли конкурентки, многие ли в Грантеме играли на рояле в столь юном возрасте?

Зато отцом Мэгги гордиться могла сполна! Что она и делала, завоевав ближайшее к нему место в семье. Несомненно, Альфред Робертс был человеком незаурядным и достойным всяческих похвал, но дочернее восхищение карьерой отца несколько преувеличено. Робертс был мэром Грантема в 1943-1945 годах, когда не только из города, но и из самой страны уехали за океан все, кто мог себе это позволить, а многие другие ушли воевать. До того и после он довольно долго был олдерменом - дополнительно выбранным членом совета города. Основной состав выбирало население, а сами члены «добирали» несколько достойных человек себе в помощь. Едва ли это можно считать головокружительной политической карьерой даже в маленьком Грантеме, но, когда в очередной раз олдерменом выбрали кого-то другого, друзья семьи, сам Альфред Робертс и особенно его младшая дочь восприняли неизбрание как величайшую трагедию и несправедливость. Маргарет рыдала от обиды за отца, а папа Альфред произнес полную пафоса речь во время прощания с избирателями. Кажется, даже Уинстон Черчилль отнесся к своей отставке спокойней.

Маргарет утверждала, что все в своем характере получила от отца, как мантру повторяла слова о стопроцентной правильности его воспитания и жизненных установок. Но вот что странно: если человек уверен в правильности собственного воспитания, не должен ли он повторить эти принципы и в отношении своих детей? Тэтчер не просто не повторила, она поступала точно наоборот! И вообще, все отцовские заповеди были, мягко говоря, забыты. Скромность? Но в английском парламенте скромным место на задних скамейках в лучшем случае. Экономность? Только не в семейном бюджете. Совместные семейные завтраки, обеды и ужины? Отнюдь, няня для близнецов со дня их рождения и до школы, а совместные только крайне редкие выезды на отдых на каникулах. Строгость в воспитании? Тоже нет, сын Марк делал все что хотел, и его знаменитой маме не раз пришлось вытаскивать сына из неприятных ситуаций, в том числе из-под ареста.

Об отце Тэтчер пишет как о человеке с твердыми принципами, которые он всегда соблюдал сам, но умел делать это так, чтобы не ущемлять интересы других, то есть не был твердокаменным. По мнению дочери, яркий пример тому - решение о работе увеселительных заведений в субботу и воскресенье в Грантеме, мол, отец последовательно настаивал о том, что воскресенье должно быть посвящено церкви, но учел интересы расквартированных в городе военных и смягчил свою позицию, чтобы те могли развлечься в свободное время.

Жители Грантема отзывались об Альфреде Робертсе так же: он не только произносил пламенные проповеди, но жил по тем принципам, которые проповедовал, однако не был упертым. Упорством дочь удалась в отца и твердостью убеждений тоже, в чем Англия успела сполна убедиться за одиннадцать лет ее правления. Если Маргарет была в чем-то убеждена, то никакая сила не могла сдвинуть премьер-министра с намеченного пути.

Альфред Робертс не дожил до избрания своей дочери премьер-министром, но в качестве просто министра ее увидел, вернее, услышал. Он умер в 1970 году, слушая выступление Маргарет Тэтчер по радио. Кстати, в одиночестве, хотя уже был женат во второй раз.

Примечательна одна его фраза о дочери: «Маргарет совершенство на 99,5 %. Недостающие 0,5 % - это недостаток сердечности».

Сама Маргарет начала говорить об отце «был» еще до 1970 года...

Покорение вершин

- Оксфорд мне совершенно не понравился. Монументальные здания производили впечатление лишь своей громоздкостью, но далеко не изяществом архитектуры. Все казалось холодным и отталкивающе непритязательным, -призналась Тэтчер в своих мемуарах.

Чего здесь больше - влияния промозглой октябрьской мороси, сделавшей все вокруг серым в день ее приезда, затемнение и ограничения военного времени, ведь окна старинных зданий были заколочены досками и заложены мешками с песком, а в самих аудиториях пар шел изо рта, или чувства одиночества?

Вероятно, всего сразу.

Действительно,