и футболку, чем костюм. Нисколько не смущаясь, он может заявить, что не любит театр и предпочитает смотреть фильмы у себя на компьютере, перематывая неинтересные куски. Причем не с бокалом вина и устрицами, а с пивом и жареной мойвой. И (о ужас!) отказаться есть японскую еду палочками и потребовать у официанта вилку.

Вообще может показаться, что эволюция от аристократа до интеллектуала это путь не вверх, а вниз. Ни больших денег, ни видимой власти у интеллектуала обычно нет. На оскорбления он скорее всего не ответит — чести нет. Кодекса поведения нет. Дресс-кода нет. А что тогда есть? Личность есть! Дело в том, что аристократы всегда на кого-то равняются и хотят чему-то соответствовать. Им всем надо быть как кто-то, и лучше, чем кто-то, не посрамить что-то и иметь соответствующий чему-то вид. У них, конечно, тоже имеются личности, но личности недозревшие, несамостоятельные, зависимые от колеи, проложенной их кастой. Они несвободны, потому что вынуждены поступать как надо, а не как хочется.

Часто можно слышать рассуждения о внутренней свободе. Вот посадили кого-то в тюрьму, а он все равно внутри вроде как свободен. Но когда начинаешь допытываться, в чем же именно эта свобода заключается, вразумительного ответа добиться не получается, потому что на самом деле все не так. Внутренняя свобода раскрывается только на фоне внешней. Это когда человек, имея свободу выбора, выбирает то, что нужно лично ему, а не кому-то или чему-то. То есть не ограничивает себя сам, изнутри. Интеллектуал — это аристократ, снявший с себя бремя служения, а вместе с ним и всю остальную аристократическую мишуру. Для него больше нет необходимости играть в многочисленные игры и следовать столь же многочисленным правилам, чтобы принимали за своего. Он САМ СЕБЕ СВОЙ. И служит он себе, хотя в итоге этого эгоистического процесса получается большая польза всем.

Интеллектуал удовлетворяет собственное любопытство, и в этом вся его эгоистическая и одновременно альтруистическая суть. Если удается устроиться на работу в НИИ, он удовлетворяет свое любопытство за государственный счет, если нет — за свой. И в том и в другом случае его наработки однажды станут достоянием общества и послужат людям. Но и в том и в другом случае процесс захватывает его настолько, что у него не остается ни времени, ни сил, ни, главное, желания играть в сложные социальные шахматы. Неудобно ему есть суши палочками — он просто берет вилку. И у него нет ни малейшего желания отгадывать, что подумали о нем сидящие рядом.

Удивительно, однако интеллектуалам присуще чувство соперничества, причем не меньше, чем аристократам. Самый главный, самый непростительный порок для них — это глупость, и они категорически не желают выглядеть глупее коллег по цеху. И при всем этом они одиночки, такой вот парадокс. Интеллектуал не может не быть одиночкой, поскольку он забирается в такие высоты мысли, где с ним уже никто не в состоянии общаться на равных. Другие умники достигают аналогичных результатов, но беда в том, что каждый в своей области. Два выдающихся ученых разных специализаций никогда не смогут распахнуть друг перед другом свои миры во всей их полноте и красе. Иногда случается дружба-соперничество между двумя звездами одинаковой величины в одной области, но это редкость. Остальным приходится пользоваться студентами, насилуя и разрывая их мозги в попытке затолкать туда свою вселенную. Иногда получается.

Весь этот комплекс вкусов, привычек и обстоятельств вызывает у представителей интеллектуальной элиты большое уважение к такому качеству, как самобытность. Аристократ прилагает максимум усилий для приведения себя в соответствие с ролью. У него должен быть очень чистый английский, именно такой, как надо. И костюм, и смех, и посадка головы и все остальное — как надо. И чем больше как надо, тем идеальнее считается аристократ. Очень похоже на армию, каковой аристократия изначально и являлась. У интеллектуалов все обстоит с точностью до наоборот — чем больше своих уникальных привычек, словечек и манер, тем больше их уважают друзья. Отсюда же и сложные отношения с армией — ну никак не нравится им нивелирование собственной личности.

Юмор интеллектуалов, пожалуй, самый качественный. Он не содержит сцен ниже пояса, как это принято у работяг, и не такой постный, как у настоящих аристократов. Юмор реально смешной, потому что высмеивает в основном глупость человеческую, которая видна им как никому другому. Простор для шуток необыкновенный получается. Интеллектуалы очень самобытны и часто остры на язык. Однако не следует думать, что в оригинальности они доходят до вида сумасшедших, а в острословии забываются и позволяют себе оскорбления. Умный человек всегда понимает границы, которые переходить нельзя. Его оригинальность всегда будет в рамках допустимого, и ему обычно присуще обостренное чувство такта. Умение никого не обидеть даже случайно — характерная черта истинного интеллигента.

И все бы хорошо, но гордыня часто поражает представителей этого класса. Их гордыня, пожалуй, посильнее аристократической. А еще интеллектуалы бывают молчаливы и чрезмерно замкнуты в себе, им со своими мыслями веселее, чем с окружающими людьми. В результате великого ученого сгоряча могут принять за бомжеватого деда.

Итак, мы рассмотрели социальную иерархию от самого низа до самого верха. Но до самого ли верха? Оказывается, нет, и это еще не все! На самом деле есть еще одна более высокая ступень, о которой мы пока говорить не будем. Ее представителей так мало, что большинство даже не догадывается об их существовании. К тому же они еще меньше горят желанием быть на виду, чем сидящие по кабинетам умники. Надеюсь, ближе к концу чтения станет ясно, о ком идет речь.

Техника повышения социального статуса

Вслед за столь подробной теоретической выкладкой хотелось бы узнать практический рецепт. Как же повысить свой статус, перейти в более высокий социальный слой и поставить планку максимально высоко в стремлении получить как можно больше личной силы? Вначале нужно определить точку, где вы находитесь в данный момент. Для большинства в современном мире это самый сложный этап, если, конечно, не брать Индию, где система каст сохранилась почти в первозданном виде и все ясно по определению.

Современный человек может днем работать в поле, а вечером читать хорошие, умные книги. При этом шутить без вульгарности и разбираться в винах не хуже сомелье. С другой стороны, в каждой стране имеется немало офицеров, дослужившихся до больших звезд исключительно чтобы пользоваться положением, а в случае опасности сбежать и спрятаться. Если им напомнить о чести, они сильно удивятся, просто потому, что не думали