был околонулевым. Люди при первой же возможности прощались с колхозом или заводом, считая день отъезда своим вторым днем рождения. Это же является и одной из причин, по которым терпят крах современные страны с высокими доходами населения. Имея возможность выбора, люди массово отказывались работать в сферах производства и сельского хозяйства. В результате они стали заложниками более бедных стран, на территории которых вынесены заводы и фермы. Достаточно слегка прикрутить краник физических поставок, чтобы стало понятно — индексы и котировки на хлеб не намажешь.

Точно так же каждый продавец мечтает стать менеджером, а менеджер — владельцем магазина. Даже самое буйное воображение не сможет нарисовать обратную картину, где владелец магазина мечтает стать наемным продавцом. Самый лакомый кусок в сфере услуг это финансы, где прибыль образуется идеально чисто. Там не надо надрываться за станком или даже управлять магазином. Там надо просто перенаправлять деньги из одного места в другое, и часть будет буквально "прилипать к рукам". Но и здесь нет такого работника, который бы не мечтал обогатиться еще более чисто — спекулируя на бирже. Чтобы не надо было даже приходить в офис и выписывать клиентам бумажки взамен взятых у них денег.

Деньги! Вот что манит тех, у кого их нет. Причем такие, за которые не надо унижаться и гробить свое здоровье, в обмен на которые не надо тратить свою жизнь на беспросветно унылые занятия. Но что происходит с теми, кто вышел на такой уровень? Получают ли они максимальное удовольствие? Увы! У материального положения есть порог, за которым прекращается нарастание удовольствия вслед за расширением финансовых возможностей. Деньги сильно нужны нищим, у них каждая появившаяся сверх ожидания копейка вызывает бурный восторг. Люди, обеспеченные средне, относятся к увеличению дохода более спокойно, все же мечтая о возможностях, которые откроет новое поступление. Но на определенном уровне наступает понимание, что есть все, необходимое нормальному человеку, удовольствие перестает увеличиваться, а изобилие начинает восприниматься как нечто естественное.

Тогда приходит мысль — а что, если попробовать чего-нибудь сверх необходимого. Так появляются гуляния по кабакам с выбрасыванием денег на ветер и драками, персональные дворцы, самолеты, яхты, коллекции автомобилей. Потом ванны шампанского из Шампани, убийство слонов в Африке, БДСМ со смертельным исходом в борделе специального типа… Но — нет! Жизнь стремительно теряет краски, несмотря на отчаянные усилия развлечься самыми извращенными способами. Кто-то идет в противоположную сторону и занимается благотворительностью. Но целующие в щечку благодарные дети доставляют ощутимое удовлетворение только первые несколько раз. Потом наступает неотвратимая стагнация. Именно на этом этапе некоторые находят новый уровень удовольствия в наркотиках, но там повторяется то же самое. Сначала фейерверк эмоций, потом увеличение дозы, а потом дозу увеличивать уже некуда, и наступает та же стагнация, только на фоне уничтоженного здоровья.

Жажда денег, ожидание неземного удовольствия от них и вера в их бесконечное могущество в норме проходят достаточно быстро по мере насыщения, и до БДСМ в ванне с шампанским дело обычно не доходит. До конца этот путь осиливают лишь те, кто бедствовали в раннем возрасте и пронесли жуткие воспоминания об этом через всю жизнь. Неспроста среди представителей высших социальных слоев разговоры о деньгах в любом контексте считаются крайне неприличными, как и демонстрация своего достатка. Они опасаются, что их примут за разбогатевших голодранцев. Но большинство любителей денег уже на середине пути к финансовому Олимпу начинает понимать, что есть штука гораздо более заманчивая и дающая несравненно большее удовольствие совершенно нового качества. А именно — власть.

Стремление к богатству приветствуется обществом, особенно если оно достигается не спекуляцией, а созданием чего-то полезного. А вот стремление к власти считается чем-то если и не порочным, то, как минимум, подозрительным. Идущие к публичной власти повторяют словно мантру, что они не диктаторы и не хотят ими стать, что им вообще не нужна власть, что они спят и видят, как бы в точности выполнить пожелания избирателей, не добавляя ничего от себя лично. Странно только, что за такую работу мальчика на побегушках у избирателей идет война не на жизнь, а на смерть. Вы не находите удивительным, что в борьбе за возможность постоять в позе "чего изволите" перед народом отдельные личности (которые нет-нет, точно не хотят никакой власти для себя) платят суммы в размере нескольких состояний?

Все странности исчезают, когда мы понимаем, что это вранье. Людям с самого момента их появления нравилась личная власть — над камнями и металлами, которые они обрабатывали, над животными, которых они приручали, и даже над стихией, которую они пытались подчинить себе, задабривая богов. Но больше всего преимуществ всегда давала власть над соплеменниками. Логика неоспорима: пусть они имеют власть над всем, чем угодно, но, если я буду иметь власть над ними, они мне это все что угодно принесут, отдадут, и кланяться будут. Люди хотят повелевать, и это желание присуще им в естественном порядке. Просто у одних оно почти не заметно, у других чуть сильнее, а третьи готовы отдать все, лишь бы их слово обрело магическую силу. Ну чем власть не магия? Сказал слово, и город будет построен, сказал другое слово, и город будет разрушен. Без малейших движений собственными конечностями.

Умные и амбициозные люди так легко расстаются с огромными суммами ради только лишь шанса обрести власть, потому что понимают, деньги — это ничто по сравнению с властью. Единственное, на что они годятся, это послужить трамплином во власть, и не более того. Обладатель капитала вынужден искать дружбы с власть имущими, иначе ему придется попрощаться со своей собственностью довольно быстро. Один росчерк пера, и его деятельность оказывается незаконной. Второй росчерк, и его счета арестованы. Третий росчерк, и он сам уже сидит в клетке, рассказывая, как докатился до столь гнусных преступлений. Деньги без власти порождают чувство волне обоснованной тревоги, и чем о большей сумме идет речь, тем выше тревога. Лишь власть дает вожделенное чувство безопасности, пусть иногда и ложное, но все же…

Пример возьмем из той же совсем недавней истории России. В начале девяностых годов двадцатого века несколько стремительно разбогатевших комбинаторов возомнили себя хозяевами в стране, потому что у них денег больше, чем у других. Явление получило название семибанкирщина. Каким же было их удивление, когда выяснилось, что купить получается не все и не всех! Обладателей астрономических сумм подчистую разгромили чиновники и офицеры с зарплатами, которых хватало только на еду. А все потому, что эти скоробогаты двойки имели по истории и не знали сословной структуры