Столяр курил трубку и поглядывал то на Щепкина, то в окно. Так они сидели и сидели, но потом столяр сказал:

– Мне очень приятно, когда ты здесь у меня, но, боюсь, тебе пора потихоньку двигаться домой, а то иначе ты всех своих перепугаешь. На улице стемнело.

– Да, – сказал Малыш, – они, наверно, уже проснулись.

Он зажал в руке Щепкина, а столяр поставил на место тролля, принцессу, медведя и коня.

– Приходи почаще, – сказал столяр. – Мне было приятно.

– Спасибо, приду, – пообещал Малыш.

В домике столяра было тепло и светло, а на улице, оказалось, тьма, и холод, и ветер до костей. «Вот дурень, что ж я так засиделся?» – ругал себя Малыш. – Может, легче идти по дороге?» Но мама запретила ему ходить по дороге, особенно в темноте, потому что тогда водителям очень плохо видно тех, кто идёт. Так что придётся снова идти по тропинке.

– Вперёд, Щепкин, в темноту, – сказал Малыш.

– А нельзя вернуться к столяру и переночевать у него? – спросил Щепкин.

– Нет, потому что мама, папа и все будут волноваться, где мы, – ответил Малыш.

– Может, столяр проводит нас домой? – снова спросил Щепкин.

– Да, но он про это не подумал, – ответил Малыш.

– Давай мы подумаем про это вместо него, – возразил Щепкин.

– Столяр сам не боится темноты и так же думает про нас, – сказал Малыш. – И я вот, например, не боюсь темноты, лично я, это только ты боишься. Я за тобой присмотрю, Щепкин.

И они пошли по тропинке.

– Спрячь меня под свитер, – сказал Щепкин.

– Не могу, – ответил Малыш. – Ты помазан олифой и ещё не досох.

– Печально. Если бы я сидел под свитером, я бы точно не боялся.

– Мы просто будем смотреть только на тропинку и не станем бояться, – ответил Малыш.

Но и это тоже оказалось довольно трудно, потому что было так темно, что тропинка едва виднелась. Но прошло время, глаза привыкли к темноте и стали видеть лучше.

– Всё в порядке? – спросил Малыш.

– Тише, – шикнул Щепкин. – Я что-то слышу. И уже слышал только что.

– Перестань слушать, – сказал Малыш. – Я же тебе объяснил: мы всё время только смотрим на тропинку. Смотрим, а не слушаем.

– По лесу кто-то ходит, – прошептал Щепкин.

– Это ветер гудит в деревьях, – ответил Малыш.

Он старался говорить как можно спокойнее, чтобы не напугать Щепкина ещё сильнее.

– А вдруг это тролль, с которым ты играл? – спросил Щепкин. – И шум не такой уж слабый, он прямо громкий.

– Может быть, ты помолчишь минутку? – сказал Малыш.

– А если это тот медведь продирается по лесу? – не унимался Щепкин.

– Нет, медведи не любят, когда темно и такой ветер, – ответил Малыш.

– Мы можем спрятаться за тем деревом, – сказал Щепкин. – Если это вдруг тролль, хотел я сказать.

– Щепкин, всё-таки помолчи хоть минуту, я сам послушаю, – сказал Малыш.

Он замер, не дыша и держа Щепкина на вытянутой руке, подальше от себя. И стоило ему прислушаться, он сразу услышал звук, и это был не шум деревьев. Кто-то бродил по лесу. Шёл по тропинке. В их сторону. Малыш увидел свет где-то высоко вверху и что на него надвигается что-то тёмное. Конь. Честное слово. Малыш был почти уверен, что на него идёт конь! Но разве кони бродят по вечерам по лесу?

Малыш скользнул с тропинки вбок и бросился на землю. Он лежал тихо как мышка. Это и вправду оказался конь. Он цокал и фыркал как конь. Выше морды у него что-то светилось, и Малыш увидел, что на коне кто-то сидит. Мужчина, а перед ним девочка с длинными светлыми волосами, и она держала в руках фонарь.

Девочка на коне выглядела точно как принцесса. Малыш чуть было не окликнул её, но побоялся испугать коня, да и саму девочку тоже. Как уютно и светло стало вокруг от её фонаря! Но какая беспросветная, тоскливая темнота снова сгустилась вокруг, когда конь с принцессой ушли! Гораздо хуже, чем раньше…

Малыш стал выбираться назад на тропинку. Ему пришлось ползти на коленках, нащупывая тропинку руками. Но вот и тропинка. И, только выбравшись на неё, он понял, что в руке у него нет Щепкина. Он потерял его, когда увидел коня и кинулся прочь с тропинки.

– Щепкин, ты где? – позвал Малыш.

Но Щепкин, обычно разговорчивый, не сказал ни слова.

– Щепкин, – прошептал Малыш. – Отзовись, тогда я тебя найду.

В ответ снова молчание. Малыш попятился назад и стал ощупывать землю, руки натыкались на сучья и корни, но Щепкина не было. Что же делать?

Темнота стала уже непроглядной. Вот был бы у него фонарик… Он бы ему очень пригодился, это Малыш знал наверняка. Он продолжал искать, но в конце концов всё же сдался. Всё-таки надо бежать домой. Было уже совсем темно, дул страшно холодный ветер, но Малыш был так расстроен, что уже ничего не боялся. Он думал только о Щепкине, как он один валяется где-то в темноте. Только что покрытый олифой и вообще…

Один раз Малыш остановился, и ему явственно почудилось, что кто-то его зовёт. Сперва тоненький мамин голос: «Малыш!» Потом низкий папин: «Малыш!» А потом полутонкий-полунизкий голос старшего брата: «Малыш!»

«Значит, он уже вернулся из кино, – подумал Малыш. – Это очень хорошо». И он побежал быстрее. Отвечать на крики он не хотел, чтобы в темноте его голос не прозвучал пискляво. Теперь он увидел свет дома, и, когда его снова стали окликать, Малыш ответил:

– Бегу, бегу!

Голоса, которые звали его, были ласковые и немного испуганные, но, как только он ответил, все вдруг заговорили злыми голосами.

– Малыш, где ты был? – спросил папа.

– Малыш, ты нас ужасно напугал, – сказала мама.

– Ты чего это вытворяешь? – напустился на него Филипп. – Ни зги не видно, а ты где-то бродишь.

Малыш ничего не сказал, пока не вошёл в дом.

– Где ты был? – спросила мама.

– Я потерял Щепкина, – ответил Малыш.

– Прекрати, – сказала мама. – Не хватало теперь всю вину сваливать на Щепкина. Он не может ни бегать, ни проказничать. Будь так добр, объясни нам, где ты был.

– Где я был? – сказал Малыш. – Где я был сначала, пока не потерял Щепкина? Я навещал своего второго друга.

– Вот как, – сказал папа. – Так ты всё-таки подружился с каким-то мальчиком? Я думал, здесь в округе детей нет.