– Получится у нас сегодня попасть во дворец? А, Бай?

– Сегодня открыты все ворота, ярмарочный день как-никак, солнце уже село, но прием в канцелярии до восхода Арезы, еще с полчаса, так что, успеть должны. Но все равно, Фили, не нарывайся ты там. Может Виран по старой дружбе и не прикажет бросить тебя в темницу, но… Сейчас не те времена, помни это. При НЕЙ, мы были друзьями, а при нем – такая же обслуга, как и все прочие. Он нас слушал, и даже какое-то время слышал… Сейчас там и без нас хватает советчиков, – Бай повернулся к Эмми. – А ты, девочка, слишком уж похожа на нее. Не знаю, случайно ли, специально ли ты попала именно к Фили, но знай – не прокатит.

– Что не прокатит? – внезапно охрипшим голосом спросила Эмми, понимая, о чем он говорит.

– Выдавать себя за Миндаль.

– Но я и не пытаюсь…

– Поверь, ты не первая, и, ясен пень, не последняя. А из Вирана сентиментальный папаша, как из меня белошвейка. Повесит и глазом не моргнет. А в тебе, деточка, силы на пятерых будет. Не растрачивай ее попусту.

– Силы? – обреченно спросила девушка, понимая, что загадок в ее и без того странной жизни становится все больше.

– Божишь ты мой! Сохрани, Светлая! Только не говори – не знала! Фили!

– А я что? – Филета воззрилась на Бая с наигранным негодованием. – Она мне правду говорит. Конечно, правда та – как синий лед, но правда же! А сила… Вижу что-то, а что не знаю. Ты в этом деле больше меня знаешь. Я и при Тинаре не больно-то высовывалась. Правду от лжи отличить, это проще простого.

БайлерМи выругался, да так, что мальчишка Эйв с укоризной посмотрел на него. А он, кстати, очень был похож на Бая.

– Значит так, дамы вы мои благородные, – сказал он, наконец. – Идёте в замок, рассказываете все, что нужно рассказать, и тихонько сваливаете, пока тебя, – Бай ткнул пальцем в Филету, – не объявили врагом короны за предательство, а, поверь мне, повод к этому там легко найдут, а тебя, – он перевел палец на Эмми, – не казнили за самозванство. Про силу твою, деточка, по возвращении поговорим. Все ясно? А теперь, марш!

* * *

Каково это – возвращаться домой после долгого отсутствия? Приятно. На душе становится спокойно, все тревоги и переживания позади. Родные с нетерпением ждут, когда ты переступишь порог, хотят поскорее обнять. На столе стоит праздничный ужин. Вокруг – атмосфера радости и любви.

Возвращение домой…

«Вот так», – сказала себе Эмми, – ты вернулась домой… Только здесь тебя никто не ждет. И неправы были Грег и Эстель, думая, что безутешен король и будет несказанно рад внезапному возвращению дочери».

Стена. Стена, выложенная из отполированного до серебристого свечения серого камня. Стена, за которой находился ее дом. Может быть, тот самый, где она родилась. Высокая лестница. Стражники в начищенных до блеска доспехах. Те самые статуи из ее сна… И все же, что-то не давало ей покоя… Мелочь, которая была абсолютно ясной во сне, а теперь потерялась. Нечто, очень и очень важное. То, что непременно нужно было вспомнить, но никак не всплывало в памяти.

– А ну пропустить! – рявкнула Филета на стражника, преградившего ей дорогу. Эмми в восхищении покосилась на нее. Кто же она, если осмеливается так говорить?

Вот только на него это не произвело ни малейшего впечатления.

– Пшли, – сквозь зубы сказал он и легонько качнул копьем, даже не двигаясь с места.

Эмми схватила женщину за рукав, но та не собиралась сдаваться.

– Вот уж не думала, – начала она насмешливо, – что в Дейверноте будут брать в караул всякую шваль. Не-не, хватит копьем махать, смотри сам на нем не окажись, когда узнает король, что ты его старую наставницу, бывшего Третьего советника, да с новостями от Пограничной реки, в замок не пустил!

Стражник побледнел. По его лицу было видно, что он лихорадочно соображает, что ему делать. С одной стороны, вроде как пришла персона повыше его званием да чином, а с другой – может и не правда все это, пропустит и потом место потеряет.

Филета ждать, пока в его голове родится дельная мысль, не стала и немного помогла.

– Зови начальника. А еще лучше Тайруса, уж этот прохвост точно знает, что делать, и как будет быстрее.

Когда испуганный страж дворцовых ворот исчез, оставив напарника, превратившегося в статую, Эмми осмелилась тихо спросить.

– А не слишком ли резко вы с ним?

– Девочка моя, – сказала Филета без улыбки. – Какая ж ты еще юная. Мы могли бы распинаться тут час, день или год, искать мажордома и прочих, которые заведуют тут аудиенциями короля и канцелярии, и все равно не смогли бы попасть во дворец. Это раньше меня бы без промедления пустили, еще и ковер бы расстелили, чтоб идти мягко было. Вот только потеряла я все эти права, когда с королем спорить стала, да советы не те давать… А это самый действенный метод. Можно было бы через сад и дверцу для кухарей, но не люблю я этих пряток, понимаешь? Мы ж не преступники, у нас вести, что поважнее иных будут. Хотя можно к королю и не соваться, главное Тайрусу передать, ну и с тобой, что делать, придумать.

Эмми кивнула, решив про себя, что ее спутница лучше знает, как и что им тут делать.

Действительно, не прошло и пяти минут, как из дверей вылетел неопределенного возраста мужчина, невысокий, с залысиной на русой голове, в явно военной форме и ни слова не говоря, потащил их внутрь. Но Эмми не удалось насладиться красотой парадных комнат дворца, потому что уже через мгновение мужчина свернул, и они оказались в узеньком коридорчике, явно предназначенном для прислуги. Там он резко остановился и раздраженно уставился на Филету.

– Как это понимать? – прорычал он. – Тебе же ясно было сказано, держись подальше от дворца! Повезло еще, что я тут оказался! Король везде видит предателей, и твое возвращение только на руку интриганам.

– У меня новости…

– Новости можно и с посыльным передать, у вас там рядом целый полк стоит, любому могла бы сказать, передали…

– Драуки до реки дошли, – спокойно прервала его Филета.

Мужчина мгновенно переменился в лице. Только что бушевал, злился и вот, спокоен, собран, готов принимать важные, и главное, взвешенные решения.

– Тогда тебе нужно к Вирану. Я ему передам, но он все равно захочет говорить с вестником. Правда, его не обрадует, что это ты…

– А я о чем тебе толкую! – воскликнула Филета. – И еще девочка…

«Ну, наконец-то, – подумала Эмми. – И обо мне вспомнили». Мужчина обернулся к ней. Девушка поежилась под его внимательным взглядом. Рассматривал он ее недолго, но все же Эмми успела заметить мелькнувшее в его глазах презрение. С чего бы?

– Пошли, – буркнул он.

Женщина чуть придержала Эмми, и они отстали на пару шагов.

– Не обижайся на Тайруса. Он вояка до последнего из оставшихся у него волосков. Не верит никому. Может, это и к лучшему. Хоть один здравый голос в этой обители сумасшедших.