Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И как вам Канны? – спросил Морис осторожно.
– Чудесно! А вы бывали там?
– Да.
– И что?
– Провинциальный городок, – отозвался Морис бесстрастно, и Снежана Дарская не поняла, шутит он или говорит серьёзно.
– Вы родились в России? – спросила она неожиданно.
– Нет, в Литве.
– А что заставляет вас жить здесь?
– Любовь, – ответил он серьёзно.
– Понимаю.
– К приключениям, – добавил он и улыбнулся.
– Вот как?!
Он кивнул.
– В Литве отсутствуют острые ощущения, – попыталась пошутить Дарская.
– Напрочь, – подтвердил он и поскучнел, всем своим видом давая понять, что продолжать разговор о своей малой родине он не желает. Морис хорошо помнил, как совсем недавно они чуть было не рассорились с Мирославой. Он, желая расположить её, стал рассказывать, что некогда в русско-литовском государстве русский язык был главным и что первые правители Литвы были христианами.
– То, что было, кануло в Лету, – ответила Мирослава, – а теперь Литва представляет собой не что иное, как агрессивно настроенное по отношению к России карликовое государство.
Морис удержался от ответной реплики, просто отвернулся и больше не возвращался к этому разговору, свято веря в душе, что настанет время, когда Литва и Россия будут жить в мире и согласии.
– Я знаю, что делом гибели моего мужа занимается полиция, – тем временем перевела Дарская разговор на другую тему, – но предполагаю, что им ничего существенного выяснить не удалось. А вам?
– Нам пока тоже, – мягко ответил Морис.
– Вас ведь наняла дочь Артура? – спросила Снежана.
Морис приложил палец к губам:
– Тсс.
– Что такое? – Снежана быстро оглянулась.
– Детективы не разглашают информацию о своих нанимателях, – пояснил он своим бархатным голосом.
– А! Но я и так знаю, что это Алевтина.
Лицо Мориса оставалось бесстрастным. Он с самого начала предполагал, что Снежана попытается ненавязчиво выяснить всё, что ему известно. Но она, кажется, не собиралась искать окольных путей, решив действовать напрямик.
– Понимаете, Артур очень переживал ссору с детьми, – сказала она, не отводя от лица Мориса своих чарующих аквамариновых глаз…
– Вы думаете, что это могло подтолкнуть вашего мужа… – Он не произнёс слова «самоубийство», щадя её чувства.
Снежана быстро закачала головой:
– Я не верю в это!
– Да, эта версия вызывает сомнения, – согласился он осторожно, – тем более что вашему мужу удалось уговорить сына приехать к вам.
– Да. Но я думаю о том, что его дочь могла предпринять какие-то шаги.
– Какие именно?
– Не знаю, – вздохнула Снежана и провела рукой по своим роскошным золотистым волосам.
– Она ведь не могла проникнуть в кабинет вашего мужа…
– Физически нет, но она могла стоять за его спиной как призрак!
Морис с недоумением уставился в глаза женщины, продолжающие сиять влажным аквамарином.
– Ах, не смотрите на меня так! – Она сделала вид, что смутилась, а потом воскликнула с болью в голосе: – Я не сошла с ума! Просто Алевтине удалось окружить своего отца стеной почти физически ощущаемой враждебности!
– Вот как? – сделал вид, что удивился Морис.
– Посудите сами, – горячо заговорила вдова, – она настроила против Артура своего сына! А муж не чаял во внуке души! Сделала так, что от него отвернулся родной дядя и самый близкий друг.
– Вы думаете, что Алевтина Артуровна могла оказать давление на взрослых людей, проживших долгую жизнь? Я имею в виду дядю и друга вашего супруга.
– Конечно, могла! – Глаза Снежаны широко распахнулись. – Вы забываете, что первая жена Артура заболела после их разрыва, и это стало мощным оружием в руках Алевтины.
– Вы не знаете, дочь звонила отцу?
– Думаю, что нет, иначе Артур сказал бы мне, – слегка растерялась вдова, – а почему вы спрашиваете об этом?
Не отвечая на её вопрос, Морис задал свой:
– То есть угрозы и шантаж со стороны Алевтины Артуровны вы исключаете?
– Полностью я ничего не могу исключить, – замялась женщина. – Но скорее всего она действовала скрытно.
– То есть?
– Создавала вокруг Артура атмосферу, в которой он начал задыхаться!
– Но у него были вы! Феерические успехи в профессии!
– Да, это всё так, – неохотно согласилась Снежана, – и всё-таки что-то же заставило мужа убить себя. – В её глазах блеснули слёзы. Слёзы были настоящими, и Морис увидел, как две крупные слезинки выкатились из глаз женщины и покатились по щеке.
– Не плачьте! – вырвалось у него помимо воли.
– Простите, – проговорила она, вытащила крохотный кружевной платочек и осушила влагу.
Морис не сводил глаз с лица красавицы, сочувствуя ей и в то же время пытаясь понять, что же заставило эту молодую прелестную женщину выйти замуж за Дарского, мужчину преклонного возраста. Несомненно, талантливого актёра, но всё же. Его обаяние? Головокружительный успех, в котором она купалась вместе с ним? Богатство? Наверное, и то, и другое, и третье. А ещё Морис подозревал, что Снежана не настолько пылкая женщина, какой может показаться на первый взгляд. И некоторый холодок, свойственный её натуре, позволял ей удовлетворяться мужем-отцом, не требуя пылкой чувственности более молодого партнёра.
– Мне будет очень трудно без Артура, – вздохнула Снежана, – если честно, я даже представления не имею, как мне жить без него.
– Но у вас есть родственники…
– Только тётя. Я её, конечно, очень люблю, но она ведь не может заменить мне любимого мужа.
Морис не знал, что сказать, отлично понимая, что никакие слова соболезнования и утешения в таких случаях не работают. Поэтому он просто промолчал.
На его счастье, появилась Мирослава в сопровождении Алики. Снежана тотчас отпустила девушку и перенесла всё своё внимание на детектива.
– Вы узнали всё, что хотели? – спросила она Мирославу.
Та улыбнулась в ответ:
– Увы, ещё никто и ни разу не удовлетворил моё профессиональное любопытство полностью. Но я благодарна вам, Снежана Эдуардовна, что вы не стали чинить препятствий…
– С какой стати мне их чинить? Ведь я заинтересована в установлении правды, – ответила Дарская. – И называйте меня просто Снежана. – Она окинула Мирославу взглядом, и та почувствовала, словно ее обволок кокон, и невольно тряхнула головой, освобождаясь от наваждения.
Вскоре детективы уже сидели в своём автомобиле.
– Домой? – спросил Морис.
Ответить Мирослава не успела, её сотовый залился трелью иволги – флиу-фли.
– Да, – отозвалась она, узнав высветившийся номер.
– Я поражён в самое сердце! – донёсся до неё голос Наполеонова.
– Чем, Шурочка?
– Тем, что ты сразу взяла в руки телефон.
– Это потому что мы в автомобиле.
– Мы – это кто?
– Я и Морис.
– Слава богу, – вздохнул Наполеонов, – а то я уж подумал невесть что.
– Переходи к делу, дуэнья, – хмыкнула Мирослава.
– Думаю, что тебе интересно будет узнать. Сделаны распечатки звонков с телефона Дарского. – Наполеонов сделал паузу.
– Шура, не тяни!
– Короче, там особенно интересны эсэмэски, приходившие с одного и того же номера.
– И чем они интересны?
– Дарского шантажировали!
– Вот как…
– Подробности, как понимаешь, при встрече.
– А номер телефона на кого?
– На алкаша, – сердито фыркнул следователь.
– Вы его нашли?
– Да, но толку-то!
– Понятно. Ты сегодня к нам приедешь?
– Если ничего неожиданного не приключится.
– Хорошо, до вечера.
– Эх, подруга, погоди, не отключайся!
– Что ещё?
– Поцелуй там за меня Мориса.
– Он за рулём!
– Ну и что? – сделал вид, что не понял Наполеонов.
– Ты хочешь, чтобы мы куда-нибудь врезались?
Следователь расхохотался и отключился.
– Что сказал Шура? – спросил Миндаугас.
– Просил тебя поцеловать.
– И что же?
– Я тебя поцелую, – пообещала она таким тоном, что ему сразу вспомнился фильм «Здравствуйте, я ваша тётя».
Он хмыкнул и проговорил:
– Я захочу.
Она проигнорировала его ответ и спросила:
– Морис, как тебе Снежана?
– По-моему, имя ей родители подобрали верно…
– В смысле? – не поняла Мирослава или сделала вид, что не поняла его намёка.
– Она умеет держать себя в руках, хотя и обронила пару слезинок…
– Тебе не кажется это странным?
– Что?
– Что она не запала на тебя?
– Шутите?! Женщина только что потеряла любимого мужа!
– Ты прав, я шучу.
Вечером Наполеонов не приехал, позвонил на стационарный телефон и сообщил Морису, что не может вырваться с работы.
Так что вечер они провели вдвоём, вернее, втроём, так как Дон постоянно был рядом, отлучившись только