Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обратите внимание, как Кинг наращивает силу звучания повторением слов и грамматических конструкций. В приведенном отрывке это ряд вводных фраз с существительным, обозначающим горы, и прилагательным, определяющим их величие.
«Используйте параллели всюду, где только можете, – писал Шеридан Бейкер в книге The Practical Stylist («Практичный стилист»), – равнозначные мысли требуют параллельных конструкций». Лишь после прочтения Бейкера я наткнулся на эссе начала XX века одного из моих любимых английских писателей Гилберта Честертона, автора детективных историй, религиозной литературы и эссе. Более манерный, чем у Бейкера, стиль подчеркивает параллельные конструкции в его текстах: «С моими палкой и ножом, моими мелками и бумагой я вышел к великим провалам». Это предложение опирается на две параллельные конструкции: повторение местоимения «мой» и две пары с союзами «и».
Нил Постман[29] утверждал, что проблемы общества не могут быть решены только информацией. Он строил свои аргументы вокруг ряда параллельных предложений:
Если в мире есть голодающие люди – а они есть, – это не вызвано недостатком информации. Если на улицах процветает преступность, это не связано с недостатком информации. Если дети подвергаются насилию, а жен избивают, это не имеет ничего общего с недостатком информации. Если наши школы не работают, а демократические принципы теряют свое значение, это тоже не имеет ничего общего с недостатком информации. Если нас преследуют такие проблемы, это происходит потому, что чего-то еще не хватает.
Повторяя эти придаточные предложения (условная часть с «если») и завершая главные предложения (последствие) словами «недостатком информации», Постман задает ритм языка, отбивая барабанную дробь убеждения. Внезапно я начал видеть параллели повсюду. Вот отрывок из «Заговора против Америки»[30] Филипа Рота. В одном из его фирменных длинных предложений автор описывает жизнь еврейского рабочего класса в Америке 1940-х:
Здесь мужчины работали по пятьдесят, по шестьдесят, даже по семьдесят, а то и больше часов в неделю. Женщины же и вовсе не знали ни сна, ни отдыха: круглыми сутками хлопоча по хозяйству и почти не прибегая к помощи современной на тот момент техники, они стирали и гладили сорочки, штопали носки, подшивали воротнички, пришивали пуговицы, присыпали нафталином шерстяную одежду, обтирали мебель, подметали и мыли полы, мыли окна, раковины, ванны и унитазы, топили печки, закатывали консервы, ухаживали за больными, ходили за продуктами, готовили еду и кормили ею родных, наводили порядок в шкафах и буфетах, проверяли, не облупилась ли где-нибудь краска и не нуждается ли какая-нибудь вещь в незамедлительной починке, выкладывали своим мужчинам все необходимое для проведения религиозного ритуала, платили по счетам и держали в конторских книгах всю домашнюю бухгалтерию, одновременно и беспрестанно уделяя внимание здоровью и самочувствию собственных детей, состоянию их одежды, успехам в школе, питанию, поведению, дням рождения, дисциплине и морали.
В этом внушительном списке забот я насчитал 21 параллельную фразу, построенную на действии «стирали» (и далее взгляните на все эти действия, в английском – формы на – ing). Но в этом секрет автора: что заставляет отрывок звучать мелодично, так это периодическое изменение шаблона такими фразами, как «мыли окна, раковины, ванны и унитазы». Рот мог бы написать: «Мужчины работали по пятьдесят, шестьдесят, семьдесят часов в неделю», идеальная параллель из числительных. Вместо этого он выдает нам «даже по семьдесят, а то и больше». Разбивая шаблон, он наделяет большим значением заключительный элемент.
В чистом виде параллельная конструкция звучала бы так: «бум, бум, бум». Параллелизм с поворотом дает нам последовательность «бум, бум, бах».
Супермен, как все мы помним, стоит не за правду, справедливость и патриотизм, а за «правду, справедливость и американский путь» – два параллельных существительных с поворотом.
Подобное умышленное нарушение параллелизма придает мощи в концовке речи Мартина Лютера Кинга:
Да зазвенит свобода с округлых вершин Калифорнии! [Это следует за шаблоном.] И это не все; да зазвенит свобода со Стоун-Маунтин в Джорджии!
Да зазвенит свобода с Лукаут-Маунтин в Теннеси!
Да зазвенит свобода со всех холмов и кочек Миссисипи.
Да зазвенит свобода со всех склонов.
Когда Кинг указывает на компас свободы против сегрегации Юга, он меняет шаблон. Обобщенная американская топография заменяется конкретными местами, связанными с расовой несправедливостью: Стоун-Маунтин и Лукаут-Маунтин. В итоге оратор объединяет не только могучие горы, но и каждую кочку Миссисипи.
Не все писатели по случаю прибегают к преимуществам параллельных конструкций, в результате чего чтение их текстов для читателя превращается в езду по шоссе с выбоинами. Что, если бы апостол Павел учил нас, что три великие добродетели – это вера, надежда и посвящение себя благотворительности? Что, если бы Авраам Линкольн написал о правительстве, управляемом народом и для народа, включая прореспубликанские и продемократические штаты? Эти нарушения параллелизма должны напоминать нам о тонком балансе оригинальных версий.
ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАДАНИЯ
1. Проверьте вашу последнюю работу на параллелизмы. Поищите примеры использования параллельных конструкций. Можете найти «выбоины» – отдельные непараллельные фразы или предложения, – которые режут слух читателю?
2. Обратите внимание на параллельный язык в романах, документалистике и журналистике. Когда найдете подходящий отрывок, подчеркните карандашом параллельные конструкции. Обдумайте влияние параллелизма на читателя.
3. Ради забавы возьмите слоганы или высказывания с параллельными конструкциями и перепишите в них последний элемент. Например, Джон, Пол, Джордж и тот барабанщик, который носит кольца[31].
4. Выявляя параллельные конструкции, вы можете обнаружить, что периодическое нарушение параллелизма и поворот в концовке могут приводить к перекосу в предложении, привнося в него юмористический оттенок. Попробуйте.
Изучайте правила, но понимайте, что у вас больше возможностей, чем вы думаете
