Шрифт:
Интервал:
Закладка:
• Повторения: душное, влажное утро.
Первая редакция этой главы содержала 850 слов. Итоговая – на 200 с лишним меньше, экономия в 27 %.
ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАДАНИЯ
1. В следующий раз, когда будете смотреть фильмы на DVD, обратите внимание на сцены, не вошедшие в ленту (размещаются на диске в дополнительных материалах). Почему эти сцены были вырезаны при монтаже картины?
2. Теперь пересмотрите одну из ваших публикаций. Режьте безжалостно. Сначала большие фрагменты, затем мелкие. Сосчитайте, сколько слов вы сэкономили. Какая это доля от исходного текста? Удалось ли выкинуть 15 %?
3. Откройте любую страницу этой книги наугад. Вычеркните слова, которые, по вашему мнению, не работают.
Используйте более короткие слова, предложения и абзацы в сложных местах
Этот инструмент характерен своей простотой, однако смышленый писатель может сделать простое сложным – и с хорошим результатом. Для этого потребуется применить литературный прием, называемый остранением – безнадежным словом, описывающим процесс, посредством которого писатель делает нечто знакомое странным. Режиссеры добиваются такого эффекта с помощью сверхкрупных планов и съемки под сильным углом, с искажением. Подобного труднее достичь на странице; эффект может ошеломить читателя, как это делает Элвин Уайт в своем описании влажного дня во Флориде из «Кольца времени»:
Много дней кряду сырой воздух пропитывает всю жизнь, все живое. Спички никак не зажигаются. Полотенце, повешенное сушиться, с каждым часом становится все более влажным. Газета с заголовками об интеграции мягко обвисает у вас в руках и оказывается в кофе и на яйце. Конверты сами запечатываются. Почтовые марки бесстыдно сползают друг на дружку.
Что может быть более знакомым, чем усы учителя, – только не усы, какими их описал Роальд Даль в своих мемуарах «Мальчик. Рассказы о детстве»[39]:
Вид ужасающий: этакий густой оранжевый куст, разросшийся между носом и верхней губой и идущий через все лицо от щеки до щеки; широкие, закрученные по всей длине кончики вверх топырятся – словно после химической завивки, или, может, их по утрам накручивали щипцами, нагретыми на пламени спиртовки. Еще такие усы можно сделать, решили мы, если каждое утро начесывать их снизу вверх перед зеркалом с помощью жесткой зубной щетки.
И Уайт, и Даль берут обычные явления – влажный день и усы – и через призму своего прозаического стиля заставляют нас взглянуть на это по-новому.
Чаще всего писатель должен найти способ упростить прозу в угоду читателю. Для сохранения равновесия призовите на помощь стратегию ознакомления, когда нечто странное, завуалированное или сложное благодаря объяснению делается понятным или узнаваемым.
Слишком часто писатели передают сложные мысли сложными словами, порождая на свет предложения, подобные такому из редакционной статьи о правительстве штата:
Однако чтобы избежать ставшего слишком распространенным принятия требований без учета местных расходов и налоговых взысканий, комиссия рекомендует четко выявить интересы штата в отношении любых предлагаемых мандатов, и чтобы штат частично профинансировал органам местного самоуправления определенные мандаты, налагаемые штатом, и полностью те, которые связаны с выплатой вознаграждений работникам, условиями труда и пенсиями.
Громоздкость этого фрагмента имеет два возможных объяснения: автор пишет не для широкой аудитории, а для специализированной – юристов, уже знакомых с этой тематикой. Или же автор считает, что форма должна следовать за содержанием, а сложные идеи необходимо передавать в сложной прозе.
Ему нужен совет коуча по писательскому мастерству Дональда Мюррея, который утверждает, что при чтении самых сложных фрагментов читатель выигрывает от более коротких слов и фраз и более простых предложений. Что произойдет, если читатель столкнется с таким порождением редакции?
Штат Нью-Йорк часто принимает законы, определяющие, что делать органам местного самоуправления. Эти законы имеют название. Они называются «мандатами штата». Во многих случаях эти законы улучшают жизнь каждого гражданина штата. Но они несут и расходы. Слишком часто штат не учитывает расходы местных властей или то, сколько придется выложить налогоплательщикам. Итак, у нас есть идея. Штат должен возвратить органам местного самоуправления некоторые из этих так называемых мандатов.
Различия в этих отрывках заслуживают измерения. Первый занимает девять строк текста. Но учтите следующее: у его автора есть место для 51 слова в девяти строках, тогда как у меня 65 слов в десяти строках, из которых 33 слова в один-два слога. Его девять строк оставляют ему место только для одного предложения. Я помещаю восемь предложений в десять строк. Мои слова и предложения короче. Отрывок понятнее. Я использую эту стратегию для выполнения миссии: сделать непонятную работу властей прозрачной для обычного гражданина, чтобы странное стало знакомым.
Джордж Оруэлл предписывает нам избегать длинных слов там, где «сойдут» короткие, – преимущество, которое возвышает короткие саксонские слова над более длинными словами греческого и латинского происхождения, вошедшими в язык после нормандского завоевания Англии в 1066 году. По такому принципу «бокс» все чаще используется вместо «контейнера», «регтоп»[40] вытесняет «кабриолет».
Меня часто ошеломляет мощь текстов, которые писатели создают из коротких слов, как в этом отрывке из «Клуба радости и удачи» Эми Тан:
Мать смирилась с этим и закрыла глаза. Меч опустился и стал рубить туда и сюда, вверх и вниз, вших! вших! вших! И мать стенала и кричала, выла от ужаса и боли.
Но когда она открыла глаза, то не увидела ни крови, ни изрубленной плоти.
Девочка сказала: «Ты сейчас видишь?»
Всего 49 слов, из которых 38 состоят из одного-двух слогов. Даже название книги придумано по тому же принципу[41].
Простой язык может облегчить чтение трудных для восприятия фрагментов текста. Рассмотрим первый абзац книги «Долгота»[42] Давы Собела:
Однажды, когда я была совсем маленькой, отец во время пятничной прогулки купил мне чудесный шарик-головоломку из проволоки и бусин. Игрушку можно было сплющить между ладонями или растянуть в полую сферу, и тогда она становилась похожа на крошечную Землю: проволочные кольца составляли тот же скрещенный рисунок, что я видела на глобусах в школе, – тонкую черную сетку меридианов и параллелей. Цветные бусины скользили по проволоке туда-сюда, словно корабли по морским просторам.
