академию, но ответственность берет свое и он возвращается в замок. А у меня тут второкурсники буянят. Мы с ними заклинание блуждающих молний тренируем.

— Я заметила, — улыбка на моем лице появилась сама собой. — У тебя волосы колом стоят.

— Правда? О, теперь я понимаю, почему они все смехом давятся, ничего, сейчас я им отомщу! — зеркало мигнуло яркой вспышкой, из него донеслись вопли и визги. — Дорогая, свяжемся чуть попозже, я, кажется, немного дала лишку. Люблю тебя, Фи. Помирись с братом!

— И я тебя, мам, — прошептала я погасшему зеркалу, и жалко всхлипнула. — Так, отставить нюни, я страж, в конце концов, а не плаксивая аристократка.

Брат нашелся в каюте, зеленый он терялся в одеяле, в которое завернулся. Его морозило.

— Ты убрала заклинание?

— Оставила, но ослабила действие. Так, чтобы мы плыли быстрее, но не настолько ощутимо. Извини, я хотела, как лучше. Надо было спросить у тебя сначала, стоит ли это делать.

— Надо было. Но я не злюсь, ты же пыталась проявить заботу. Только Фи, давай договоримся, помогать нужно, когда реально нужна помощь или когда о ней просят. Хорошо?

— Хорошо. Чем до ужина займемся?

— Ты — чем хочешь. А я буду лежать, и стараться не умереть, — он вытащил флягу из-под подушки и сделал пару глотков.

— Что это? — раньше я не видела ее у брата.

— Орм дал, там травяной отвар, помогает от укачивания. Между прочим, на курсе зельеварения нам о нем говорили.

— Вот тебе и надо было им запастись, раз страдаешь морской болезнью, — не сдержалась я. — Взрослый парень, действующий страж, сам можешь о себе позаботиться.

— После этого путешествия возьмем отпуск и поедим в Фиоренци.

— Чтобы тебя дедушка очень быстро на ком-нибудь женил и оставил в замке, так как папа до сих пор периодически сопротивляется вступлению в наследие рода?

— Уговорила, не поедем, — он отвернулся от меня и укутался в одеяло поплотнее. — К ужину отвар должен подействовать. Тогда и разбудишь.

Ужин прошел спокойно, зелье Орма, и правда, помогло Филиппу, он смог поесть и даже вполне бодро включился в игру. Но стоило старпому засобираться спать, как капитан заявил, что тоже хочет лечь раньше. Я на такое заявление лишь пожала плечами, а Фил, посмотрев на огонек, движущийся по карте, сам себе кивнул и, пожелав всем спокойной ночи, вышел вслед за Ормом.

— Лютая, постойте, — Шон удержал меня за запястье, и вовремя пригнулся, не дав мне перекинуть его через себя и уронить на пол.

— Извините, рефлекс, — я смущенно улыбнулась. — А вы молодец, не дали застать себя врасплох.

— Все же моряки не гражданские, мы тоже проходим боевую подготовку — в море всякое случается.

— Вы что-то хотели мне сказать?

— Да, пригласить вас на мою утреннюю смену. Если, конечно, это не нарушит ваш сон…

— А порулить дадите? — склонила я голову на бок, наблюдая за явной попыткой меня обольстить, ведь руку мою он так и не выпустил из крепких и немного шершавых пальцев.

— Хотите подержаться за штурвал? Легко. Но под моим чутким руководством, — прищурился капитан.

— Тогда до встречи, — на секунду прильнув к нему, прошептала я, и вытащила запястье из ослабленной хватки.

Глава 4

К четырем утра я, конечно же, не встала. Но думаю, Шону там и без меня было чем заняться. Накрыв, умудрившегося скинуть одеяло и теперь отчаянно дрожащего, брата, я вышла на улицу, подставив лицо прохладному влажному воздуху. И как он мог замерзнуть, он же в форме? Неужели опять знобит? Надо с этим что-то делать, возвращаться ведь тоже на корабле будем.

Сделав несколько шагов от рубки, я вдруг подумала о старпоме, и о том, что он вечером за столом садился так, чтобы быть развернутым ко мне целой стороной лица. Почему он себя так ведет? Шрам не выглядел свежим, а значит, он должен был либо привыкнуть к нему, либо свести. Магическая косметология на сегодняшний день творит чудеса. Зарплата у людей на такой должности должна быть неплохая, то есть дело не в финансах… Так почему же он, ненавидя то, что его уродует, не избавляется от самого уродства? Наказывает себя за что-то?

Мои руки неистово зачесались, так что я сразу поняла — не к добру, но ноги уже сами по себе несли меня к каюте старпома. Не забыв прикрыть себя иллюзией, серой тенью я скользнула в дверь. И, оказавшись в центре комнаты Харгрейва, замерла. В противовес светлому образу капитана, старпом предпочитал темные цвета, словно он был одним из наших. У него даже плед терялся во тьме и сливался с его волосами. Я бесшумно прокралась к кровати и присела на колени, чтобы стать вровень с ним. Садиться на койку не решилась, опасаясь чуткого сна мужчины.

Во сне Орм казался расслабленным, лишь иногда стискивая губы в узкую полоску. Я просидела несколько минут, любуясь точеным чертами, так варварски испорченными безобразным следом удара.

— Кто же тебя им одарил? — подумала я и занесла руку над лицом старпома. Стихии послушно стекли с кончиков пальце и заскользили по коже мужчины, тот тихонько застонал, а потом произошло то, чего я никак не ожидала. Шрам полыхнул чужой жесткой магией, отталкивая мою прочь. — Вот же гадина, — разозлилась я выжгла мерзость одним взмахом. — Поэтому ты с ним ходил, у магов-косметологов обычно слабый уровень, за счет чего они филигранно выполняют тонкую работу. Не стоит лезть с топором туда, где нужен скальпиль, — прошипела я, и погладила уже гладкую щеку.

А через секунду уже оказалась на полу, придавленная мужчиной.

— Что ты здесь делаешь? — удивленно смотрел на меня Орм.

— Пришла к тебе, в твой сон, разве ты меня не ждал? — мой голос в ментальном поле прозвучал как колыбельная. Не хотела я залезать к нему в голову, но по-другому он не поверит, и не отстанет от меня сейчас.

— Я приказал себе даже не думать о тебе, ты как волна, покажешься на мгновенье и растаешь. И я больше тебя никогда не увижу, — он встал и помог подняться мне. —