Филатов же считал, что хорошо поработал в эту поездку и оказал Юлии большую услугу. Благодарность ее, тем не менее, была весьма сдержанной.

Через пару недель Юлия позвонила ему из Киева и попросила поучаствовать в телемосте между двумя столицами.

– Что за телемост? – поинтересовался он.

– Там будет Кучма, – сказала она. – Спросишь его, кому была выгодна эта история с Митренко, – уж не ему ли?

– Какой ответ ты ожидаешь услышать? – с иронией спросил Филатов. – «Да, мне»?

– Не имеет значения, что он ответит. Главное – совместить его и это происшествие в одном векторе. Как говорится, то ли он украл, то ли у него украли. Ответа нет, но осадочек останется.

– И все?

– Да, этого будет достаточно.

– Надо договориться о моем участии.

– Я уже тебя затусовала. Тебе остается только приехать в телестудию и выступить.

– Ладно, – согласился Филатов.

В назначенный день он выехал в Останкино за полтора часа до начала телемоста. Поначалу дорога была хорошая, но на Беговой улице, которая тогда еще не стала частью Третьего транспортного кольца, он угодил в плотную пробку. Она двигалась по чайной ложке в час. Не помогли ни мигалка, ни думские номера. Машина застряла окончательно.

Нервозности добавляли постоянные звонки Юлии.

– Ты сейчас где? Подъезжаешь? – спрашивала она.

– Стою в пробке на Беговой.

– Большая пробка?

– Большая.

– Думаешь, надолго?

– Да откуда же мне знать!

– Включи мигалку.

– Уже включал.

– И что?

– Ничего. Некуда им посторониться, я в самой середине.

– Ты там постарайся.

– Постараюсь.

Она отключилась. Но через пять минут позвонила опять.

– Ну как там?

– Все так же.

– Не выбрался?

– Нет.

– А сколько проехал?

– Метров двадцать.

– Ты меня разыгрываешь?

– Не имею такой привычки.

– «Крякалкой» пробовал?

– Да.

– Включи еще раз.

– А что толку? Только народ смешить.

– Нет, ты включи, чтобы я слышала! Филатов сделал водителю знак, тот включил мигалку и спецсигнал.

– Какая реакция? – деловито спросила Юлия.

– Никакой!

– Ты меня до инфаркта доведешь, – в ее голосе слышались истерические нотки.

– Я и сам к нему близок.

Она бросила трубку. Минут десять было тихо. За это время машина продвинулась еще на половину дома. Сейчас они стояли напротив магазина «Сделай сам».

Затрезвонила Юлия. Филатов выругался и ответил.

– Саша, скоро начнется телемост, – напомнила она.

– Да? – театрально удивился он. – Что ты говоришь? Какой телемост?

– Не шути так!

– А ты не донимай меня.

– Ты уже выбрался из пробки?

– Нет.

– Но так нельзя, надо что-то делать.

– Что?

– Не знаю, придумай что-нибудь.

– Что я могу придумать? Вертолета у меня нет. Юлия ненадолго задумалась.

– Иди пешком, – нашла она выход.

– Что? – не поверил своим ушам Филатов. – Как это, пешком?

– Очень просто. Выйдешь из пробки, тормознешь такси и еще успеешь добраться до телестудии.

– Нет, Юля, ты что-то не то говоришь.

– А что тут такого? Возьми с собой охранника – и вперед.

– У меня нет отдельного охранника. Со мной только водитель, он же и охранник. Что же ему, машину бросать?

– Тогда иди сам.

Теперь уже пришел черед рассердиться Филатову.

– Это самое, Юля, не отрывайся от реальности! – сказал он и нажал отбой.

Юля звонила еще много раз. Она уговаривала, заламывала руки, просила сделать это для нее, намекала на невиданную благодарность, плакала, билась в истерике.

Такой тяжелой пробки у Филатова не было еще никогда. Он с удовольствием поменял бы ее на три напряженных рабочих дня, от которых наверняка устал бы меньше.

– Ну попроси ты кого-нибудь другого задать этот вопрос, – не выдержал Филатов. – Наверняка ты там знаешь и других людей.

– Никого я не знаю! – заявила она сквозь всхлипывания. – А даже если бы и знала – эффект будет не тот. Ты занимался этим вопросом, ты приезжал к нам.

– Что я могу сделать? – развел руками Филатов.

Юлия перестала звонить только тогда, когда стало окончательно ясно, что он не успевает на эфир ни при каких раскладах.

Филатов вздохнул с облегчением.

Около месяца было тихо. Потом Юлия позвонила опять.

– Саша, – сказала она холодно после приветствия, – я хочу забрать у тебя деньги.

– Какие деньги? – не понял он.

– Которые я тебе давала на поездку в Киев. Такого поворота Филатов никак не ожидал.

– Юля, – осторожно спросил он, – ты в своем уме?

– Более чем. Иначе не звонила бы. «Ах ты зараза!» – подумал Филатов.

– Почему ты хочешь их вернуть? – поинтересовался он, стараясь оставаться спокойным.

– Потому что у меня такое ощущение, будто половину ты прикарманил.

Это было уже оскорбление.

– Деньги потрачены все! – разозлился Филатов. – Мне из своих еще пришлось добавить. Ты думаешь, получить первый протокол допроса подозреваемого ничего не стоило? Да за одну только попытку организации встречи с подозреваемыми я выложился будь здоров! Деньги берут, а ничего не делают. А все встречи у вас, а поездки в другие города? Зал для пресс-конференции опять же. Три моих охранника и еще сопровождающие. Я поднял шум в прессе такой, какой никто другой не поднял бы!

Юля слушала молча. Возразить по существу ей было нечего.

– Тогда отчетик напиши мне, – потребовала она, когда Филатов закончил.

Здесь уже он взорвался, что бывало с ним крайне редко.

– Иди ты в задницу! – с удовольствием сказал он.

Прислушался к себе и не обнаружил никакого сожаления. Наоборот, что-то подсказывало ему, что давно следовало поступить именно так. Потому что невозможно поддерживать отношения с людьми, которым неведомо чувство благодарности и которые считают, что они являются подарком всему человечеству, а посему им должны все, они же не должны никому.