Выслушав меня внимательнейшим образом (а это он умеет, как никто другой), Петров по-раженно воскликнул:

– Ну, вы даете! – и поглядел на меня как на космического пришельца.

– Чего даем-то? – не поняла я.

– Как можно о похищении не заявить? Сыщицы, называется! Потерпевшая-то понятно, угрозы, шок, общая правовая темнота… Но вы, удостоверения даже имеете! Как вы могли не настоять, не уговорить?! Это же очень серьезно! Дай Бог, сбудутся лучшие предположения: вся история – дружеская дебильная шутка или парень просто загулял, а то и соскочил, как Подколесин, а звонки с угрозами – дурацкий ход, чтоб следы замести… Всякое бывает. Ну, а если и впрямь похитили?

Я только молча кивала. Возразить было нечего, дали мы с Чудновской маху. Следовало исправлять ошибку.

– Дуры, – констатировала я и заверила: – Исправимся.

Полная капитуляция всегда срабатывает безотказно, так что Володя перестал гневаться и пообещал:

– Лично это дело проконтролирую, пусть мухой ваша Настя заявление подает. И держи меня в курсе дела, я же за тебя волнуюсь… – тихо добавил он и, накрыв ладонью мою руку, явно хотел сказать что-то еще, как затрезвонил его сотовый.

– Петров слушает! – рявкнул он.

По мере того как Володя бледнел, задавая отрывочные вопросы типа «как, где, когда», я поняла, что случилось что-то не то.

– С работы? – спросила я, когда он нажал на «отбой».

– Если бы! – с сожалением вздохнул бывалый опер Петров. – Соседи. Джулия газ включила, надо срочно ехать.

И вы бы поняли Петрова, если бы были знакомы с прелестной Джулией. Джулия, в просторечном варианте, Джулька, собака породы сеттер гордон, – проклятие и счастье Володи. Она была выбрана из помета за редкую силу и крепость; расталкивая братьев и сестер, она устремлялась к материнским соскам и сосала за десятерых. Еще щенком она проявила незаурядный нрав. Наказаний Джулия не терпела. Будучи набитой по заду за беспрестанное сиканье во всех не отведенных для этого местах, она рычала и кусалась, глазки у нее синели, и ничто не могло сломить гордый нрав собаки. Как и все щенки, Джулька грызла. Грызла все, что встречала на своем пути, уничтожала, а подчас и съедала то, к чему другие псы и в кошмарном сне не прикоснутся, например чеснок и лимоны. В младенческом же возрасте проявилась ее страсть к алкоголю. Как-то раз Володя, оставив на столе жареные сардельки с луком и бутылку пива, задремал перед телевизором. Покемарив с полчасика, он решил отужинать и вышел на кухню. Взгляду его явилась идиллическая картина – толстый невинный щен Джулия лежала в до блеска вылизанной тарелке, словно большая черная сарделька. Растянувшись и раскинув как попало лапки, она посапывала и похрапывала, а рядом валялась абсолютно пустая пивная бутылка.

Следует отметить, что все эти милые качества Джулька не растратила, став взрослой собакой, а скорее развила и укрепила. Насилия она не терпит еще в большей степени, абсолютно не сомневаясь в том, что равна человеку, а возможно, и превосходит его. Этим своим революционно-бунтарским взглядом на жизнь она развращает всех собак, с которыми ее сводит судьба. Любит алкоголь, особенно неравнодушна к крепким напиткам, во время застолий громким лаем требует, чтобы ей налили. Водку из стопки вылакивает в один миг, а потом начинает буянить и хулиганить. Грызть Джулия вовсе не перестала, но перешла на значительно более совершенный уровень, недоступный простому пониманию. Не увидь я собственными глазами, никогда бы не поверила, что собака охотничьей породы способна так изжевать железную вилку, прогрызть дыру в каменной, заметьте, стене в другую комнату, а также, встав на рабочий кухонный стол, выгрызть фильтр из вытяжки.

Квартира Петрова напоминает боевой форт, укрепленный от внутреннего врага, – выключатели на стенах плотно прикрыты фанерными листами (Джулия зачем-то их постоянно демонтирует), дыры в стенах заставлены гирями, двери в комнаты закрыты на все засовы, а в комнатах на диванах, как противотанковые ежи, лежат стулья. Всего и не перечислишь! Чайник, вся другая бытовая техника, одежда и тапочки перед уходом из дома убираются в кладовую, которая запирается на замок, для Джулькиных забав остаются лишь голый коридор и пустая кухня. И не дай бог, не соблюсти эти предосторожности! Джуля своего не упустит. Хотя и в рамках весьма ограниченного, лишенного предметов пространства она способна продемонстрировать свои недюжинные таланты.

Спрашивается, почему Петров это терпит? Такую собаку хочется сдать на носки и шапочки! Но есть у Джулии чудесные черты – доброта, нежность, красота и высочайший «Ай Кью», то бишь коэффициент умственного развития. Умеет она и развлечь, и утешить, а все охотники, имевшие с ней дело, преклоняют перед нею головы и снимают шляпы! Так что Володя списывает Джулькины недостатки на ее гены – известно, что папа у собаки кусачий, а мама вороватая, – и нежно ее любит.

Я знала про Джулькину неисчерпаемую находчивость, но, услышав про газ, опешила и спросила:

– Как это? Как она умудрилась?

– Сам не знаю! – ответил, поспешно вставая, Петров. – Я все рычажки с плиты перед уходом снимаю, а то она их жует. Наверное, штырек зубами подцепила и повернула. Хорошо хоть соседи дома оказались, почувствовали запах газа на площадке и мне позвонили. Все, извини, я должен лететь!

Послав мне воздушный поцелуй, он ринулся к выходу. Как всегда, судьбе было угодно прервать наше очередное свидание на самом интересном месте. Немного посокрушавшись по этому поводу и доев мороженое, я набрала Инкин номер. После продолжительных гудков, когда я уже начала терять терпение, подруга, наконец, взяла трубку.

– Привет, – рассеянным голосом отозвалась Инка.

По раздающимся в трубке гитарным переборам я поняла, что она находится в состоянии творческого поиска. Всю свою жизнь Чудновская является ярым апологетом бардовского движения. Кумирами ее детства и юношества были Высоцкий, Окуджава и Веня Дыркин. Иногда она и сама пописывает, но большей частью занимается тем, что увлеченно нарывает новые таланты и горячо их пропагандирует. Я же к бардовской песне отношусь скептически, особенно после одного случая, о котором расскажу как-нибудь в другой раз. Хотя талантливую авторскую песню, которую очень четко от бардятины отделяю и крайне редко слышу, чту и превозношу.

– Песня рождается? – спросила я.

– Наоборот, никак не хочет родиться, – посетовала Инка.

– Ты ее не форсируй, – посоветовала я. – Как созреет, сама вырвется из твоей груди.

– А ты что, освободилась уже? – сообразила Инка. – Петрова на работу дернули?

– Нет, его срочно вызвала Джулия, он ей был жизненно необходим. Но втык от него вместе с адресом Олега я получить успела! Приеду, расскажу.

– Жду и грею борщ! – обрадовалась Инка.

Инка живет в большом новом доме, куда они всей семьей переехали после рождения Даньки. В нашем квартале он считается лучшим, и, надо сказать, по праву. Высокий, добротный и кирпичный, он обладает всеми достоинствами качественного жилья. При нем и под ним имеются парковки, в украшенных зеркалами и цветами подъездах сидят консьержки, а в лифтах не писает ни зверь, ни человек. Дом явно выделяется на фоне остальных, но Инкина квартира, несмотря на улучшенную планировку, дизайнерский ремонт и дорогую мебель, сохраняет ту же непередаваемую атмосферу бардака, как прежняя, старая, из дома напротив, в котором они жили в эпоху финансовых неурядиц.