— Что это? — спросила она Делано. Он улыбнулся:

— Для тебя. Для удачи. Можешь открыть по дороге.

— Мистер Делано, я не могу…

— Садись, Трейси, ты же не хочешь опоздать?

Она подняла сверток и опустилась на кожаное сиденье, положив подарок себе на колени. Как только Делано занял место за рулем, она сказала:

— Компания находится на углу Мемориал-Драйв и…

— Я знаю, где это, — перебил он, поворачивая ключ в замке зажигания.

Девушка пожала плечами:

— Ну хорошо. Вы знаете все в Хьюстоне, не так ли?

Не отвечая на ее вопрос, он развернул машину и задал свой собственный:

— Ты не собираешься развернуть подарок?

— Послушайте, мистер Делано…

— Энтони.

— Послушай, Энтони, это очень мило с твоей стороны, и я ценю такое отношение, но…

— Я слишком много для тебя делаю, и ты боишься, что я потребую платы?

Она прикусила губу.

— Что-то вроде этого.

— Ты, конечно, права, — добродушно согласился он. Заметив, что ее шокировали его слова, мужчина хмыкнул и продолжил: — Ну же, Трейси, сделай мне одолжение. Открой подарок. В конце концов, я не жду расплаты прямо сейчас. Времени недостаточно. И даже если бы было достаточно, — тихо добавил он, — тот имидж, в котором бы ты предстала после в балетной ассоциации… э-э… очень сильно отличался бы от профессионального.

Кровь прилила к щекам Трейси, и она тут же принялась дергать за ленты на свертке, тщетно пытаясь восстановить утраченное равновесие. Но вскоре, открыв коробку и вынув оттуда абсолютно новую пару белых кроссовок «Адидас», девушка рассмеялась.

— Я знал, что если ты не согласишься, чтобы я тебя подвез, то в тех своих кроссовках ты никогда не доберешься до работы, — торжественно объяснил Делано.

— Вот балда! — смеялась она. — А откуда ты узнал, что мой размер — семь с половиной?

Притормозив на светофоре, он неторопливо оглядел ее ноги.

— Ну, похоже, что у тебя такой размер. И Эстелл такой же носила.

После его слов в машине повеяло холодом. Трейси с ледяным видом уставилась в окно. И услышала, как мужчина вздохнул и пробормотал:

— Послушай, Трейси, между мной и Эстелл ничего нет.

— А мне-то какое дело?

— Трейси, Трейси, — успокаивающе проговорил он. — Я снова наступил на твою гордость, верно?

Она повернулась, испепеляя его взглядом:

— На что?

— На твою гордость. У тебя ее не один километр, дорогая. Она тянется за тобой как поезд. Смотри — не то запутаешься и поедешь.

— А ты успеешь меня спасти, да?

— Что-то вроде этого, — сказал он, повторяя одно из самых любимых ее выражений.

Трейси молча смотрела на Делано — кажется, он слишком хорошо ее понимает.

Снова нажимая на газ, он одобрительно взглянул на нее краешком глаза:

— Какой на тебе прекрасно сшитый костюм, Трейси. Ты полностью готова, чтобы в образе деловой женщины встретиться с надутыми руководителями балетной ассоциации?

— Что-то вроде этого, — с предательской улыбкой подтвердила она.

— Честно говоря, я бы предпочел взять тебя, когда ты была в той легкой махровке.

— Взять? Для чего? — Она не могла не ответить на его поддразнивание.

— Вот это уже вопрос цензуры, — шутливо пояснил он. — А, мы уже прибыли.

Главный офис и школа Хьюстонской балетной труппы располагались в тенистом переулке как раз на съезде с Мемориал-Драйв. Делано затормозил у ворот, ведущих к современному зданию.

— Хочешь, я пойду с тобой, Трейси?

Она посмотрела на строгие стеклянные двери.

— Нет, спасибо. Я лучше встречусь с этими львицами один на один.

— Тогда я подожду тебя здесь.

— Нет, ты этого не сделаешь…

Но ее слова заглушил звук открывающейся дверцы автомобиля. Через мгновение Делано открывал дверь и для нее, и она повторила:

— Не делай этого…

— Я подожду тебя, Трейси, — с выводящим ее из себя спокойствием сказал он. Потом указал на подарок, лежащий у ее ног. — Ты же не можешь взять кроссовки с собой. Если только не наденешь их.

Она вышла из машины, разочарованно вздохнув:

— Слушай, а тебе разве не надо работать или что-то такое?

— Конечно, надо. Но мы, акулы бизнеса, можем сами выбирать себе рабочее время.

— Ну хорошо. Делай что хочешь. — И язвительно добавила: — «Пятьдесят шансов из ста, что пойдет дождь, дорогая».

Звук его смеха сопровождал ее до дверей, пока те не захлопнулись за девушкой. Войдя, Трейси обнаружила, что находится в огромной приемной. С одной стороны за столом она увидела двух пожилых дам, болтающих и сортирующих гору писем.

— Чем могу вам помочь? — спросила одна из дам.

— Я ищу, где будет проходить встреча руководства балетной ассоциации, — храбро ответила Трейси.

— Последняя дверь в конце коридора.

— Спасибо.

Трейси пошла по длинному коридору. Она миновала стеклянную дверь, за которой заметила группу юных балерин, делающих «плие» у станка. Она улыбнулась и поспешила дальше, и с каждым шагом сердце ее стучало все сильнее. Девушка почти жалела о том, что не позволила Энтони пойти с ней, хотя и не хотела выглядеть слабой в его глазах.

Наконец Трейси подошла к последней двери. Прикусив губу и ненавидя собственные дрожащие пальцы, она взялась за ручку и энергично распахнула дверь, а потом вошла в небольшую комнату.

И тогда замерла с побелевшим как мел лицом. Потому что с краю большого стола, самодовольно улыбаясь ей, сидел Энтони Делано! Что происходит?

— Вы, должно быть, мисс О'Брайен.

Вначале Трейси даже не услышала женский голос, доносящийся с середины председательского стола. Она была слишком ошеломлена присутствием Энтони Делано. Сидя между двумя утонченными дамами, он, казалось, был очень доволен собой. Трейси все глазела на него, пока не раздалось:

— Мисс О'Брайен? Вы в порядке?

Трейси наконец пришла в чувство и повернулась к приятной пожилой даме в розовато-лиловом шелковом одеянии, которая задала ей вопрос.

— Все прекрасно, спасибо. Да, меня зовут Трейси О'Брайен, — нервно улыбаясь, добавила она.

Дама протянула ей морщинистую руку прекрасной формы с ослепительным изумрудным кольцом на пальце:

— Очень рада познакомиться с вами, мисс О'Брайен. Я Эдит Свенсон, президент ассоциации.

— Очень приятно, — ответила Трейси и обменялась с ней рукопожатием.