нее цветочный аромат. Аромат взрослого человека, сдержанного, утонченного. Он ощущал в ней хрупкость и ранимость, а также силу и твердость. Эта женщина соткана из противоречий, из тайн и, вероятно, даже не догадывается об этом.

Она более очаровательна и соблазнительна, чем ее харизматичная сестра, которая не отлипает от телефона, а если и отлипает, то секунд на тридцать, чтобы выдать какую-нибудь колкость или пофлиртовать. В Лиан есть глубина, которой не обладает Элла.

С чего это вдруг он вздумал сравнивать сестер?! Он не намерен поддаваться растущему притяжению между ними, как бы приятно ему ни было представлять, что будет, если он наклонится немного вперед, вдохнет ее аромат, проведет пальцами по ее шелковистой коже, привлечет ее к себе…

— Откуда вы знаете это стихотворение? — спросил он, слегка отклоняясь назад. Ему захотелось побольше узнать о ней.

— Его проходят в школе во Франции. Оно было одним из моих любимых. Я и сейчас учу его со своими учениками.

— Значит, вы выросли во Франции?

— Да, жила в Лионе, потом в Париже. Когда мне было одиннадцать, мы переехали в Нью-Йорк.

— Как так получилось?

— Вопросы, вопросы… — Лиан рассмеялась и отошла. — Мой отец был мелким дипломатом. Его отправили в Нью-Йорк. — Она обернулась, посмотрела на Алессандро, и ее глаза лукаво блеснули. — Очевидно, он был большим другом вашего отца.

— Разве? — ровным тоном осведомился Алессандро. Такая дружба — плохая рекомендация, подумал он. Его отец всегда отличался безрассудством и беспечностью, его всегда легко было обвести вокруг пальца. Он ввязывался то в одну любовную связь, то в другую и нимало не заботился о том, что причиняет кому-то боль.

— Ну, на это можно смотреть по-разному, — сказала Лиан. — Но именно благодаря этой дружбе мы получили приглашение на ваш бал. Однажды в Монте-Карло, за столом, где играли в баккару, мой отец дал вашему сто франков. Тот, вероятно, об этом не забыл. И многие годы моя фамилия была в списке тех, кому высылались приглашения на разные мероприятия.

— Ясно. — Губы Алессандро изогнулись в циничной ухмылке.

— Мой отец был игроком, — тихо добавила она. — За игорными столами он потерял все свои деньги, и мы переехали в Париж, а потом в Нью-Йорк, чтобы избежать бесчестия. Вскоре после этого он умер.

Алессандро услышал, как дрогнул ее голос, и это тронуло его до глубины души.

— Сожалею.

— Я тоже. Если бы он не потерял все свои деньги, он не упился бы до смерти и не умер бы от печеночной недостаточности, — вздохнула она.

— Боюсь, мой отец во многом похож на вашего. Правда, он все еще жив и ведет светскую жизнь на Ибице.

— Вы совсем не похожи на него, — уверенно сказала Лиан.

— Хвала Господу за это.

— Вы намеренно сделали такой выбор? Быть другим?

Ее проницательность заставила Алессандро почувствовать себя неуютно.

— Да, намеренно. — Он никогда не станет ведомым, как это было с его отцом, не допустит, чтобы им руководила похоть, как отцом, или эмоции, как матерью. Первая привела отца к беспутству, вторые — мать к смерти.

— Знаете, вы очень интересуете таблоиды, — с улыбкой сказала Лиан. — Вас всегда считали затворником, и предстоящая череда приемов вызывает жгучее любопытство.

Алессандро шагнул к ней:

— Вы читали обо мне?

Щеки Лиан залил нежный румянец.

— С моей стороны было бы упущением, если бы я не прочитала — ведь моя сестра уезжает с вами на целую неделю.

— Вы правы. Только не верьте всему, что там пишут.

— Значит, вы не затворник? — спросила Лиан.

— Затворник — слишком сильно сказано. Я люблю общество себя самого, и общение с другими людьми часто бывает утомительным.

— Тогда все эти приемы — пытка для вас, — сказала Лиан.

— Я намерен присутствовать столько, сколько необходимо для рекламы, — ответил Алессандро.

— Уж больно цинично все это звучит.

— Потому что я циник. — Он произнес это резче, чем рассчитывал, и Лиан удивленно заморгала.

Как ни приятно было Алессандро поболтать и пофлиртовать, он не желал, чтобы у Лиан возникли какие-либо заблуждения относительно его. Как она и сказала, он не верит в сказки. Совсем. И отказывается давать ей хоть малейшую надежду на то, что сможет изменить свое мнение.

Лиан долго всматривалась в него, словно взвешивая, сколько правды в его словах, затем повернулась и пошла к двери, ведшей в соседнее помещение.

— А что там?

Она открыла дверь.

— Спальня, — ответил подошедший к ней Алессандро.

— Очаровательная комната, — неожиданно хриплым голосом сказала Лиан, и Алессандро показалось, что она вообразила, какая приятная сцена могла бы произойти в этом помещении.

Когда Лиан стала закрывать дверь, он перехватил ее руку. Воздух между ними наэлектризовался. Вот бы сжать ее в объятиях, вдруг подумал Алессандро…

Но нет. Безумие думать о таком. Он не допустит, чтобы им руководили эмоции или желания. Сдержанность — вот его девиз. И он не позволит Лиан Бланшар менять его взгляд на жизнь.

— Вам стоит взглянуть на ванную, — сказал он, убирая руку. — Там еще роскошнее.

— Да?

Лиан повернулась к нему. Алессандро увидел, что ее глаза потемнели, а губы слегка приоткрылись, и ощутил ответную реакцию в себе. Его охватило желание. Интересно, она чувствует то же самое? Наверняка, только ее лицо бесстрастно, словно высечено из мрамора.

— Проходите, — проговорил он, широко открыл дверь и, положив руку ей на талию, легко подтолкнул Лиан вперед.

— О, боже, — выдохнула она, оглядывая глубокую гидромассажную ванну на двоих, зеркала в позолоченных рамах, бра на колоннах и хрустальную люстру, сверкающую под потолком. — Сплошной… декаданс.

— Вот именно.

Лиан прошла вперед и обернулась:

— Наверняка не вы разрабатывали дизайн?

— Нет, не я. Самолет принадлежит отцу. Я предпочитаю летать регулярными рейсами, но сейчас, учитывая наш проект, я решил, что будет разумнее лететь частным самолетом.

— У вашего отца декадентские вкусы? — удивилась Лиан.

— Можно и так сказать.

— Думаю, это еще одно свидетельство тому, что вы не такой, как он.

— Благодарю вас за комплимент. Мне вот интересно, как вам удалось так много разглядеть?

— Все, что имеет отношение к вам, отличает сдержанность. — Алессандро захлопал глазами и поежился. — Как будто вы постоянно держите себя в узде. Как будто для вас это дело принципа.

Он выдавил из себя смешок, чтобы не показать, как сильно его потрясла ее проницательность. Ведь на самом деле все так и есть. Никогда не поддаваться желаниям, потому что это слабость. Не допускать, чтобы тебя использовали.

— Не уверен, что это комплимент.

— Сдержанность в определенных количествах меня восхищает. — Лиан помолчала. — Мой отец не обладал таким качеством, что плохо для него закончилось.

— Вы тоже не такая, как ваш