Я знал, что на электровелосипеде нельзя ездить по тротуару, но, – он поднял на судью глаза, полные слез, – в нашем районе нет специальных велосипедных дорожек. А я так боюсь этих машин. Они же гоняют как сумасшедшие. Каждый день кто-то из велосипедистов гибнет. И поэтому я…

Он опустил голову и сделал вид, будто задыхается от слез. Даже протер ладонью глаза. «Эту последнюю фразу явно придумал его адвокат, – усмехнулась Дана. – Считает, что так нейтрализует наши обвинения в нарушении закона».

– Простите, господин Цимбер, – сказала она и подошла почти вплотную к кафедре свидетеля. – Я не спрашивала у вас, почему вы ехали по тротуару. Я спросила, откуда и куда вы ехали. Опишите ваш маршрут, пожалуйста.

Цимбер бросил тревожный взгляд в сторону своего адвоката, но тот, не чувствуя подвоха, кивнул и выставил перед собой ладонь. Дескать, спокойно.

– Я выехал из своего дома, – начал Цимбер.

– На улице Рабби Халафта?[16] – уточнила Дана.

– Да, номер 16.

– И куда вы поехали?

– Никуда. Просто по улице. Потом повернул направо.

– Пожалуйста, уточните. Вы ехали по улице Рабби Халафта. Затем свернули направо. На какую улицу?

Цимбер покачал головой и покосился на судью.

– Я не помню, как она называется.

– Я помогу вам.

Дана очаровательно улыбнулась, вернулась к столу, достала из папки карту и разложила перед Цимбером.

– Вот карта вашего района. Я отметила красной точкой ваш дом. Давайте вместе нарисуем ваш маршрут к месту аварии.

– Это была не авария, – вскочил с места адвокат Цимбера. – Авария происходит случайно. А здесь мы имеем дело с преднамеренным нападением на моего подзащитного. Кроме того, я хочу обратить внимание суда на то, что мой подзащитный не тополог и не обязан разбираться в картах.

Дана взяла карту со стола и развернула перед судьей, затем показала адвокату Цимбера.

– Это очень простая карта, – в ее голосе звучали снисхождение и легкий упрек. – Чтобы разобраться в ней, не надо быть топологом.

Судья, явно заинтересованная разыгрывающимся действом, поправила широкий рукав мантии и величественно кивнула:

– Продолжайте, госпожа Шварц.

Дана кивнула, повернулась к Цимберу и повела пальцем по карте.

– Итак, от своего дома на улице Рабби Халафта вы поехали на запад. Затем свернули налево. Вероятно, на улицу РАМБАМ?[17]

– Да, да, – закивал свидетель. – Она именно так называется.

– По ней вы тоже ехали по тротуару?

– Нет. Это тихая улица, и на ней немного автомобилей. Я ехал по проезжей части. Но затем я свернул направо на… – Цимбер пригляделся к карте. – На Царь Хизкиягу. Это широкая улица, и по ней я уже ехал по тротуару. Ведь эти машины… – он опять заговорил плачущим тоном, глядя на судью, но Дана не позволила ему расслабиться.

– По Царь Хизкиягу вы доехали до улицы Абарбанель и там еще раз повернули направо. Так?

– Не совсем так, – возразил Цимбер. – Я только начал поворачивать, и тут на меня напали.

В голосе молодого человека прозвучало раздражение. Допрос явно начал ему надоедать. Но Дана не собиралась выпускать эту мышку из своих коготков до самой развязки.

– Сколько времени заняла у вас эта поездка? – задала она следующий вопрос.

Цимбер нетерпеливо дернул плечом.

– Минут десять-пятнадцать. Я ехал не очень быстро, чтобы никого из прохожих не задеть.

– И что вы собирались делать дальше? – задала вопрос Дана и тут же пояснила: – Если бы не авария. – Краем глаза Дана заметила движение адвоката и добавила: – Или, как это называет ваш адвокат, нападение на вас?

– Я собирался проехаться по Абарбанель. Заехать в парк Сен-Симон[18], подышать воздухом. В этом парке есть велосипедные дорожки. А потом я хотел вернуться домой. У моей поездки не было никаких определенных задач. Я просто хотел покататься после болезни. Подышать воздухом.

– Понимаю, – сочувственно кивнула Дана. – Я вас очень хорошо понимаю, господин Цимбер. Две недели карантина могут свести с ума кого угодно.

Под ее взглядом Цимбер сначала закивал, но сразу осекся, видимо вспомнив завет адвоката – остерегаться провокаций.

– Господин Цимбер, – продолжила Дана. – Я подозреваю, что вы любите рок-группу Axxis.

– Люблю. Я фанат этой группы. Я слежу за их творчеством еще со времен, когда в группе играл Гвидо Вемейер и Вальтер Питш. – Цимбер оживился, в его глазах появился блеск, но в этот момент он вспомнил о провокации и напрягся. – А что, разве нельзя любить пауэр-метал?

– Можно, конечно! – Дана всплеснула руками. Дескать, как может прийти в голову человеку, живущему в демократической стране, такая нелепая мысль. – Я спросила просто потому, что увидела на вашем велосипеде фотографии музыкантов этой группы.

– Ну да, я приклеил эти фотки, – с вызовом проговорил Цимбер. – А что, нельзя?

Он покосился на судью, которая начала проявлять первые признаки недовольства. Ей этот допрос тоже начал надоедать.

– Конечно, можно, – улыбнулась Дана. – Но скажите, господин Цимбер, не отвлекались ли вы во время движения, тем более по тротуару, от управления вашим велосипедом? Не слушали ли, например, музыку? Своей любимой группы Axxis. Вы ведь знаете, что водителям электровелосипедов это категорически запрещено.

– Я уже отвечал на этот вопрос, – с вызовом отчеканил Цимбер. – Я ни на что не отвлекался. Я никогда не слушаю музыку во время движения.

– Прекрасно. – Дана склонила голову. – Это очень похвально. И у меня к вам еще один вопрос. Кто-нибудь из ваших домашних пользуется вашим велосипедом?

– Нет, – сразу ответил Цимбер. – Я живу с родителями и сестрой. Они не катаются на велосипеде. Тем более на электрическом.

– А ваши друзья? Не давали ли вы им велосипед на время своей болезни?

– Нет. Я никому не даю свой велосипед. Даже покататься.

– Хорошо, – кивнула Дана. – У меня остался последний вопрос к господину Цимберу.

Дана взглянула на Цимбера и заметила, как тот облегченно вздохнул на словах «последний вопрос». На губах его адвоката мелькнула улыбка, одновременно напряженная и насмешливая. На лицах прокурорских появилось выражение недоумения.

– Но прежде, – Дана повернулась к судье, – позвольте мне, ваша честь, подвести итог тому, что уже было сказано.

Судья, глядя на Дану сумрачным взглядом, строго кивнула.

– Господин Цимбер выехал из дома и проехал по четырем городским улицам. – Дана достала из папки и передала судье набор фотографий. – Проезжая часть этих улиц заасфальтирована, тротуары, как вы, ваша честь, можете видеть на фотографиях, сделанных мной, также заасфальтированы или выложены плиткой. Я все сказала верно, господин Цимбер?

Молодой человек кивнул.

– До этого путешествия ваш велосипед две недели стоял дома, и им никто не пользовался. Так ли это?

Цимбер кивнул.

– А теперь позвольте вопрос. Как вы можете объяснить, господин Цимбер, что на шинах вашего