сколько времени после их прихода в дом это было, он не знал. Боль прорезалась сквозь сон, всё было, как в тумане, поэтому он даже не открыл глаза и снова уснул.

***

Олег неподвижно лежал на койке. Его сны сменялись быстро. Они как будто бы пролетали у него перед глазами. Он не мог ничего запомнить, если вообще эти сны были. Но всё же сквозь все эти сновидения ему показалась немецкая речь. Доносилась она, словно кто-то говорит за стеной, и местами была неразборчива:

— Und wer sind sie? [Ну и кто они такие?] — послышался быстрый гнусавый голос и хлюпанье чая.

— Ehrlich? [Честно?] — знакомые нотки прорезались сквозь все преграды, на душе Олегу почему-то стало теплее.

— Ja. [Да.]

— Russische. Aber hör zu… [Русские. Но послушай…]

— Bist du total verarscht?! [Ты что, совсем сдурела?!] — послышался звон столовых приборов от сдержанного удара по столу.

— Aber ich liebe es! Gib uns ein paar Tage, dann kannst du uns wenigstens vergessen! [Но я люблю его! Дай нам пару дней, потом можешь хоть забыть нас!]

— Ich gebe Ihnen zwei Tage, damit Ihr Geist nicht hier ist. Ich habe Probleme ohne Sie vermisst… [Даю два дня, и чтобы потом вашего духа здесь не было. Как будто проблем мне без вас не хватает…] — хлюпанье чая.

— Vertrau mir, sie sind gut… [Поверь мне, они хорошие…]

— Nur weil du die Tochter meiner Schwester bist. [Только потому, что ты дочь моей сестры.]

Олег снова погрузился во тьму глубокого сна. Периодически он слышал посторонние звуки: шаги в коридоре или шкрябанье стульев по полу. Возможно, к нему даже кто-то заходил. Но ничего отчётливого он не запомнил. Его поглотил сладкий и отстраняющий от всех проблем сон.

***

Лучи солнца пробивались сквозь тюль. Они освещали часть небольшой комнаты, которая была больше похожа на большую кладовку. Везде лежали топоры, лопаты и другие садовые инструменты. Справа от входа огромный деревянный шкаф, а прямо под окном койка, сделанная из железных труб, с тонким матрасом, на котором спал мужчина лет тридцати, может, немного старше, положив одну руку на грудь.

Олег резко проснулся и вскочил, по привычке опираясь на локти. Не успел он открыть глаза, как сразу же зашипел от боли. Схватившись за ногу, Олег почувствовал свежий бинт. Кто-то за ночь наложил повязку заново, что в принципе почти полностью остановило кровь. Откинув голову, он плюхнулся обратно на подушку, от чего койка пошла ходуном и заскрипела, но всё же устояла. Сон уже было начал снова обволакивать уставшего капитана, как вдруг знакомый запах ударил ему в голову:

– “Блинчики!”.

В этот момент Аня заглянула в комнату, улыбаясь:

— О, ну наконец-то ты проснулся! — девушка вошла в комнату и присела у койки рядом с головой Олега. Она была одета совсем не по погоде: в яркое лёгкое платьице с открытыми коленками, но Олега это не смутило, всё же девушка должна чувствовать себя красивой. Он решил ничего не отвечать и просто следил за её плавными движениями. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально.

Аня посмотрела на перевязанную ногу и мило улыбнулась, поэтому сразу стало понятно, что это её работа:

— Мы там это… Блинчиков напекли! Приходи, пока не кончились! — она погладила его по руке и встала, собираясь уже уходить.

— Ань, спасибо… — звучало это неестественно, так как Олегу редко доводилось такое говорить. Но девушке этого хватило. Она подошла обратно к мужчине и, поцеловав его в лоб, прошептала:

— Поправляйся.

Олег дотронулся её руки, и ему показалось, что они так пробыли минут десять. Ему хотелось растянуть этот момент, но это был всего лишь миг, после которого Аня радостно побежала помогать на зов тётушки. Но только она завернула за дверной проём, как вернулась в него, послала воздушный поцелуй и кокетливо скрылась в глубинах дома.

— «Ей тут хорошо. Да и мне тут, чёрт побери, уже хорошо! Сейчас бы отдохнуть с ней так, подальше от всех проблем… Всё! Еду на заслуженный отдых, и пусть хоть об стенку бьются. Может, вообще в отставку уйду».

С этими мыслями капитан советской разведки начал слезать с постели и взглянул в окно. В нём ярко светило солнце, были видны бескрайние грядки…

— Эх, хорошо же здесь!

***

Когда Олег зашёл на кухню, за огромным овальным столом уже сидели все знакомые лица. В центре стола стояла ваза с цветами. Они пахли немного раздражающе, но было терпимо. Тарелка с блинами подходила к концу. С левой стороны стола сидел довольный по уши Стёпа. Он съел уже не одну пару блинов и сейчас снова тянулся за добавкой. Аня, сидевшая ближе всего к вошедшему капитану, показала рукой на подготовленное место рядом с ней. Стул скрипнул именно так, как он слышал ночью, после чего на него уселся Олег. Прежде чем начать поглощать вкусности подобно Стёпе, он высказал свою благодарность, обращаясь тёте Татьяне:

— Vielen Dank… Dass sie uns nicht verlassen haben. [Спасибо большое… Что не оставили нас.]

Та ничего не ответила, лишь укоризненно взглянула на него и, закончив приём пищи, удалилась в комнаты дома. Олег взял блинчик, свернул его в трубочку и, учёно разглядывая его, выложил мысли, накопившиеся за ночь:

— Итак, что мы имеем: за нами вполне вероятно гонится толпа бандитов. Не думаю, что они просто так нас отпустят. Это первое…

— Если гонятся, то чего сразу не поехали за нами? — встрял в ход его мыслей Стёпа.

— Ты видел, где они живут? Там у них скорее блокпост, для лёгкой наживы, не приспособленный к такому, а тут мы, — он откусил одну треть блина. — Так вот… Если этот барон и правда хочет с нами рассчитаться, то скорее он им даст технику, и они приедут сюда. Им на это нужно только время.

— Из чего следует, что нам не надо задерживаться тут, — заключила девушка.

— Именно, — Олег отхлебнул чай и ещё раз укусил блин. — Что мы ещё имеем, товарищи? Машину с простреленным колесом, что не есть хорошо…

Звон фарфора. Когда все повернулись к Стёпе, он уже собирал разлетевшиеся по столу блины и складывал их обратно на блюдце, которое уронил.

— Стёп, ну хватит уже, мне хотя бы оставь!

— Ну всё, товарищ капитан, последний подход!

— Ладно, вот с тобой и пойду к машине, надо проверить, вдруг что можно с ней сделать. И да, как я и сказал, завтра, думаю, нас здесь уже быть не должно.

— Есть! — отдал честь Стёпа, запихнув полностью