Поплутав по крепостным закоулкам, они наконец оказались в цитадели, где расположился Миштпор — маг-четверочник, предводитель Темных всей Вергатильской губернии. Было ему больше сотни лет, но Главный выглядел крепким мужчиной среднего возраста — как и все гипернатуралы высоких рангов, он почти не старел.

Когда-то давно, еще при императоре Григоре Тихом, Миштпор дослужился до премьер-майора, после чего демобилизовался из армии. С тех пор он жил на правах легального чародея, то есть гипернатуральности своей не скрывал. Городские и губернские воротилы не слишком жаловали сильного мага по причине его скверного характера, но ссориться боялись — по той же причине.

— Вот он где! — Прищурив белесые глазки, Миштпор недобро рассматривал Тарха. — Что за конфуз приключился с тобой в Заклятых Кварталах?

Уже настучали, догадался оборотень. Впрочем, вины за собой он не чувствовал, поэтому без утайки поведал про истерику престарелой Светлой прорицательницы. Слушая рассказ, Главный хмурился и, когда Тарх закончил отчет, сказал с недовольным видом:

— Глупая история. И подозрительная. Ты столько времени от всех таился, а тут какая-то старая дура вмиг тебя расколола.

— Думаешь, меня кто-то выдал?

— По-другому не выходит. Или кто из своих заложил, или Светлые что-то замышляют, — сделав задумчивое лицо, провозгласил Миштпор. — Вабланг уже передал: мол, знаем, что вы оборотня-убийцу скрыть пытались.

Оз-Вабланг, чародей третьего ранга, возглавлял губернскую общину Светлых. Смущенный неприятными новостями Тарх неуверенно произнес:

— Между прочим, Главный, та старуха тоже называла меня убийцей.

— Так ты и есть убийца, — хохотнул Миштпор. — Только Светлые об этом не догадывались.

— Кто же спорит. — Оборотень не сдержал самодовольную ухмылку. — Но ведь она кричала, что я всех поубиваю, так что даже свои будут не рады.

Миштпор снисходительно оскалился, поигрывая здоровенным, в два локтя длиной, магическим жезлом.

— Всех убью, один останусь… Так в армии называют плохих бойцов, которые бестолково рубят-стреляют во все стороны. В общем, смотри у меня, — проговорил он с ноткой презрения и погрозил кулаком. — Пользы от тебя не слишком много, как бы вреда не принес.

Миштпор махнул рукой, показывая, что Тарх может валить отсюда. Тут встрял Тибрел: запиши да запиши поручика-девяточника в мою когорту. Главный не возражал, только заметил мимоходом, что Тарх, судя по яркости ауры, типичный восьмерочник, а то и повыше.

' — Тем лучше, — обрадовался Тибрел. — Пошли, покажу тебе нашу каптерку.

— Погоди. — Оборотень опять обратился к Миштпору: — Главный, у меня после армейских приключений появились плохие предчувствия.

В губернии давно вызревали раздоры. Снова разгоралась застарелая неприязнь племен, проникшая даже в армию.

Тарх попытался внятно изложить тревожные признаки, подмеченные за время недолгого визита в казарму.

Солдаты-койсары, переселенцы из северных губерний, служили отменно, хоть и ворчали по любому поводу. А вот резервисты из вергатильской глубинки были ненадежны. Многие открыто демонстрировали, что не любят койсаров, чуть ли не в лицо называли алкашами-поработителями. Порой слышались перешептывания, что не нужна им имперская армия, давно пора отколоться от Койсара, объявить независимость княжества.

— Старые песни, — отмахнулся Миштпор. — Верги всегда на сторону поглядывали. Нам-то какое дело? Коли взбунтуются, император пришлет войско, и дураков-горлопанов перевешают.

— Неспокойно мне, Главный.

Замахав руками — чудо, как жезл при этом не сработал, — Миштпор повысил голос:

— Ступай. Надоел уже, умник несчастный.

Тибрел помог Тарху выбрать арбалет — новенькую машинку последней модели с хромированными деталями. Не иначе, оружие в армейском арсенале куплено. Или украдено. После долгих раскопок в ворохе тряпья Тарх нашел кожаную куртку, обшитую стальными чешуйками. Защитная одежда была грязная, потрепанная, на два размера больше, чем требовалось, но других не обнаружилось.

Немного поколдовав, Хланд привел одежку в порядок — чистенькая стала и сидела почти как влитая. Вдобавок легкая доза колдовства сделала куртку невидимой для натуралов.

— Мне бы еще железяку хорошую, — намекнул оборотень.

— Неплохо фехтуешь? — обрадовался Тибрел.

— Не так чтобы очень. Но бывают зачарованные клинки, они ведь сами рубятся.

Иронически посмеиваясь, Хланд объяснил, что против мало-мальски толкового мага такое оружие бесполезно.

— Ни к чему тебе меч. Хватит кинжала, хлеб на привалах резать, — решительно заявил Тибрел, а затем поинтересовался: — Жезл у тебя есть?

— Гражданского образца, со студенческих времен остался. Слабенький, неудобный. Я просил Главного, но Миштпор не пожелал слушать.

— Хороший больших денег стоит, — назидательно проговорил Хланд. — У нас в поселке варганят совсем отстойную халтуру. Такая поделка только видимость напустит, а настоящего колдовства нет и в помине.

— Да, хорошую палку только сильный чародей может сделать, — поддакнул Тибрел. — Тут материал особый нужен и большое мастерство. Потому и ценится недешево.

Тарх вспомнил последнюю встречу с отцом. Старик был известным мастером-шестерочником и за долгую свою жизнь создал немало магических инструментов. Папаша Бадек всегда говорил сыну: достань хороший кристалл, и я сделаю жезл, с которым ты быстро, всего-то лет за двадцать, на ступеньку-другую подрастешь.

Увы, качественные кристаллы на дороге не валяются. Разве что на Куполе, так туда же не попадешь…

Позвякал колокол. Со всех концов крепости к центральному форту потянулись Темные. По узким улочкам, по площадкам, на которых все еще стояли катапульты, по развилкам для маневра подразделений — все неторопливо стекались в единственный зал, где могла поместиться такая орава.

Многих собратьев Тарх знал в лицо, даже тех, кто вряд ли помнил невзрачного оборотня. Прошел Кенджибар, известный философ-историк местного масштаба. Как всегда, он был шикарно одет — кожа, бархат, блестящий металл — и окружен млеющими красотками. Хотя Кенджибар был всего лишь шестерочником, слава гения печатного слова губернских масштабов привлекала к нему повышенный интерес женского пола..

Приветливо кивая встречным, быстрым шагом ворвался в зал четверочник Оланкавачанд, считавшийся лучшим врачом южных губерний. Говорили, что Ланку сильно не повезло в жизни — единственный сын от жены-натуралки почти не унаследовал магических способностей. По слухам, целитель задумал жениться на молоденькой чародейке не ниже шестого-седьмого ранга. Подобные разговоры который год держали губернских невест в состоянии боевой готовности.

У самых дверей зала когорту Тибрела придержали три бугая в костюмах из тонкой кожи.