руки, служащие витриной. Все остальное — лишь великолепный фон. На Раймонде, той самой перепуганной блондинке с короткой стильной стрижкой соломенных волос было облегающее белое атласное платье. Она с трудом присела, чтобы капитан сумел застегнуть на шее широкое сапфировое колье с бриллиантовыми подвесками. Девушки собрались вокруг, восхищенно ахая. Лаура у двери, ведущей в зал, напряженно ждала, приложив ухо к портьере. Услышав вступление оркестра, служащее сигналом к началу показа, она скомандовала: «Вперед, Раймонда!». И девушка, быстро перекрестившись, царственно шагнула в разверзшуюся за распахнувшимися дверями ослепительную бездну. Бархатная портьера сомкнулась за ней, не скрыв шум аплодисментов и голос графа, представлявшего демонстрируемые драгоценности.

Виктория, одетая в длинное, черное, абсолютно гладкое бархатное платье, с обнаженными плечами и спиной, непослушными руками стала натягивать длинные белые перчатки.

— Я рада, что ты в порядке, уж чего только тут не болтали! — подошла к ней мулатка Вирджини. — Пить не хочешь? Там на столе охлажденная минералка. И подогретая, если у тебя горло не в порядке. Тогда в Риме ты так грохнулась! Шнайдер чуть не подал в суд на оператора, мол, это он своим сквернословием спровоцировал обморок. А наш «голубой мотылек» открутился божился, что не причесывал тебя. — Девушка потрогала распущенные волосы Виктории. — Здорово! Я сразу поняла, что это не парик. Зря болтали, что ты облысела. Но у тебя тогда чуть не полгривы выпало.

— Ничего, у меня был хороший доктор. — Виктория потрогала голову. — И отличный стилист. Это он придумал такой цвет. Извини, мне надо быстренько причесаться.

Она достала из сумочки щетку и старательно собрала все волосы на темени. Из пучка выпали отдельные длинные пряди.

— Оставь так! Выглядишь классно, — поддержала её Вирджини и ойкнула, услышав свое имя. Через минуту в тяжелых браслетах и гривне литого золота, украшенных бирюзой и рубинами, она с лицом каменного идола выходила на подиум.

— Антония Браун, Антония Браун! — Лаура за руку подвела её к офицеру. — Номер пять, пожалуйста.

Капитан открыл гладкий металлический ларец, извлек оттуда горсть алмазов, сыплющих радужные искры, и со вздохом приложил её к шее Виктории.

— Вы прямо как любящий отец, провожающий к венцу любимую дочь — так горько вздохнули! — пошутила Лаура, стараясь разрядить напряжение, охватившее всех при виде знаменитых драгоценностей.

— Извините, графиня, но я держал бы свою дочь подальше от этих игрушек. Чувствую себя так, словно веревку на шее затягиваю. Даже руки дрожат. Ну, с Богом, сеньорита! — напутствовал он Викторию.

— Ни пуха, детка! — подтолкнула её в спину Лаура, распахнув бархатный занавес.

Первым порывом Виктории, чисто инстинктивным, было бежать обратно, но тело налилось свинцом и она застыла у выхода, сраженная ослепительным светом юпитеров и благоговейной тишиной. Помолчав, торопливо защелкали фотоаппараты. Виктория затравленно огляделась: из темного зала на неё уставились десятки стеклянных внимательных глаз, жадно ловящих каждое её движение. Объективы, чертовы объективы! Она и не представляла, что стеклянный окуляр может выглядеть так хищно, а свет быть столь въедливым и безжалостным. «И почему меня не предупредили, что это выглядит как расстрел!» — с раздражением подумала она о Шнайдере.

— И вот оно перед вами — сказочное сокровище — легендарное колье Мазарини, — почти прошептал в микрофон Лукка. Тут же вступил оркестр, заманивая Викторию в нежное кружение скрипичных пассажей.

— Прошу уменьшить освещение. Сказка требует полутеней, — обратился к помощнику Лукка и напряжение юпитеров упало, приняв оттенок лунной голубизны. Кто-то громко захлопал и, скользнув взглядом по первому ряду расположившихся в креслах гостей, Виктория заметила толстенького Ротшильда, явно старавшегося привлечь её внимание. Где-то здесь скрывается в полумраке волшебник Ингмар. Ничего, она тоже может продемонстрировать ему неплохой трюк. Виктория шагнула вперед медленно и плавно, как учил её, не жалея сил, милый Дюваль. Спасибо, Дани. Тебе не придется краснеть за свою ученицу. В центре подиума она, словно в лунатическом танце, сделала несколько оборотов, подчиняясь зову скрипок и подставив лицо хлынувшему откуда-то сверху дождю розовых лепестков. Грянули аплодисменты.

— Это сюрприз Ингмара Шона для нашего представления. Спасибо, Маэстро. Мы рукоплещем вам! — прокомментировал происшедшее Лукка.

Господи — «сюрприз»! А Виктории эта метель показалась совсем естественной. Видимо, её не смутил бы сейчас даже звездопад или извержение вулкана в парке. Она переступила черту реальности, а за ней начиналась сказка. Виктория уже не слышала комментариев графа, рассказывающего историю бриллиантов и не заметила, как оказалась «за кулисами». Лаура буквально втянула её в комнату из-за портьеры.

— Слава Господу, Тони, все прошло отлично! Он, наверно, жутко напугал тебя? Придумать же такое — без предупреждения вывалить на голову целую клумбу… Сумасшедший!

— Да нет, ничего. Я не заметила… — лепетала Виктория, подставляя шею капитану.

— Сеньорита, уверяю вас, без этой криминогенной сбруи вы выглядите ничуть не хуже, — успокоил её офицер, с явным облегчением захлопывая крышку стального ларца.

Лаура, выпроводив на сцену очередную манекенщицу, отвела Вику в угол и горячо зашептала: «Я отменяю твой второй выход в изумрудах. Пусть пройдется лишний раз Раймонда. — Мне кажется хороший режиссер не стал бы портить эффект повтором. Вот твой пропуск через охрану, ступай, отдыхай, девочка. Скоро все кончится и мы немного расслабимся в узком кругу».

— Отлично, отлично! Все решили, что ты сыграла ошеломление. Это было так кстати! — обняла Викторию поджидавшая у выхода из охраняемой зоны Алиса.

— Боюсь, нас засыпят предложениями из киностудий, снимающих фильмы ужасов. Испуг был изображен великолепно! — усмехнулся Шнайдер. — Сейчас начнется аукцион, а потом обед счастливчиков в избранном обществе. Мы приглашены графом. Я отвезу тебя в гостиницу переодеться, пока мадам Алиса понаблюдает борьбу кошельков.

Проводив Викторию до номера, Артур сказал:

— Зайду за тобой через час. Да, мама прочила одеть белый костюм из каких-то там испанских кружев. От Нино Риччи.

— Хорошо… Постой, Артур. Я действительно выглядела так ужасно… Ну, моя растерянность и это… кружение?

— Вполне пристойно. А главное — к месту. «Торжество маразма». Офорт. Это я про аукцион, затеянный графом. Ты была чудненькой и безупречненькой, — вздохнул Шнайдер. — Хорошо, что не понадобилась бригада спасателей, чтобы откапывать тебя, а главное — бриллианты из лепестковой лавины: ах, как романтично!

— Он что, этот Ингмар, сам сыпал цветы?

— Вот уж не знаю, не знаю. Вероятно, нанял или выдрессировал легкокрылых Амуров. Ну, поторопись, девочка.

Виктория была готова уже через двадцать минут. Костюм из белоснежного выпуклого кружева был просто великолепен! Вроде обычный «мешок», а на плече что-то стянуто, в талии подколото — и сама грация! Виктория пыталась проникнуть в тайны кроя. Вот бы тетя Августа посмотрела! Полотно даже не разрезано, рисунок сохранен, а стоит, наверное, сумасшедшие деньги… От этой мысли новоявленная богачка