— Чудо! Это же венецианская работа семнадцатого века! Я просто обожаю угасающие золотистые тона! — Алиса с явным подтекстом взглянула на графа.

— Да, равные моим полотнищам можно найти только во Дворце дожей. Дед любил пустить пыль в глаза, считал себя знатоком и богачом, имеющим право позволить себе изящные причуды, — демократичный граф, собственноручно прочищавший каминные дымоходы, словно извинялся за расточительность предка.

— Я пригласил вас пораньше, хотел побеседовать в тесном кругу. Согласись, Алиса, старый друг семьи имеет на это право. — Лукка привел гостей в овальный кабинет, находящийся, очевидно, в угловой башне, и пригласил расположиться на круговых диванах, обитых темно-вишневым шелковым штофом. Последние отсветы солнечных лучей проникали сквозь арочные окна, наполняя комнату золотистым свечением.

— Мастера оставили здесь все как было, естественно, обновив материалы и кое-где подреставрировал изразцы на этой уникальной печи. Здесь проводили зимние вечера члены семьи Бенцони, а моя прабабка рассказывала длинные истории, следуя за изображенными на изразцах картинами. По-моему, там запечатлена вся греческая мифология, — сказал Лукка. — Но все это я покажу вам после. И ещё мы обязательно поднимемся на верхний этаж — должны же вы хоть взглянуть на результаты моих стараний. И, я надеюсь, пожалеть, что предпочли гостиницу… Что будем пить? У меня есть прекрасное вино из фамильных погребков — здесь всегда хорошо шли рислинговые сорта. Но, возможно, дамы хотят нечто более женственное?

Казалось, Лукка едва подмигнул Алисе в знак того, что не забыл её предпочтение в выборе напитков.

— Проводя ревизию своего хозяйства перед ремонтом, я обнаружил в подвалах несколько бочонков неизвестного вина, очень темного и загустевшего от времени. Вместо того, чтобы выбросить это старье, мой педантичный дворецкий отвез бочки на дегустацию. «Можно ли давать это вино гостям?» робко осведомился он.

— Ни в коем случае. Оно слишком хорошее, — ответил специалист.

Все взяли бокалы с темным вином, в котором играли последние отсветы заходящего солнца. Пригубив, Алиса улыбнулась заговорщицки и слегка осуждающе, словно несколько рискованной шутке. Виктория глотнула сладковатое ароматное вино и вопросительно оглядела присутствующих.

— Не пугайся, девочка. Лишь в угоду вкусам твоей матери мы здесь совершаем страшное преступление против этикета — пьем сладкое вино перед сухим! Умоляю — никому ни слова! — Лукка шутливо приложил палец к губам и Виктория радостно охнула. Она поняла! Поняла этот своеобразный юмор аристократов — из советской школьницы вышел неплохой знаток этикета. Закон, принятый в обществе, гласил: сладкие вина подаются только к десерту. Причем, красные появляются на столе после белых, а более крепкие после легких. Так что к десерту и кофе можно добраться и до ликера.

— Я, как и мама, не упускаю возможности отведать редкий сорт крепленого вина. Действительно — букет необычный. К тому же оно очень красиво. — Виктория подняла бокал, любуясь игрой оттенков. — С точки зрения эстетики сорт выбран на удивление точно, граф. Закатное вино. Кровь уходящего солнца.

— Браво, детка! Я прикажу написать на этикетках это название. А один бочонок велю отвезти в гостиницу с дарственной «мадмуазель Антонии Браун. Открыть в день свадьбы».

Алиса и Шнайдер переглянулись, не совпав выражениями. Алиса была приятно удивлена свободной разговорчивостью Виктории и её контактам с Луккой. Шнайдер, по-видимому, нашел весь этот диалог с намеками о свадьбе неуместным, и, поторопясь замять неловкость:

— У вас прекрасное вино, граф. Ничего, что преступно сладковат для аперитива. Но мы не проговоримся даже под пыткой, — заверил Шнайдер. — Тем более, что у меня в этой области есть грехи и пострашнее. Не знаю, можно ли признаться при дамах, но мне приходилось глотать виски прямо натощак!

— В таком случае, вы не грешник, Артур, а мученик! — заметила Алиса с наигранным отвращением.

— Я уже четверть часа наблюдаю за нашей красавицей и не обнаруживаю в себе никаких иных эмоций, кроме восхищения. Позволь выпить за твое здоровье, Тони, ты действительно с блеском выпуталась из этой передряги. Даже, я бы сказал, приключение пошло тебе на пользу. — Лукка поднял бокал.

— Пожар способствовал ей много к украшенью, — пробормотала Вика залетевшую в голову цитату из «Горе от ума». — Это фраза из одного русского классика, написавшего замечательную комедию. Так что на все случаи жизни растаскали из неё поговорки.

— Девочка много читала за эти месяцы выздоровления. У Остина огромная русская библиотека. Ох, у нас такой многоязыкий дома! — вставила Алиса. Правда, маман что-то очень уж подозрительно засела в Париже. Судя по всему, у неё появился сердечный дружок. — Алиса не сказала, что чрезвычайно радовалась этому обстоятельству, позволяющему до сих пор скрыть от Елизаветы Григорьевны трюк с подменой её внучки.

— Через полчаса начнут прибывать гости. Вот список — вы можете познакомиться. Всего сорок человек. — Лукка протянул плотные листы с готической вязью имен, снабженных затейливыми закорючками, обозначавшими титулы. Представлены, кажется, все континенты. Но сегодня здесь только избранное общество, можно сказать — друзья. Именно поэтому здесь находитесь и вы. Никаких представителей богемных кругов — художников, манекенщиц, кутюрье. И минимум журналистов. Все это — завтра. Сегодня — почти семейная встреча. А вот и Лаура! — Ты как раз вовремя, дорогая, — Лукка пододвинул жене высокое резное кресло. Лаура быстро обнялась с Алисой и Тони, символически чмокнув густо-карминными губами воздух возле её щеки, и мимоходом протянула руку для поцелуя Артуру.

— Я все на лету, на бегу! Вчера ещё сидела в каком-то грязном иракском подвале в обществе террористов. Только что из ванной, полчаса отмокала, уверена, у них там полно вшей!

— Дорогая, у тебя, я думаю, рассказ часа на два, а мне надо успеть кое-что объяснить Антонии до прибытия самых пунктуальных визитеров, — мягко остановил жену Лукка.

— Замолкаю, замолкаю! — Лаура потянулась к бокалу. — Ты что, решился откупорить свои секретные бочонки? Ах, прости, молчу.

— Так вот, дамы и господа. Я ввязался в довольно рискованную историю… — начал Лукка.

— Еще бы, я удивлюсь, если при таком количестве каратов на один квадратный метр мы обойдемся без криминальных историй, — усмехнулась Лаура.

Лукка умоляюще посмотрел на жену:

— Комментарии журналиста после… Итак, вы уже знаете (об этом галдят целый месяц), что я решил возродить в этом доме традицию, начатую моим прадедом. Придав ей больший размах, что после такого перерыва вполне естественно… Старый граф Рафаэло Кастино Бенцони был известным коллекционером и регулярно осенью собирал у себя в доме коллег и соперников, чтобы похвастаться новыми приобретениями. В основном это были предметы ювелирного искусства: украшения, мелкие безделушки, а приглашались только итальянцы, двое из которых, правда, жили в Амстердаме — городе бриллиантовых мастеров. Я нашел кое-кого из