Рама заскрипела, окно раскрылось, и герцог нырнул внутрь. Секунду его ноги болтались на уровне носа Рэкса, затем он услышал глухой удар и приглушенное проклятье.

— Вы ушиблись? — прошептал Рэкс, взбираясь на подоконник.

— Немного. Должен признаться, такие упражнения не для моего возраста. Но дверь в туалет, к счастью, не заперта.

Как только Рэкс очутился внутри, герцог присел на корточки возле косяка.

— Снимайте ботинки, — приказал он, — и носки тоже.

— Ботинки можно снять, хотя мы рискуем поранить ноги, если нам придется убегать, но зачем же носки?

— Не спорьте — мы тратим время.

— Хорошо, что теперь? — пробормотал Рэкс, стоя на полу голыми ногами.

— Одевайте ботинки, а поверх них — носки: тогда вы сможете двигаться быстро и бесшумно.

— Как вам будет угодно, — Рэкс повиновался, и герцог приглушенным голосом продолжал:

— Теперь ни звука. Я уверен, что все разъехались по домам, и, если только Моката не поджидает нас, мы сможем застать здесь Саймона. Если мы столкнемся с этим черным слугой, то не забывайте, ради бога, что нельзя глядеть ему в глаза.

С предельной осторожностью он открыл дверь и вгляделся в темный холл. Слабого света, проникающего снаружи, сквозь верхнее окно, было, однако, достаточно, чтобы различить распахнутые настежь двойные двери, ведущие в гостиную. Он внимательно прислушался и сделал знак Рэксу следовать за ним. Оказавшись в гостиной, герцог подошел к окну и тихонько отодвинул закрывающую его штору. В слабом свете они смогли различить очертания позолоченной мебели, тарелки и стаканы, оставленные на роскошных инкрустированных деревом столах.

Рэкс взял чей-то бокал, на две трети наполненный шампанским и протянул его герцогу так, чтобы он смог увидеть оставшееся в нем вино. Де Ришло понимающе кивнул. Все они — ирландский бард, альбинос, однорукий евразиец, человек с заячьей губой и другие из этой компании, должно быть, удрали сразу же после того, как они с Рэксом силою увезли отсюда Саймона. Герцог аккуратно задернул штору, и они вернулись в холл. Здесь они увидели еще одну дверь. Де Ришло подошел к ней, медленно повернул ручку и открыл ее. Они очутились в небольшой библиотеке, и сквозь высокие, до пола, окна на дальнем ее конце можно было увидеть деревья сада, призрачные и загадочные в свете звезд. Оставив Рэкса возле двери, герцог на цыпочках прокрался через комнату к окнам и широко раскрыл их. С того места, где он стоял, ему удалось различить очертания ракитника, росшего у стены сада. Путь к отступлению был свободен. Он повернулся и остановился как вкопанный: Рэкс исчез.

— Рэкс! — громким шепотом прошипел герцог, объятый безотчетным страхом. — Рэкс! — Но ответа он не дождался.

За свою длинную и богатую приключениями жизнь де Ришло много раз приходилось бывать в различных переделках, и его рука инстинктивно потянулась в карман, где обычно находился пистолет. Но там было пусто, и ему потребовалась еще доля секунды, чтобы вспомнить, что их ожидает жестокая схватка с силами тьмы, в которой единственной защитой может быть только неуклонная вера в окончательную победу добра, а оружием — те скромные знания, воспользовавшись которыми он надеялся призвать на помощь силы света.

В два прыжка он достиг двери и нажал электрический выключатель, громким и звонким голосом выкрикнув при этом:

— Fundamenta ejus in montibus sanctis!

— Какого черта? — воскликнул Рэкс, когда зажегся свет. Он стоял на другом конце холла и сооружал преграду из кресел и фарфоровых ваз возле одной из дверей, за которой могли находиться, как он предполагал, комнаты для слуг.

— Зачем вы это сделали? — тут же добавил он, напряженно глядя в сторону лестницы, ведущей наверх. Однако ничего не произошло, и в доме вновь воцарилась такая глубокая тишина, что они могли слышать участившееся дыхание друг друга.

— Пусто, — через несколько секунд объявил Рэкс. — Будь здесь кто-нибудь, вас непременно услышали бы. Вы крикнули на весь дом.

Де Ришло свирепо посмотрел на него.

— Сумасшедший! — рявкнул он. — Неужели вы не понимаете, с чем мы имеем дело? Даже теперь, когда в этом проклятом доме горит свет, мы не должны разлучаться ни на секунду.

Рэкс улыбнулся. Он всегда считал герцога бесстрашным человеком, и для него было откровением увидеть его в таком взвинченном состоянии.

— Я не боюсь привидений, но мне не нравится, когда в меня стреляют сзади, — обезоруживающе просто сказал он. — Я решил соорудить эту баррикаду, чтобы услышать приближение слуг, если у нас вдруг возникнут неприятности с Мокатой, а они решат прийти к нему на помощь.

— Хорошо, Рэкс, но я все же настоятельно требую, чтобы мы держались как можно ближе друг к другу. Возможно, мои слова покажутся вам странными, но должен сказать вам, что, если какое-нибудь необычное явление действительно произойдет, нам придется взяться за руки. Это учетверит наше сопротивление силам зла. А теперь давайте пройдем наверх и убедимся, что все они ушли.

Изумленный Рэкс последовал за ним. Этот человек, шарахавшийся теней и призывающий держаться по-детски за руки во время опасности, казался полной противоположностью того де Ришло, которого он знал раньше. Однако, когда Рэкс смотрел, как его друг быстрыми неслышными шагами поднимался по лестнице, он подумал, что, если герцог был так сильно испуган, этот полночный визит служил еще одним подтверждением его мужества.

На верхнем этаже они бегло осмотрели спальни, но все они оказались пустыми, а все постели — заправленными.

— Моката, вероятно, отослал всех прочь, а сам дождался в машине возвращения Саймона, чтобы немедленно увезти его, — заявил де Ришло, когда они спустились вниз.

— Да, похоже на то; и нам, по-видимому, следует поступить также. Тут чертовски холодно, — поежившись, сказал Рэкс.

— Удивляюсь, как вы не заметили этого раньше; но уезжать еще рано. Нам предоставляется отличная возможность беспрепятственно обыскать дом. Мы можем обнаружить здесь массу интересного. И зажигайте везде свет — чем больше, тем лучше.

В гостиной их встретило все то же обилие великолепных закусок, которым они не успели воздать должное во время первого визита сюда. Герцог взял бокал и налил себе вина.

— Саймон, я вижу, вновь перешел на Клико, — заметил он. — Он с замечательным постоянством колеблется между ним и Буллинджером, хотя я, лично, когда-то предпочитал им обоим более выдержанный Пол Роджер.

Рэкс тем временем положил себе на тарелку кусок утки а-ля Монморанси, щедро добавил к ней вишни и принялся неторопливо уничтожать деликатесы, размышляя, что могли означать эти слова. Оправился ли де Ришло от столь необычного для него волнения, или же хотел скрыть свои тайные опасения? Ему не хотелось признаваться самому себе, но в доме действительно было что-то странное, по ногам словно растекался ледяной холод, и тишина здесь казалась на удивление гнетущей.