Ему не терпелось поскорее убраться отсюда прочь, поэтому заданный им вопрос прозвучал несколько раздраженно:

— Меня совершенно не интересует, что он пьет. Куда, черт побери, делся Моката? И почему он сбежал?

— Объяснить последнее не сложно, — де Ришло поставил свой бокал и достал портсигар с его любимыми Гойо де Монтеррей. — В Англии практически отсутствуют законы, запрещающие занятия черной магией. Существует лишь так называемый Акт о нищих и бродягах, принятый в 1842 г., согласно которому к юридической ответственности может быть привлечен всякий, кто пытается предсказывать будущее и использует для этого любые средства или приборы. Такие люди обычно бывают замешаны и в других преступлениях, к числу которых относятся шантаж, торговля наркотиками, насилие и даже убийства. И у Мокаты, убедившегося в том, что мы узнали о его оккультных занятиях, видимо, имелись причины не ввязываться в открытую ссору с нами, чтобы не привлекать к себе и своей деятельности внимание полиции. Он, очевидно, решил, что в данном случае осторожность лучше храбрости, и временно покинул этот дом, забрав с собой Саймона.

— Не совсем логично, — возразил Рэкс. — Сначала вы опасались того, что он может неизвестно что сделать с нами, а теперь утверждаете, что он удрал, побоявшись получить в зубы.

— Друг мой, я могу только теоретизировать. Я сам, к сожалению, блуждаю в потемках. Одни из последователей левого пути — всего лишь неофиты, способные только накликать зло на тех, кто им неприятен. Другие же являются мастерами своего дела и умеют приводить в действие разрушительные силы колоссальной мощности. Если Моката занимает низкое место в этой иерархии, с ним можно обойтись, как с обычным мошенником, не рискуя подвергнуться серьезной опасности, но если он мастер, тогда он в состоянии ослепить или даже умертвить нас. К сожалению, мне известны слишком немногие обряды правого пути — или белой магии — чтобы защитить нас в случае необходимости. Знай я больше, возможно, мне удалось бы определить то место, где сейчас находится Саймон.

— Не падайте духом — мы непременно найдем его! — рассмеялся Рэкс, отодвигая тарелку, но его смех прозвучал настолько жутко в пустынной комнате, что американец невольно оглянулся через плечо. — Что мы будем делать дальше? — более спокойным тоном спросил он.

— Надо попробовать найти бумаги Саймона. Если нам это удастся, мы сможем узнать настоящие имена и адреса некоторых из присутствовавших здесь сегодня людей. Давайте начнем с библиотеки, — и захватите с собой бутылку, а я возьму стаканы.

— Что вы хотите сказать — истинные имена? — поинтересовался Рэкс, выходя вслед за де Ришло из гостиной.

— Неужели вы могли предположить, что ту невообразимую старуху с клювом, как у попугая, в действительности зовут мадам д’Урфе? Это имя она получила при своем повторном дьявольском крещении; оно принадлежало реальной графине, отъявленной ведьме времен Людовика XV. То же относится и к другим. А разве вам не известно, что значит «Танит», имя вашей прекрасной дамы?

— Нет, — с сомнением произнес Рэкс. — Я подумал, что она просто иностранка.

— Дорого мой, Танит — это лунная богиня древнего Карфагена. Египтяне называли ее Изидой, а финикийцы — Астартой. Ей поклонялись в священных рощах, где приносили в жертву голубей и где творился немыслимый разврат. Бог по имени Адонис был ее возлюбленным, и люди каждый год оплакивали его мифическую смерть, считая избавителем человечества. Когда огромные процессии двигались к ее храмам, люди доводили себя до исступления и, чтобы утешить страдания овдовевшей богини, нещадно резали себя ножами. Об этом пишет сэр Джордж Фрэзер в своей книге «Золотая ветвь». Богиня не умерла, Рэкс; изголодавшись за века христианства, она жаждет еще сильнее. Дважды произнесите в нужное время и в нужном месте одиннадцать слов, состоящие из одиннадцати букв каждое, и она предстанет перед вами во всей своей жуткой красоте, требуя новой жертвы.

Веселый скептицизм Рэкса не смог устоять перед этим зловещим заявлением. В голосе де Ришло звучала, казалось, убежденность в какой-то ужасной истине, и от столь характерного для него мягкого цинизма не осталось и следа. И он непроизвольно поежился, увидев, как герцог начал вытаскивать один за другим ящики письменного стола Саймона.

Во всех них, кроме одного, запертого на ключ, находились счета, расписки и обычные деловые бумаги. Рэкс, вооружившись тяжелым стальным ножом для разрезания бумаги, открыл запертый ящик, но и в нем оказалась лишь чековая книжка да кипы процентных купонов. Затем настала очередь длинных рядов книжных полок, — Саймон мог хранить ценные документы в тайниках, спрятанных за собраниями сочинений, которыми он так гордился. Ничего не обнаружив и там, герцог и Рэкс покинули библиотеку и тщательно обыскали другие комнаты, не забыв про спальни верхнего этажа, но все их усилия не принесли никаких результатов.

Во время обыска де Ришло ни на шаг не отпускал от себя Рэкса, и тот был даже рад этому. Мало-помалу атмосфера в доме начала оказывать на него воздействие, и несколько раз у него возникало неприятное чувство, словно кто-то подсматривает за ним сзади, и всякий раз он пробовал убедить себя в том, что это была всего лишь игра воображения, излишне возбужденного сегодняшней беседой с де Ришло о сверхъестественном.

— Эти люди непременно должны были оставить где-то следы своих деяний, — сердито проговорил герцог, когда они вышли из последний комнаты, — и я намерен обнаружить их.

— Мы еще не были в обсерватории, — там, на мой взгляд, самое подходящее место для этого, — сказал Рэкс.

— Да, идемте теперь туда, — произнес де Ришло, направляясь в сторону ведущей наверх лестницы.

Но в огромной комнате с куполом вместо потолка все было по-прежнему. Большой телескоп смотрел все в том же направлении, астролябии и секстанты находились на своих местах, и в ярком электрическом свете пентаграмма с кабалистическими знаками отчетливо выделялась на полированном полу. За последние несколько часов здесь, очевидно, ничего не происходило. Чтобы проверить это, герцог открыл крышку плетеной корзины, стоявшей около стены.

Изнутри донесся характерный звук и герцог удовлетворенно кивнул.

— Взгляните, Рэкс! Вот черный петух и белая курица, предназначенные для жертвоприношения, но нам сегодня удалось испортить им праздник. Уходя отсюда, мы захватим с собой птиц и выпустим в сад.

— Что они намеревались делать, как вы думаете? — серьезно спросил Рэкс.

— Воспользовавшись соединением некоторых звезд, произошедшем при рождении Саймона и повторившемся сегодня ночью, они намеревались через него вызвать какого-то своего жуткого знакомца — скорее всего, падшего духа — для того, чтобы получить требуемую им информацию.

— Вы сошли с ума, — нетерпеливо воскликнул Рэкс. — Я не верю в эти вещи. Саймон попал в руки похитителей и шантажистов, и, возможно, загипнотизирован ими. Весь этот бред насчет черной магии был использован ими только для того, чтобы произвести на него впечатление. Что же касается всего остального — это полнейшая и отъявленнейшая чушь.