— Да, я кое-что слышал о нем. Негры в южных штатах, даже будучи христианами, частенько практикуют этот культ. Однако маловероятно, чтобы образованный человек, вроде Саймона, мог принять все это всерьез.

— Что ж, в такой грубой форме как вуду — действительно, вряд ли. Но уж если говорить о белой расе, то за помощью к силам зла нередко прибегали самые богатые и образованные ее представители, жаждавшие большей власти или большего богатства. Особенно процветало занятие черной магией в Париже во времена Людовика XIV. Доказано, что отравительница Ла Вуазэн похитила и передала отъявленному мерзавцу аббату Гиборгу более полутора тысяч детей для жертвоприношения в черных мессах. Он перерезал им глотки, собирал кровь в потир и поливал ею обнаженное тело соучастницы, лежавшей на алтаре. Рэкс, я говорю об исторических фактах, о том, что вы сами можете найти в документах судебного процесса, когда были осуждены двести сорок шесть мужчин и женщин за участие в этих дьявольских ритуалах.

— О, ужас! — воскликнул Рэкс. — Но с тех пор все-таки прошло много лет.

— Хорошо, если вам требуются свидетельства ваших современников, обратитесь к сравнительно недавнему случаю, произошедшему с принцем Боргезе. Он сдал внаем до конца 1895 г. принадлежащий ему дворец в Венеции. Наниматели не вспомнили о том, что срок аренды истекает до тех пор, пока принц не уведомил их о своем желании поселиться во дворце. Они пробовали возражать, но слуги Боргезе взломали двери, и как вы думаете, что обнаружили внутри?

— Откуда мне знать? — ответил Рэкс.

— Оказалось, что главная гостиная была превращена в храм сатаны. Стены были занавешены от потолка до пола плотными черными и красными шелковыми шторами, не пропускавшими свет, а в дальнем конце гостиной висел огромный гобелен с вытканной на нем колоссальной фигурой Люцифера. Под ним размещался алтарь, на котором находилось все необходимое для черной мессы: черные свечи, ритуальные сосуды и тому подобное. Роскошные позолоченные кресла и скамеечки стояли наготове для участников, все помещение освещалось электричеством, а свет проникал сквозь отверстие, по форме напоминающее огромный человеческий глаз.

Де Ришло нервно постучал кулаком по столу.

— Я сообщаю вам факты, Рэкс, слышите, факты, которые могут подтвердить живые свидетели. Несмотря на все наши достижения, которыми мы так кичимся: аэропланы, электричество, машины, несмотря на наш современный скепсис, силы тьмы действуют, и до сегодняшнего дня являются предметом поклонения несчастных человеческих созданий, обращающихся к ним для достижения своих нечестивых целей.

Рэкс неожиданно побледнел.

— И вы в самом деле считаете, что Саймон ввязался во все это?

— Я просто убежден! Не будь вы так увлечены той девушкой, вы, несомненно, обратили бы внимание на остальных. Альбинос, человек с заячьей губой, однорукий евразиец — все они дьяволопоклонники.

— Но только не она, только не Танит! — вскричал Рэкс, вскакивая на ноги. — Ее наверняка втянули во все это, как и Саймона.

— Возможно, но это не меняет сути дела. Помните корзину, которая стояла в обсерватории? Так вот, подобно неграм, практикующим вуду, вся эта компания собралась, чтобы принести жертву своему инфернальному властелину. Они должны были зарезать черного петуха и белую курицу… В чем дело? — резко повернулся де Ришло, услышав негромкий стук в дверь.

— Ваше превосходительство, — в дверях появился слуга герцога, Макс. — Посмотрите, что я вам принес. — Он разжал кулак, и герцог увидел свастику с драгоценными камнями, лежавшую на его раскрытой ладони.

Прыгнув, как пантера, герцог оттолкнул в сторону слугу и бросился прочь из комнаты.

— Саймон! — закричал он, устремившись по коридору. — Саймон! Я велел тебе не двигаться. — Но когда он вбежал в спальню, только смятая постель и разбросанная одежда говорили о том, что Саймон спал здесь.

Де Ришло вернулся в гостиную. Его серые глаза гневно сверкали, однако, когда он заговорил, его голос звучал спокойно и мягко.

— Откуда это у вас, Макс? — спросил он слугу, забирая у него свастику.

— Я снял ее с шеи мистера Арона, Ваше превосходительство.

— Что?

— Он позвонил мне, Ваше превосходительство, и сказал, что хочет выпить бульона. Когда я принес бульон, мистер Арон спал, но его вид испугал меня. Язык высунулся у него изо рта, и лицо было почти черным; затем я увидел, что у него страшно распухла шея, — так глубоко врезалась в нее лента. Опасаясь, что он задохнется, я перерезал ленту и принес это жуткое украшение вам.

— Хорошо, Макс, можете идти — и не нужно ждать меня, я буду поздно. — Когда за слугой закрылась дверь, герцог взглянул на Рэкса.

— Саймон, должно быть, проснулся не позднее, чем Макс повернулся к нему спиной, впопыхах оделся, вылез в окно и спустился вниз по пожарной лестнице.

— Похоже, — согласился Рэкс. — И сейчас он, несомненно, на пути к Сент-Джонз-Вуд.

— Едем туда! Надо попытаться спасти его от этих дьяволов в человеческом обличье. Я не знаю, чего они хотят, но уверен, что за всем этим кроется что-то по-настоящему ужасное. С Саймоном не стали бы возиться, если бы речь шла всего лишь о том, чтобы завербовать в свои ряды еще одного любителя оккультизма. У них серьезные намерения, и он нужен им как пешка в их игре.

— Вы думаете, мы сможем обогнать его? — спросил Рэкс, когда они спустились по лестнице и оказались на ночной улице.

— Я сомневаюсь — эй, такси! — взмахнул рукой де Ришло.

— Но он выбежал не более пяти минут назад.

— Учитывая, что бежать ему не более четверти часа, это слишком много, — мрачно произнес де Ришло, садясь в машину.

— В чем, на ваш взгляд, мы ошиблись?

— Трудно сказать наверняка, но наш бедный друг, очевидно, уже не первый месяц полностью находится под влиянием Мокаты. В таком случае Моката может воздействовать на него куда сильнее, чем я. Опасаясь, что он может руководить им даже на расстоянии, я и повесил ему на шею свастику.

— И когда Макс разрезал ленточку, Моката, по всей вероятности, занимался им, верно?

— Я думаю, что он приступил к этому значительно раньше. Возможно, он видел все происходящее в магическом кристалле или благодаря посредству медиума и приложил все усилия, чтобы заставить шею Саймона распухнуть и разорвать ленту.

Рэкс еще не вполне оправился от потрясения, которое испытал, выяснив, что такой здравомыслящий человек, как де Ришло, всерьез относится к оккультизму. Он отнюдь не считал, что герцогу удалось убедить его, однако решил временно воздержаться от высказывания своих сомнений, и вместо этого сосредоточился на практической стороне дела. Рэкс вспомнил, что в доме Саймона собралось, по меньше мере, восемь мужчин. Он взглянул на герцога.

— У вас есть с собой револьвер?