litbaza книги онлайнУжасы и мистикаХодячие мертвецы. Вторжение - Роберт Киркман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 76
Перейти на страницу:

Никто не делал больше масла, или консервов, или покрышек, или запасных частей, или бензина, или любой другой долговечной штуки, какую ни назови, и это – то очевидное, о чем все молчали. Песок струился сквозь донце часов. Все это понимали, чувствовали и обдумывали, никогда по-настоящему не заговаривая об этом вслух.

Каждое утро, задолго до рассвета, когда караван возвращался к жизни и машины с гулом стремились прочь от ночной стоянки, Иеремия размышлял о неумолимой действительности. Ведя «Эскалейд» в конце колонны, окруженный облаками выхлопных газов и пыли, пока конвой прокладывал путь через болотистые прибрежные окраины и наводненные ходячими рыбачьи деревушки, он успевал подумать о многом. Это и в самом деле последние времена, великолепие ужасов Упокоения, и эти злополучные бедуины – несчастные души, оставленные позади. Если Бог хочет, чтобы Иеремия остался, скитаясь по гниющим землям ада, растягивая пустое существование, страдая от голода, истончаясь, пока все не станет прахом, так тому и быть. Он использует эти буйные времена к своей выгоде. Он станет одноглазым королем в стране слепых. Он преуспеет.

Потом, одним вечером у покинутого палаточного лагеря в нескольких милях от Панамы, все изменилось.

Возможность заявила о себе ровно в восемь вечера шелестом в окрестных лесах, очень тихим поначалу, но достаточно громким, чтобы Иеремия его заметил во время обычного обхода лагеря. Он приобрел привычку бродить в одиночестве вокруг поставленных кругом машин, чтобы следить за настроением собратьев по путешествию. Также не вредно пожать протянутую руку, поприветствовать лишний раз новых товарищей и немного позаниматься рекламой. В эту ночь кольцо машин, грузовиков и людей ограждал от леса древний забор из длинных жердей, протянутых между столбами. Когда-то он был усилен – может, упрямые клиенты кемпинга окапывались здесь в первые дни после Обращения – спутанной ржавой железной проволокой. Свернутая гармошкой лента шла по всей длине ограды, окружавшей десять акров лагерной территории. На редких стыках виднелись ворота, установленные между большими столбами. В основном они были заперты на висячие замки. Иеремия замер в полумраке; закат уже почти сменился тьмой, большая часть путников в фургонах и спальниках.

Его сердце начало тяжело биться; звук нескольких ходячих, неуклюже слоняющихся поблизости, вызвал к жизни идею, и она, сформировавшись полностью, развернулась в его сознании.

Глава четвертая

Во тьме, у северо-западного угла ограды Иеремия щелкнул пальцами. За оглушительным стрекотом сверчков звуки щелчков были едва слышны. Иеремия знал о таящихся опасностях. Он словно канатоходец, идущий по натянутому над пропастью канату. Слишком многое может пойти не так. Если его застукают, это станет концом его господства на земле, а Иеремия сильно сомневался в том, что святой Петр и ангельское воинство встретят его у жемчужных врат с распростертыми объятиями.

Он щелкал вновь и вновь и вскоре услышал неуклюжие шаркающие шаги. Они все ближе. Теперь Иеремия увидел силуэты. Трое – двое мужчин и женщина неопределенного возраста – медленно продирались сквозь подлесок. Головы их были наклонены, челюсти непрерывно работали, и чем ближе, тем отчетливее слышался знакомый, похожий на рычащий скрежет пилы звук, который порождали их ненасытные глотки.

Зловоние усиливалось. Иеремия вытащил из заднего кармана бандану, быстро повязал поверх лица – словно грабитель банка – и продолжил размеренно щелкать пальцами. Зазывать их. Подманивать. Запах стал непереносимым, будто проповедник засунул голову в наполненную прожаренным дерьмом печь. Он протянул руку и открыл калитку.

Главное – правильно рассчитать время. Подобно бабуинам в клетке, твари могут начать шуметь, если их разбудить. И даже если они будут послушными тихонями, один их запах насторожит собрата по каравану, заставит того выбраться из фургона. Продолжая выщелкивать отрывистый ритм большим и указательным пальцем, Иеремия начал отходить от ограды, осторожно выманивая монстров в проем.

Троица по-прежнему держалась вместе. Они топтались в северо-восточном углу загона. У одного из мужчин не хватало левого глаза, вместо него вывалившийся изодранный мешок из артерий и мяса. Женщина выглядела так, будто до обращения разменяла девятый десяток. Ее дряблая морщинистая плоть свисала с костей, как индюшиная бородка. Челюсти продолжали работать, грызя и перемалывая воздух; казалось, будто они с такой же легкостью разорвут металл. Запах – словно из могилы, скрытой под слоем навоза.

В полной тишине Иеремия торопливо вел их к задней двери кемпера отца Мерфи.

Финал первого акта – самое сложное. Иеремия первым добрался до фургона, сохраняя дистанцию в пятьдесят шагов между собой и ходячими. Совсем немного: учитывая скорость, с которой твари волочат ноги, они покроют расстояние меньше чем за минуту. Стараясь не шуметь, он украдкой попытался открыть заднюю дверь.

«Проклятие», – прошептали скрытые повязкой губы, когда Иеремия осознал, что дверь заперта. Католический ублюдок наверняка сейчас мастурбировал на детское порно.

Ходячие приближались, стонали, источали зловоние, их шаркающие шаги звучали все отчетливее. Иеремия потянулся к сапогу, вытащил нож «Рэндалл» и начал судорожно тыкать в щель между дверным замком и косяком фургона. Тихий щелчок раздался в тот момент, когда ходячие подобрались вплотную, готовясь вцепиться в шею Иеремии. Он распахнул дверь, позволяя приглушенному пятну яркого света выплеснуться в темноту. Из глубины фургона доносился храп. Все так же кучей монстры направились в дверной проем, свет лампы отражался в никелированных глазах.

Иеремия стоял за дверью, сжимая девятимиллиметровый – на случай, если один из мертвецов набросится на него. По счастью, их уже привлек аромат живой плоти и шум внутри кемпера. Пошатываясь, они устремились к двери. Затаившись за ширмой, Иеремия смотрел, как твари, одна за другой, спотыкались на металлической лестнице, затем, словно крабы, взбирались наверх и заползали в фургон. Когда последняя скрылась в тени логова отца Мерфи, Иеремия быстро закрыл алюминиевую дверь и услышал тихий, но отчетливый металлический щелчок.

Он поспешно ушел прочь от фургона. Начинался второй акт. Эту часть Иеремия любил больше всего: он обожал актерскую игру. Однажды проповедник слышал о физиологическом расстройстве, занесенном в Диагностический и Статистический справочник как «синдром Мюнхгаузена по доверенности». В одном из его проявлений сиделки, часто няни или медсестры, сознательно вызывали у подопечных проблемы со здоровьем лишь для того, чтобы потом их спасти. Мысль об этом кривила губы Иеремии улыбкой, пока он, спрятавшись в тени, ждал, когда раздастся крик.

Отец Патрик Лайам Мерфи ворочался во сне. Последний год его мучил один и тот же кошмар, в котором его хоронили заживо. Внезапно он сел на своей мокрой от пота передвижной кровати, стоящей у пожарной стены кемпера. Сердце молотом стучало в груди. Он видел тени, ползущие к нему со всех сторон, чувствовал тошнотворный запах гнили, слышал рычащий скрежет пилы. Он скатился с кровати в тот миг, когда когтистые руки уже готовы были вцепиться в пижаму.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 76
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?