пытаясь привлечь к себе хоть чье-то внимание. Но его по-прежнему никто не замечал. Только маленькая собака на руках старика истошно лаяла в его сторону. Хозяин ее успокаивал: «Ты что? Хватит лаять, ишь, заладила».

Постепенно салон автобуса начали заполнять полупрозрачные людские силуэты, похожие на привидения. Такие же привидения заметил хомяк Петя на остановках, мимо которых проезжал автобус. Некоторые из них выходили из автобуса, некоторые заходили, некоторые оставались ждать другой номер, Тройка была не их маршрутом.

Живые люди их не замечали.

Автобус вошел в тоннель.

Хомяк разделился на две части. Часть, которая осознавала себя как Петр, летела сквозь тоннель снаружи автобуса, а тело хомяка бездыханным лежало в клетке. Автобус затормозил. Петр ничего не видел, его ослепил яркий свет, который исчез также внезапно, как и появился. Он оказался на зеленом лугу, трава которого своей сочностью, яркостью и безупречной идеальностью напоминала картинку старой заставки Windows.

На лугу разные люди, некоторых из них он узнает: вот их соседка по подъезду, его одноклассник, первая учительница. Все они уже умерли. Среди этих людей Петр заметил своего дедушку, который возился с Москвичом, любимой машиной, с которой он по выходным пропадал в гараже, когда был жив.

Дедушка тоже его заметил и подошел, чтобы обнять:

— О, Петя, внучок!

В последнее время Петр совсем забыл про дедушку, но сейчас тоска резко нахлынула на него и он почувствовал, как сильно скучал. Вместе они подошли к старой машине, обошли ее со всех сторон. Петр вспоминал, сколько детских радостей было связано с этим корытом.

Дедушка смотря с любовью на внука, спросил:

— Как ты сюда попал? Тебе еще рано.

— Я умер, — ответил Петр ровно, сам удивляясь такому тону.

— Не похоже. Ты выглядишь, как турист. На тебе нет главной отметки.

— Какой? — поинтересовался Петр.

— Отметки смерти. У тебя поле другое, живое, как у туристов, которые сюда иногда захаживают, кто по своей воле, а кто и нет. Мертвым с живыми долго разговаривать нельзя, это у нас не приветствуется. Поэтому прощай, до следующего раза, когда уже придешь сюда насовсем. Передавай привет маме. А бабке не надо, скоро сама сюда приковыляет.

Образ дедушки исчез вместе с его Москвичом. А к Петру подошел человек в коричневом балахоне с капюшоном. Лица его не было видно. Он жестом поприветствовал молодого человека, приглашая пройти с ним. Их контакт был беззвучен, Петр как будто знал, что он за этим и пришел сюда. И ему нужен этот, в капюшоне.

Они молча шли по тропинке и приблизились к зданию, похожему на Городскую университетскую библиотеку, в которой Петр проводил много времени, когда учился. Здание было не вычурно, но богато украшено лепниной, ложными колоннами и другими так называемыми «архитектурными излишествами». По основной композиционной оси особняка располагались парадный вестибюль, центральный атриумный зал со световым фонарем, стеклянным потолком и зал с эркером, окна которого выходили на открытую террасу. К ним примыкали боковые помещения и комнаты, связывающие с атриумным залом два коридора. Большую часть территории вокруг здания занимал сад с большим фонтаном и бетонным бассейном сложной конфигурации. В саду были разбиты цветочные и ковровые клумбы. Вдоль дорожек стояло несколько скамеек с сиденьями и спинками из брусьев чугунного литья.

— Это библиотека? — спросил Петр у человека в капюшоне.

— Можно и так сказать, — ответил тот.

— А почему она так похожа на нашу университетскую?

— Так сконструировал твой приемник, твой мозг. Некоторым больше гарвардская нравится, а некоторым вообще вилла с бассейном и лежаками. Войдем? — они стояли перед массивной деревянной дверью.

— Видимо за этим я и здесь. Войдем. — Петр по-прежнему ничего не понимал.

Они шли по длинному коридору мимо открытых просторных комнат, похожих на читальные залы, из которых раздавались характерные звуки: шелест переворачивающихся страниц, шепот чтения, легкий гул вентиляторов компьютеров. Петра тянуло зайти хоть в какую-то из них, он очень любил атмосферу библиотеки.

— Не переживай, скоро дойдем до нашей залы, — как будто прочитал его мысли человек в капюшоне.

Уже через несколько секунд Петр со своим спутником оказались в небольшой комнате, самой маленькой из всех, которые встречались по пути. Комната была уставлена книжными полками от пола до потолка. Также тут стояло два письменных стола, на каждом из которых, помимо компьютеров, располагались разные гаджеты: шлем дополненной реальности, смартфон, планшет, наушники. Еще хаотично валялась бумага для записей и разноцветные ручки.

Петр подошел к одному из столов, сел на стул. Увидел, что на столе лежат три картриджа с надписями, прочитал вслух:

— Земля. Страна. Город. Земное время — 20** год н. э. Что это?

— А это картридж, на котором записаны основные вехи твоей жизни. Он сейчас находится в обработке. Пришлось кое-что поменять.

— А на остальных двух что?

— Там земные события из прошлого планеты, связанные с твоей жизнью.

Петр читает:

— Земля. Шумер. Урук. Земное время — 2450 лет до н. э. Земля. Шумер. Кузалла. Земное время — 2425 лет до н. э. Как со мной могут быть связаны события, произошедшие более 4-х тысяч лет назад?

— Всему свое время, все узнаешь, не торопись. Но вообще наивно полагать, что время проходит и ничего от него не остается. Все со всеми связаны, и все со всем связано. Некоторые связи наиболее плотные. Прошлые события резонируют с будущими на основе вот таких уплотнений в связях. Некоторые наиболее плотные связи, которые влияют на многих, держатся по вашим земным меркам очень долго, несколько тысяч лет. Бывает и дольше. До сих пор с темой выхода человечества из Африки разбираемся.

Петр почувствовал, что в комнате есть еще кто-то, огляделся. В углу заметил фигуру в балахоне, но с капюшоном серого цвета, лица его также не было видно. Она как будто появилась из ниоткуда, Петр готов был поклясться, что когда он сюда зашел, ее не было. Он хотел спросить, кто это, но потом подумал, что не знает, кем является и его провожатый в коричневом капюшоне и даже не представляет, зачем он тут, и надо бы начать сначала спросить об этом.

— Зачем я здесь? И кто ты? Кто этот человек, который сидит в углу? — спросил он.

— Я все тебе расскажу, не переживай, — успокаивал его спутник. — Но для начала предлагаю тебе освоиться в этом пространстве. — подает ему шлем дополненной реальности. — Вот, надень.

Окружающая картинка резко меняется. Петр видит себя маленьким, как бы со стороны. Маленький Петя едет на детском велосипеде по асфальту, местами потрескавшемуся. Его волосы развеваются, он визжит от восторга. Колесо велосипеда попадает в трещину на асфальте, начинает вилять — мальчик падает. К нему подбегает молодая мама, его мама, о боже,