Испанцы продолжали наседать на дверь с растущим ожесточением. Кроме топоров, они пустили в ход приклады мушкетов и сабли, стараясь побыстрее пробить ее.

Три флибустьера, не имея возможности противостоять этой атаке, пока выжидали. Они встали на колени за буфетом, держа наготове свои аркебузы и короткие абордажные сабли.

— Какой напор, — заметил Кармо. — Мне кажется, они уже пробили брешь.

— Пора стрелять? — спросил гамбуржец, вставая.

— Погоди немного, — ответил флибустьер. — Им придется еще проломить и буфет.

— Я вижу отверстие. — Моко быстро поднял аркебузу. Он собрался открыть огонь, когда прогремел выстрел. Пуля, скользнув по углу буфета, разбила старый кувшин, стоявший в углу комнаты.

— Ага! Они начинают! — вскричал Кармо, отпрыгивая назад. — Черт возьми! Нам тоже пора сделать для них что-нибудь.

Он приблизился к углу буфета, который оцарапала пуля, и осторожно выглянул. Испанцам удалось пробить брешь в двери и просунуть в нее ствол мушкета.

«Прекрасно, — прошептал Кармо. — Теперь подождем, пока они откроют огонь».

Он схватил свою аркебузу и приготовился втолкнуть ее со своей стороны в отверстие. Солдат, который держал мушкет, выстрелил и тут же поспешно втащил оружие, чтобы освободить место для другого.

Быстрый, как молния, Кармо поднял свою аркебузу и вставил ее в брешь.

Раздался выстрел, сопровождаемый криком.

— Попал! — закричал Кармо.

— Получай за это! — заорал чей-то голос.

Снаружи прогремел еще один выстрел, и пуля, пройдя над головой флибустьера, разбила дубовый карниз буфета. Одновременно несколькими мощными ударами топора испанцам удалось оторвать одну из досок двери. Четыре или пять стволов и несколько шпаг показались в отверстии.

— Берегитесь! — крикнул Кармо товарищам.

— Они ворвутся? — спросил Ван Штиллер, хватая аркебузу за ствол, чтобы воспользоваться ей как дубиной.

— Не сразу, — ответил Кармо. — Если не выдержит дверь, тут есть еще один буфет, а эта мебель такая массивная, что им придется с ней повозиться.

— Как жаль, что у нас нет с собой бомбы, — сказал Моко.

— Она была бы сейчас опасна, мой черный кум. Могли бы взорваться и мы сами.

В этот момент раздался крик:

— Вы сдаетесь или нет?

— Кому? — спросил Кармо, стоя за буфетом.

— Карамба! Нам, конечно!..

— А кто вы такие? — спросил Кармо с великолепным спокойствием,

— Адское пекло!.. Вы кончите наконец!..

— Что вы, мы только еще начинаем.

— Дверь взломана.

— Не совсем. Не до конца еще пока.

— Можете удостовериться.

— Чтобы меня застрелили? Нет, сеньор, в настоящий момент не имею желания. Может, посмотрите вы?

— Мы разобьем и эту рухлядь, которая мешает нам войти! — заорал испанец.

— Пожалуйста, мой дорогой сеньор. Однако предупреждаю вас, что за буфетом еще столы, а за столами аркебузы и люди, готовые на все. А теперь, сеньоры, входите, если желаете.

— Мы вас всех перевешаем!..

— А вы не забыли веревку?

— У нас есть перевязи наших шпаг, каналья!..

— Они нам пригодятся, чтобы выпороть вас, как следует, — сказал Кармо.

— Ребята!.. Огонь по этим негодяям!..

Прогремело еще несколько выстрелов. Две-три пули впились в буфет, но не пробили массивные доски.

— Какой шумный концерт, — сказал Ван Штиллер. — Может, нам тоже добавить музыки?

— Как хотите, — ответил Кармо.

— Тогда постараемся сделать что-нибудь.

— Только береги голову, гамбуржец.

— Не бойся, Кармо, она крепкая.

Ван Штиллер прополз вдоль буфета до противоположного угла и в тот момент, когда испанцы дали новый, еще более громкий залп, поднял аркебузу и выстрелил. Один из солдат, просунувший было в отверстие свою саблю, чтобы добраться до досок буфета, выронил ее и рухнул на пол.

Испуганные эти неожиданным выстрелом, осаждающие отступили с криками ярости.

В тот же момент где-то вдали глухо прогремел пушечный выстрел.

— Это пушка «Молниеносного»!.. — вскричал Кармо.

— Разрази меня гром! — Ван Штиллер побледнел, как полотно. — Что происходит там, на борту?

— Ты думаешь, они напали на наш корабль? — с тревогой спросил Кармо.

— А может, это сигнал? — предположил Моко.

— Пошли посмотрим!.. — сказал Ван Штиллер. Он собирался уже кинуться к лестнице, когда в коридоре послышался голос офицера:

— Вперед, друзья!.. Это наша пушка!.. Не уступим в храбрости солдатам форта!..

— Акула тебе в глотку!.. — заорал Кармо. — Не дают нам ни минуты покоя!.. Внимание, друзья, атака!..

— Мы готовы встретить их, — ответили Моко и Ван Штиллер.

На берегу прогремел еще один выстрел, сопровождаемый частой ружейной пальбой.

И в тот же момент солдаты в коридоре, точно вдохновленные этими залпами, бросились на дверь, молотя по ней саблями и прикладами мушкетов.

— Берегитесь! — закричал Кармо своим товарищам. — На карту поставлены свобода и жизнь.

Услышав первый пушечный выстрел, Черный Корсар, который забылся на несколько минут, сраженный сильной слабостью, мгновенно проснулся и сел на постели.

Молодая индианка, которая все это время сидела рядом, не отрывая глаз от лица раненого, тоже вскочила, догадавшись уже, откуда раздался этот пушечный гром.

— Это пушка! — воскликнул Корсар. — И она гремит со стороны моря?

— Да, около берега.

— Посмотри, что происходит в бухте.

— Боюсь, что это канонада с вашего корабля.

— Гром и молния! — вскричал Корсар. — С моего корабля!.. Посмотри, Яра, посмотри!

Девушка бросилась к окну и взглянула в сторону бухты. «Молниеносный» стоял на якоре на том же месте, однако развернувшись носом к берегу, а свои пушки по правому борту направив на городской форт. На его палубе суетились матросы. Восемь или десять шлюпок отошли в это время от берега и направились к кораблю, сохраняя между собой значительный интервал. Не нужно было быть моряком, чтобы понять, что в бухте готово начаться сражение. Эти шлюпки плыли к кораблю, чтобы причалить к нему и взять на абордаж.

— Сеньор, — взволнованным голосом сказала молодая индианка, — вашему кораблю грозит опасность.

— Моему «Молниеносному»! — вскричал Корсар, делая движение, чтобы спрыгнуть с кровати.