Собираясь за обеденным столом, семья обсуждала возможность поступления Рона в колледж. Рона как талантливого спортсмена буквально умоляли стать стипендиатом Университета Оклахомы, и родители настаивали, чтобы он не пренебрегал этой возможностью. Для него это был единственный шанс получить специальное образование, шанс, который может больше никогда не представиться. Рон это понимал, но возражал, что поучиться в колледже успеет и потом. И когда «Окленд эйз» внезапно предложили ему 50 тысяч долларов за подписание контракта, он так же внезапно согласился и забыл о колледже.

Это стало громкой новостью для Ашера и Ады. Рон был лучшим из новичков в дублирующем составе, и поначалу шумное внимание к его персоне даже смущало его. Мечта сбылась, он стал профессиональным бейсболистом. Жертвы, принесенные родителями, начинают окупаться. Он чувствовал, что Святой Дух помог ему найти прямой путь к Богу, стал снова посещать церковь и во время одной воскресной вечери, подойдя к алтарю, помолился вместе с пастором, а потом, обратившись к прихожанам, поблагодарил братьев и сестер во Христе за их любовь и поддержку. Господь благословил его, он чувствовал себя по-настоящему счастливым. С трудом сдерживая слезы, он пообещал использовать свои возможности и таланты исключительно во славу Господа.

Потом он купил себе «олдсмобиль-катласс-суприм» и кое-что из одежды, а родителям – цветной телевизор. Остальные деньги проиграл в покер.

В 1971-м «Окленд атлетикс» принадлежала Чарли Финли, чужаку, который в 1968 году привез команду из Канзас-Сити. Он мнил себя визионером, но действовал скорее как клоун-фокусник: обожал устраивать переполох в бейсбольном мире такими, например, новациями, как необычайная многоцветная спортивная форма для игроков, девочки, подбирающие мячи вместо мальчиков, оранжевые мячи (у этой идеи жизнь оказалась особенно короткой) или «механический заяц», который доставлял новые мячи ампайру на «доме». Словом, Финли делал что мог, чтобы привлечь внимание. Он купил мула, назвал его Чарли О. и выгуливал вокруг бейсбольного поля, а то и заводил в гостиничные вестибюли.

Но, снабжая газеты материалом для крупных заголовков своими эксцентрическими выходками, он одновременно строил спортивную «династию». Наняв талантливого менеджера Дика Уильямса, он составил команду, которая включала Реджи Джексона, Роя Руди, Сэла Бандо, Берта Кампанериса, Рика Манди, Вида Блю, Кэтфиша Хантера и Роли Фингерса.

«Эйз» начала семидесятых, без сомнения, была самой классной бейсбольной командой. Подопечные Чарли Финли – первые и единственные – носили белые наклейки от скольжения на подошвах спортивных туфель и имели ослепительно яркую форму – в разных комбинациях в ней сочетались зеленый, золотистый, белый и серый цвета. По-калифорнийски невозмутимые, с длинными волосами, усами и бородками, игроки «Эйз» имели вызывающий вид. Для игры, чья история насчитывала к тому времени более сотни лет и требовала неукоснительного, даже благоговейного соблюдения традиций, они были возмутителями спокойствия, бунтарями. Но это была позиция. Страна все еще страдала похмельем 1960-х. Кому были нужны авторитеты? Все правила можно было ломать – даже в такой закоснелой сфере, как бейсбол.

В конце августа 1971 года Рон в третий раз отправился в Окленд, на сей раз как игрок дублирующего состава команды, член клуба, один из «своих парней» и будущая звезда, хотя ему еще только предстояло стать профессионалом. Встретили его хорошо – дружески похлопывали по спине и говорили ободряющие слова. Ему было восемнадцать лет, но со своим круглым детским лицом и челкой до глаз выглядел он не более чем на пятнадцать. Ветераны знали, что шансы у него невелики, как у всякого паренька, впервые подписывающего контракт, но делали все, чтобы он не чувствовал себя чужим. Ведь каждому когда-то довелось побывать в его шкуре.

Менее десяти процентов тех, кто получал контракты с испытательным сроком, попадали в высшие лиги после первых же игр, но восемнадцатилетний юнец ни о каких сомнениях и слышать ничего не желал.

Рон слонялся вокруг бейсбольного поля и скамеек для запасных, постоянно ошивался возле игроков, участвовал в разминках, наблюдал, как весьма жидкая струйка зрителей втекает на стадион оклендского округа Аламедия. Задолго до начала игры он усаживался в первом ряду позади скамей «Эйз», чтобы наблюдать за игрой своей новой команды. На следующий день он возвращался в Аду, еще более, чем всегда, решительно настроенный легко просквозить через период дублерства и к двадцати годам, от силы к двадцати одному, войти в зенит славы. Увидев, почувствовав и впитав в себя наэлектризованную атмосферу стадиона высшей лиги, он сильно изменился. Отрастил длинные волосы и попытался было отпустить усы, однако природа отказалась ему в этом помочь. Его друзья думали, что он богат, и он, разумеется, из кожи вон лез, чтобы поддерживать их в этом заблуждении. Он даже вел себя не так, как большинство жителей Ады и окрестностей, – более сдержанно, ведь теперь он был калифорнийцем!

В течение всего сентября Рон с восторгом наблюдал, как «Эйз» выиграла 101 игру и решила исход борьбы в Западном дивизионе Американской лиги. Скоро он будет там, с ними, в качестве кетчера или центрового, в такой же яркой форме, с длинными волосами и все такое прочее, он станет частью самой лучшей бейсбольной команды страны.

В ноябре он подписал контракт с производящей жвачку фирмой «Топпс чьюинг гам», передав ей эксклюзивное право печатать и любым иным способом воспроизводить на бейсбольных карточках и постерах его имя, лицо, фотографии и подпись.

Как любой мальчишка из Ады, он собирал такие карточки тысячами, хранил, менялся, вставлял в рамки, таскал за собой в коробке из-под обуви и экономил карманные деньги, чтобы купить еще. Микки Мэнтл, Уайти Форд, Йоджи Бера, Роджер Марис, Уилли Мэйз, Хэнк Аарон – карточки этих игроков ценились очень высоко. Теперь и у него будет своя карточка!

Мечта быстро сбывалась.

Однако первым местом, куда его сдали в аренду, стала команда «Куз бэй», Орегон, класс А в Северо-Западном дивизионе, весьма далеко от Окленда. Достижения, показанные им до того, весной 1972 года, на тренировках в Месе, штат Аризона, большого впечатления не произвели. Никто не свернул себе шею, следя за ним на поле, ничьего особого внимания он не привлек, и Окленд все еще не мог решить, как его использовать. Его поставили на основной базе, но этой позиции он не знал. Тогда его перевели в питчеры – просто потому, что у него был сильный бросок.

Поздней весной, в разгар тренировок, Рона постигло несчастье: прободение гнойного аппендицита, пришлось возвращаться в Аду на операцию. В ожидании, пока организм придет в норму, Ронни, чтобы скоротать время, начал пить. В местной «Пицца-хат» пиво было дешевым, а когда это заведение ему надоедало, он направлял свой «катласс» в «Элкс Лодж» и взбадривался несколькими бурбонами с колой. Он устал от ожидания, хотел поскорее выйти на бейсбольное поле хоть где-нибудь и, сам не зная почему, находил утешение в пьянстве. Наконец ему позвонили, и он отправился в Орегон.

Играя за «Куз бэй», он сделал 41 хит при 155 эт-бэтах и имел невпечатляющий средний показатель 265 очков. Он успел поучаствовать в сорока шести играх, несколько иннингов отыграл на второй базе. Позднее в том же сезоне его контракт был передан в аренду «Берлингтону», Айова, из Средне-Западного дивизиона, все так же команде класса А. По горизонтали это было движение к лучшему, но по сути – отнюдь не продвижение вверх. За «Берлингтон» он отыграл всего семь игр, после чего сезон закончился, и он вернулся в Аду.