– Давай оставим эту тему.

Кейт внешне выглядела невозмутимой, но в душе у нее бушевала настоящая буря.

«Успокойся!» – приказал ей внутренний голос.

Она и пыталась обрести контроль над своими эмоциями, но ничего не получалось.

– Мне тоже не хочется об этом говорить, – произнес Джулиан и повернулся к официанту, принесшему отличный австралийский рислинг.

Кейт с облегчением погрузилась в изучение меню, хотя из-за стресса аппетит полностью пропал. Рядом с Джулианом она по-прежнему ощущала неотвратимое сексуальное влечение, ее тело все так же отзывалось на его близость. Неужели с этим невозможно справиться?

А ведь у них вряд ли получится стать друг для друга чужими. Он – отец ее ребенка. Их жизни тесно переплелись.

Кейт отвернулась, заметив, что незнакомая женщина внимательно ее разглядывает. Свидания за ужином здесь всегда вызывали интерес окружающих. «Но нынче не будет обжигающих взглядов друг на друга, – подумала Кейт. – Мы с Джулианом не будем держаться за руки. А что будет? Посмотрим…»

На стол подавалось одно блюдо за другим. Каждое – настоящее произведение искусства. Шеф-повар ресторана, японец, – местная знаменитость. Приготовленный им омар был великолепен, но Кейт никак не могла расслабиться. Надо было приложить все усилия к тому, чтобы защитить себя и своего сына. Уиндхем не должен узнать о Джулсе.

«Моя дорогая девочка, почему ты хочешь назвать его Джулианом?» – допытывалась когда-то Стелла. А Кейт отвечала: «Не знаю». Наконец Стелла перестала задавать этот вопрос, и малыш был наречен Джулианом Арнольдом Гамильтоном.

Подали кофе. Только сейчас Кейт спросила:

– Кто тебе рассказал обо мне? – В ее голосе прозвучала враждебность.

– О тебе? – переспросил Джулиан, поставив кофейную чашку на блюдце и полузакрыв глаза – те самые глаза, цвет которых вместе с густыми ресницами унаследовал Джулс, – и внезапно вскинул взгляд.

– Пожалуйста, скажи, – попросила Кейт, борясь с желанием выскочить из-за стола и убежать.

– Твоя заботливая коллега, – прозвучал саркастичный ответ. – Та женщина по фамилии Стилер. Как я понял, вы с ней соперничаете?

– Это она видит во мне конкурентку.

– Что ж, я так и понял – я не глуп. Она не только завидует твоим деловым качествам, но и твоим отношениям с Сандерсом.

– Хью – мой босс, – холодным тоном произнесла Кейт.

– Прекрасно. Но он тебя хочет.

Это была та правда, которую Кейт не хотелось знать.

– В таком случае у него большая проблема, – тем же ледяным голосом прокомментировала она. – Мало того, что Хью мой босс, он еще и в отцы мне годится. К тому же, он женат. А Мёрфи просто ненормальная. И когда она успела наболтать тебе о моей личной жизни?

Синие глаза Уиндхема сверкнули.

– Едва ты вышла за дверь. Очевидно, она решила, что мне будет интересно узнать, что ты – мать-одиночка.

– Бог знает, с чего это взбрело ей в голову, – сказала Кейт, шокированная такой враждебностью коллеги. Хорошо, что ни Мёрфи, ни остальные никогда не видели Джулса.

– Может, она одна из тех, кто любит сталкивать людей лбами? – предположил Джулиан. – Иногда трудно скрыть от посторонних глаз наши разногласия и сожаления. Если только мы умеем сожалеть. Ты умеешь, Катрина?

В его голосе прозвучала нота, от которой по спине Кейт пробежали мурашки.

– Ты все не можешь смириться с тем, что я ушла от тебя?

Ответ Уиндхема был лаконичным:

– Ты не ушла. Ты сбежала.

На мгновение забыв, что кругом люди, она горячо возразила:

– А что еще мне оставалось после той краткой беседы с твоей матерью?

Кейт тут же пожалела, что потеряла над собой контроль.

Черные брови Джулиана сошлись на переносице.

– Какой еще краткой беседы?

– Не о тебе, – солгала Кейт и небрежно махнула рукой.

– Расскажи.

– Не о чем рассказывать, – отрезала она. – Если ты уже поужинал, мне бы хотелось уйти. В конце концов, это всего лишь деловая встреча. Я уже сказала, что леди Маккриди с удовольствием с тобой познакомится. Мне придется тебя сопровождать – но с этим мы как-нибудь справимся – мы ведь оба взрослые люди. Ей не обязательно знать, что мы когда-то встречались.

– «Встречались»? Вот что, по-твоему, было между нами? До чего же легко ты хоронишь воспоминания.

– Ты тоже без труда от них избавляешься, – парировала Кейт. – Леди Маккриди обязательно будет задавать вопросы о тебе и твоей семье. Как поживает твоя мать?

Взгляд Джулиана стал ледяным.

– Тебе на самом деле интересно?

– А как же!

– Она жестоко в тебе разочаровалась.

– Вот это да! – насмешливо бросила Кейт, взяв со стола свой атласный клатч. Но в душе ей было не до смеха – она ощущала страх и смятение. Что ж, Алисия защищала себя. Она всегда была себе на уме. – Ну, идем?

– Конечно.

Уиндхем поднял руку. К их столику тут же направился официант.

– Я оплачу, – сказала Кейт, достав кредитную карту. Она имела право так поступить – ведь ужин был деловым.

– Ты заплатишь, Катарина, но не за ужин, – отозвался Джулиан, сверля ее пронизывающим взглядом необычайно синих глаз, пленяя.

На мгновение этот взгляд чуть не сломил ее сопротивление.

Возвращения племянницы Стелла, как и обещала, дождалась. Эта женщина была готова на все ради своей маленькой семьи, состоящей из нее, Кейт и Джулса. Стелла посвятила жизнь чужим интересам: сна чала защищала Аннабель, после – Кейт. Яблоко от яблони недалеко падает: обе забеременели вне брака. Впрочем, Стелла старалась их не осуждать. Ведь у нее теперь был замечательный внук.

– Ну, давай, рассказывай! – взяв племянницу за руку, Стелла повела ее в гостиную, где горел приглушенный свет.

– Думаю, мне сперва нужно чего-нибудь выпить.

Кейт направилась на кухню. Стелла, нахмурив лоб, пошла следом, нервно комкая в кулаке край роскошного пеньюара.

Кейт указала на бутылку коньяка.

– Выпьешь со мной?

– Такое ощущение, что и мне это не помешает.

– К тому же, сон будет крепче.

Кейт плеснула немного коньяка в хрустальные бокалы.

Тетка и племянница вернулись в гостиную и расположились в креслах, а затем Кейт вкратце изложила Стелле события этого вечера.

– Чего добивалась Мёрфи Стилер, когда рассказала Уиндхему, что у тебя есть ребенок? – сердито воскликнула Стелла.

– Не знаю. Она себе на уме. Но Джулиан спросил, сколько лет моему сыну. Разумеется, я солгала. Мне пришлось. Я сказала, что ему пять.